– Что? – Майк был шокирован услышанным. – Давай-ка поподробнее.
– Когда Серетун выбежал из гостиной, чтобы поругаться со мной, я сочинил себя внутри книги. Странное было чувство: словно нахожусь в двух местах сразу. Волшебник прижал меня к стенке, и я физически почувствовал это. Но все равно продолжал сидеть за ноутбуком и строчить.
– Твои слова – настоящая сенсация! – воскликнул кадет. – Только меня удивляет, что ты так спокойно реагируешь на происходящее.
– Почему? – спросил я с искренним непониманием.
– Ну смотри, – выдохнул Майк. – Твои герои живут отдельной жизнью, твои пальцы строчат по чужой воле, а ты спокоен, как удав. Я бы на твоем месте как минимум грохнулся в обморок.
– Многие говорят, что у писателей текст живет своей жизнью, – парировал я. – Раньше думал, это метафора, но все оказалось гораздо более буквально.
– Нет, Дима, – покачал головой мьянманец. – Твой случай исключителен. И знаешь, почему?
– Нет. Почему?
– Из-за кота, – просто ответил кадет и резко изменился в лице. – Кажется, я понял, что происходит. Но это слишком даже для тебя.
– Скажи, не стесняйся, – попросил я.
– Да не стесняюсь я, – вспыхнул Майк. – Просто это слишком логичное объяснение. Даже буддизму не противоречит.
– Ну, – сказал я нетерпеливо.
– Ты точно готов это услышать? – серьезно спросил кадет, глядя мне прямо в глаза через свои прямоугольные очки.
– Точно.
– Твоему феномену есть только одно объяснение, – мьянманец сделал паузу, но нашел силы продолжить: – Мы сами живем в книжке.
– Шутишь?
– Если бы, – Майк вздохнул и уселся в кресло. – Это реально все объясняет. И кота, и твое спокойствие в ответ на психушку с книгой, и даже мое поведение. Я ведь который раз уже выслушиваю тебя, даю советы и вообще напоминаю подружку главной героини.
– Наверное, ты просто стал мне другом, – стеснительно сказал я.
– Тогда я тем более должен был послать тебя, – отмахнулся кадет и тут же добавил: – Как друга, конечно.
– Но кто может писать о нас? – с опаской спросил я. – Кому это все нужно?
– Какая разница, – ответил Майк. – Просто прими это.
– Если ты действительно персонаж, то плохо прописанный – сказал я. – Как можно быть таким равнодушным?
– Я же буддист, – отрезал кадет.
– Да, это многое объясняет, – согласился я.
– Может, запустим уже весь мир, а не только нас? – спросила Астролябия.
– И что будем делать с оравой самостоятельных персонажей? – возразил Серетун. – Представь себе это безумие. Вот сюжет закончится, тогда и поговорим.
– Только дай мне пойти к Альтизару, – развел руками Натахтал. – Если тебя не станет, нам конец.
– Похоже, нам по-всякому конец, – ответила красавица. – Мне нужно побыть одной.
Девушка скользнула мимо толпы застывших эльфов и скрылась за холмом, возвышающимся неподалеку от реки.
Глава 47
Праздник набирал обороты. Возле хрюшки на вертеле толпилось все больше людей, музыка становилась громче. Вечеринку назначили на три, но людей уже было не остановить. Кто-то пустился в пляс, кто-то фотографировал себя на фоне еды, а большинство просто пили и гудели.
Я ходил по палубе, погруженный в свои мысли. Майк выдал потрясающую идею, а потом испарился, чтобы помогать с сервировкой. Максим настоял. Наверняка сейчас развлекается вместе с остальными и ни о чем не парится. А мне тут теперь носиться в исступлении.
Действительно, чего бы не попереживать, что мы сами можем быть чьими-то персонажами. Всего лишь игрушками в руках неумелого писателя, который даже не старается придумать сюжет поярче. Все время какие-то вахты вперемешку с работой. Скука смертная. Да еще и персонажи попадаются такие, что хоть стой, хоть падай.
– Димас, присоединишься к нам? – окликнул меня Женя с палубы ниже.
– А еда уже готова? – украдкой спросил я.
– На подходе, – заверил ассистент.
– Тогда иду, – ответил я. – Нечего пить на пустой желудок.
– Ой, я тебя умоляю, – парень цокнул языком. Все-таки, одесские корни давали о себе знать.
Меня посадили за пластиковый столик, который улетел бы, подхваченный ветром, если б капитан предусмотрительно не поставил на него стопку тарелок. Сам Антон Сергеевич находился неподалеку, обхватив стармеха рукой, и что-то ему втирал. Близкие контакты ничуть не смущали мастера. Воспитание не позволяло деду отстраниться, но было заметно, что он очень этого хочет.
Какая, впрочем, разница? Они такие же заложники ткани повествования, как и мои герои. Берешь рубаху и пришиваешь подкладку – вот тебе и книжка в книжке. А пятнистый Обормот – стежок между мирами, соединительный мостик, с помощью которого можно вырубить мне ноут, к примеру.
– Димон, чего такой кислый? – спросил меня Никита, наливая в стаканчик порцию самогонки.
– Да так, задумался, – ответил я, продолжая глядеть в никуда.
– По дому скучаешь? – продолжил разговор Женя. – Я тоже скучаю, но сейчас надо веселиться. Смотри, какие волны. А солнце. Ах!
– Наверное, ты прав, – сказал я и залпом осушил стакан. – Крепкая зараза!
– А то, – довольно произнес пузатик. – Говна не делаем.
– Ты тут каким боком нарисовался? – возразил начальнику Тема, весьма своеобразный третий механик. Мужику было под сорок, но это не мешало ему использовать молодежный сленг, который в его исполнении звучит диковато. – Весь день чиллишь, пока мы заняты трушным делом.
Первая порция спиртного не дала мне ничего, поэтому я протянул стакан, чтобы налили еще.
Астролябия бродила по холму, нависающему над рекой. Небо хмурилось, готовое в любой момент пролиться дождем. Но пока автор не вернулся к работе, ничего красавице не грозило: тучи стояли на месте, как приклеенные. Девушка могла бы снять с паузы весь мир, но не хотела. Она даже заморозила Серетуна с Натахталом, чтобы эта парочка не увязалась за ней со своими разговорами.
Лучше побыть в одиночестве.
Осталось короткое путешествие вверх по реке и встреча с Альтизаром. Там свершится задуманное. Злободун падет, а красавица навеки сгинет в переходе между мирами. В крайнем случае, Сеня пожертвует собой и просто вернется домой. Но Астролябия не хотела этого. Здесь он воитель, а дома – никто. Человек, который давно пропал без вести. Это хуже смерти.
Неужели Артефакт можно получить, только принеся жертву? Может быть, Серетун согласится пойти.
Нет, конечно. Волшебник, хоть и добряк, – очень самовлюбленный и не дастся так просто. Вряд ли уговоры вообще помогут. Неизвестно еще, как он будет себя чувствовать, когда больше не сможет препираться с Димой по любому поводу.
А что, если?..
Автор ведь уже вписывал себя в книжку, бывал здесь во плоти, как полноправный участник происходящего. Может быть, он принесет самого себя в жертву? Ему-то что. Сидит себе там, печатает, пока тут разворачивается настоящая драма.
Прекрасная идея.
Астролябия решительно направилась к волшебнику, чтобы поделиться мыслями насчет финала.
– И ведь ему всего тринадцать – а уже такой самостоятельный, – изливал душу Тема, дошедший до кондиции. – Требует личное пространство, хипстер малый.
– У меня дочка взрослая уже, – начал свою историю Никита. – Просила две штуки на открытие магазина с журнальчиками, где печатают… как их там. В общем, американских уродов.
– Комиксы, наверное? – подсказал Женя, давясь смехом.
– Наверное, – кивнул второй механик и продолжил. – Я согласился, но при условии, что доча возьмет меня в долю. Не захотела. Сама нашла деньги, теперь имеет сотку-другую баксов в день.
– Ну и молодец, – заключил капитан. – А ты, Никитушка, жмот.
– Димон, ты, вроде, на гитаре играешь, – обратился пузатик ко мне, чтобы переключить тему. – Принеси, побренчи что-то.
