И рисунком на ней.
Майка-то задралась по самые плечи.
— Неплохой мастер делал, — заметила Линка, прищурившись. — Видишь? Глубокая резка.
Я не видела, но Линке верила.
Некромант, наконец, выполз, так сказать, всем организмом и застыл, верно, сообразив, что здание не настолько хорошо сохранилось, чтобы тут баловаться. Под ногами его захрустело, на землю посыпался дождь из мелких камушков и песка, а дом вздохнул.
Дом был тоже насквозь неправильным, это я чувствовала издали, а еще этому дому категорически не нравился человек, вздумавший нарушить покой этого самого дома.
Человек обтянул майку и посмотрел вниз.
Поморщился.
И снова выдал пару слов.
— Не слушай, — сказала я Васятке, запоздало закрыв уши ладонями. Только, чуялось, поздно. Братец не только услышал, но и запомнил, и попрактикуется, тут и думать нечего.
Некромант соизволил перевернуться, как в сказке, к дому задом, к саду передом, встал на четвереньки. И пополз. По узкому карнизу, что окружал дом. Некогда на карнизе этом дремали химеры, но теперь от них остались едва ли растрескавшиеся хвосты.
— Он совсем больной, что ли? — поинтересовалась Ксюха. — А ничего так… если спереди.
Спереди некромант был не то чтобы более упитанным, скорее уж мог порадовать девичьи взоры некоторой широтой — до ребят из стаи дядьки Свята ему было, конечно, далеко — плеч и подкачанными руками.
Еще он был длинным.
Вихрастым.
И совершенно несерьезным. Во всяком случае в моем представлении серьезные кандидаты некромантических наук по карнизам древних строений не лазают. А он, пусть и на четвереньках, но передвигался достаточно бодро.
До следующего окна добрался вот за пару минут, заглянул внутрь, вызывав новый камнепад.
— Он проверяет внешнюю структуру силовых линий, — я, наконец, поняла, что происходит. — В старых домах обычно создавалось две оболочки, внешняя и внутренняя. Внешняя отвечала за целостность здания, и за крепость его, и охранные плетения на неё тоже цеплялись.
— Думаешь, сохранилась?
— Почему нет? — я пожала плечами. — Сколько прошло? Лет двести? Вряд ли больше. А строить умели. И каналы раньше создавали не только на энергетическом уровне, выводили дорожки в камне, серебром крепили. Если восстановить, то…
…под ногами некроманта карниз захрустел и часть его осыпалась.
— Больше, чем двести, — отозвалась Линка. — Тут и до революции-то никто не жил.
— Думаешь?
— Знаю… мама говорила.
Мы переглянулись. Как-то вот раньше не случалось особо местом этим интересоваться. Нет, все наши знали, что есть такая усадьба, но она была и только. Стояла себе. Разрушалась. А уж кто там жил… странно, конечно. Люди у нас не то чтобы совсем равнодушные, но вот почему нет легенд?
Преданий там?
Какой-нибудь глубоко романтической истории о влюбленной барышне и деревенском кузнеце, которого зловредный барин замучил? А она потом утопилась в бочаге. Такие ведь истории, почитай, у каждой усадьбы имеются. Мы на фольклористике проходили. И… и еще тогда меня царапнула мысль, что у каждой имеются, а у нашей вот нет.
— А что еще она говорила?
— Что не следует сюда нос совать, — Линка наблюдала за действиями некроманта, который застыл на карнизе, явно пребывая в раздумьях: нырнуть ли в окно или же продолжить путь свой. — Дурное место.
Это мы и так знали.
Но теперь захотелось вот подробностей, почему дурное и что именно с местом этим не так. Я прихлопнула комара и поинтересовалась:
— Делать что будем?
— Ну… — Ксюха пожала плечами. — Может, познакомимся?
— Зачем? — Линке знакомиться совершенно не хотелось.
— Так… для порядку… у тебя вот есть знакомые некроманты?
Линка покачала головой.
— Вот, — Ксюха подняла палец. — А будут.
И прежде чем мы что-то сказали, вышла из-под полога и крикнула:
— Эй, вы там живой?
От голоса её некромант вздрогнул, повернулся, и резкое это движение окончательно разозлило дом. Я почти физически ощутила, как по каменному телу прошла волна ярости. А в следующее мгновение дом вздрогнул. Стены захрустели, а карниз отвалился.
Вместе с некромантом.
— Ой, — сказала Ксюха. — Как-то… неудачненько получилось.
Глава 4. Где случается встреча, в том числе с прошлым
Говорят, хорошие подруги на дороге не валяются. Не знаю. С моими всякое бывало.
Откровения одного мага из очень старой и приличной семьи
Кандидат некромантических наук, надежда кафедры Московского государственного имени Его императорского величества Александра II университета прикладной магии и тонких воздействий, Николай Николаев за секунду до позорного падения своего осознал, что идея была неудачной.
То есть эта, нынешняя.
Да и вообще вся…
Нельзя сказать, чтобы перед глазами его пронеслась жизнь и уж тем паче пришло осознание и переосмысление всех деяний, но вот факт, что технику безопасности нарушать не стоит, Николай осознал сполна.
А ведь не хотел.
Сперва просто скучно стало. И интересно. То есть скучно было сидеть и ждать, когда же Повеленский, назначенный руководителем этой нелепой экспедиции, созданной исключительно для того, чтобы бюджет оприходовать, а заодно дать какой-никакой материал для работы аспирантам, соизволит выйти на связь. И от скуки Николай решил провести поверхностное тестирование.
Получил отклик.
Потом…
Потом сам не заметил, как оказался на хрупком и отнюдь не предназначенном для нахождения на нем лиц посторонних, карнизе. Нет, Николай не был совсем уж безголовым, такие средь некромантов до кандидатского значка не доживают, уходят в мир иной в процессе сбора научных данных. И потому поставил обычный защитный круг.
И еще один.
И страховочный амулет активировал. Правда, показалось, что тот как-то не так активировался, уж больно вялым был всплеск силы, но потом Николай решил, что и так сойдет. Он же недалеко.
Только выглянет.
И выглянул.
Все даже шло вполне себе неплохо, более того, остатки сторожевой сети, встроенной в каменную плоть дома, были весьма интересны. Прежде Николай подобного рода плетений не встречал, правда, уцелели они отдельными фрагментами, которые он отчаянно и пытался стабилизировать, чтобы после снять слепок. И получалось.
Да.
Определенно получалось.
Пока его не окликнули. И… и он, увлекшийся, позабывший о том, где находится — случалось с ним по молодости подобное, — обернулся. А потом с тонким звоном лопнул поводок охранной нити. И Николай рухнул.
Воздушный щит, который должен был ситуацию если вовсе не предотвратить, то хотя бы уменьшить вероятность травмы, все-таки сработал. Правда, слабо, а потому Николай всей поверхностью тела ощутил столкновение сперва с густыми зарослями мутировавшего шиповника — у нормального не бывает колючек с мизинец длиной, а после и о землю, щедро присыпанную осколками кирпича и щебенки.
Щит окончательно лопнул.
И…
— Вот и все, — сказал кто-то.
И кусты затрещали, закачались, осыпая Николая пылью кусками старой паутины. На лоб шлепнулся и паук, который живо скатился и, щекотнув щеку, убрался прочь.
— Думаешь? — поинтересовался второй голос.
— Сомневаюсь, — третий звучал весьма мрачно. — Если это некромант, то его так просто не убьешь. Тут и падать-то всего ничего.
Может и так.
Но во-первых стало обидно. Он ведь не сам собою упал. И вообще, могли бы посочувствовать. Во-вторых, снизу второй этаж не казался таким уж близким к земле. Напротив. Дом возвышался бело-желтою громадиной, и Николай готов был поклясться, что чувствует его злорадство.
Чушь какая.
Пока он раздумывал, стоит ли подать признаки жизни или же сперва активировать малый медицинский контур, за который, конечно, потом придется отчитаться, к нему выбрались трое.
Четверо.
— Живой! — радостно воскликнул рыжий вихрастый парнишка с таким восторгом, что Николай поневоле улыбнулся. И попытался сесть.
