Ну как? Мощно, правда?
Возникло дежа ентендю?
У девочек были белые блузки, у некоторых они уже топорщились, уже были натянуты, уже пуговка вот-вот отлетит. Юбки короткие, не то чтобы мини, бери выше, они как бы еще детские. Чулки были на резинке, а пу´почки от резинки торчали через юбки, и было видно, где кончаются чулки. Особенно это было видно у рано созревшей пионерки Кротовой, носившей слишком короткое и слишком тесное платье.
Какая может быть, скажите мне, пожалуйста, учеба, когда сидишь за одной партой с этой пионеркой и твои коленки касаются ее коленок, а ее волосы, если повезет, – твоей щеки?
А одна пионерка на меня пожаловалась учительнице. Фразу эту я запомнил на всю жизнь: “А Бильжо меня за хулиганское место схватил”. Ну, было, было. Но я же аккуратно и как бы невзначай. И потом Сидорова сама спровоцировала меня, когда мы играли в салочки на перемене. Она убегала, а я ее догонял. Ну и догнал.
От возбуждения я забыл про самый главный атрибут пионерской формы, самый эротичный – пионерский галстук. Ведь пионерский возраст совпадал с началом полового созревания. Так что здесь работал условный рефлекс, по Ивану Петровичу Павлову. Помните, школьную программу? У несчастной собаки с дыркой в горле при виде зажженной красной лампочки начинали вырабатываться слюна и желудочный сок.
А у бывшего советского пионера при виде красного галстука возникают всевозможные яркие, эротические фантазии.
Кстати говоря, пионерские галстуки бывали разными. У кого-то галстук был очень дорогой, шелковый. У кого-то совсем дешевый – бордовый, тряпичный. У последнего всегда скручивались в трубочки два конца. Такие галстуки носили либо хулиганы, либо дети из неблагополучных семей (такая была формулировка). О кончики галстука частенько чистили ручки, сначала перьевые, а потом и шариковые. Кончики галстука поэтому были в чернильных пятнышках.
Я так и не научился правильно завязывать взрослый галстук, но быстро, вслепую до сих пор завязываю пионерский.
А у нашей учительницы по математике были очень полные бедра, и она, когда шла, то издавала такой звук типа “вжик, вжик, вжик”. Это ее чулки друг о друга “чиркались”. Мне казалось, что от трения должны были вылетать искры.
Куда было девать эту излишнюю половую энергию?
Конечно, в общественно-полезный труд – сбор макулатуры и металлолома.
Так что пионерская организация – это никакой не “гитлерюгенд”, как ее однажды обозвала моя радикальная знакомая, а направление излишней половой энергии в полезное русло. Не более того.
Ну что, испытали “уже виденное”, “уже слышанное”, “уже пережитое” и “уже опробованное”?
Ну, будьте готовы!
В смысле, будьте здоровы и держите себя в руках.
Ну, вот еще про пионеров. Скажу честно, что Всесоюзной пионерской организации имени В. И. Ленина я не любил. Не любил, несмотря на то что 19 мая, в День пионерии, в метро пионеров пускали бесплатно. И пионеры с пионерками пускались в подземное путешествие. Я не любил пионерской организации за весь этот пафос: сборы, дружины, горны, барабаны, знамена, линейки… Пионерок любил. А вот пионерскую организацию – нет. А тут вдруг меня отправили в пионерский лагерь “Смена”.
Я всегда отдыхал часть лета с родителями на Черном море, а часть – с бабушкой на даче. А тут вдруг, раз – и в лагерь. За что? Если бы вы знали, как мне было там плохо! Нет, я был общительным, моторным и задиристым мальчиком. Но мне было там плохо.
Короче говоря, мои отношения с коллективом не сложились. Над шутками моими не смеялись, шутки окружающих сверстников мне были не смешны. Когда ночью на меня высыпали зубной порошок, я проснулся в ужасе. Мне снилось что-то хорошее, нежное, розовое. И вдруг – бац! – этот кошмар, какая-то мерзость на лице. Я до сих пор помню это отвратительное чувство. Я замкнулся и тихо страдал. И вот, когда мы пошли однажды в поход за территорию лагеря, я совершил побег.
Знаю, это был нехороший поступок. Глупый. Но я хотел свободы! Я убежал от пионеров недалеко. Я слышал их голоса в лесу, но я был свободен и один. Я лежал на траве, глядя на небо и плывущие облака. Банальная киношная чушь.
Потом отряд заметил потерю бойца. И меня стали искать. Лес начали прочесывать шеренгой с криками: “Бильжо! Бильжо!..”, а я, маленький и противный пионер Бильжо, уходил от хороших пионеров, прятался в кустах, при этом хитро держал своих преследователей в поле слышимости.
Спустя какое-то время вызвали еще один отряд. Приехали вожатые. Стало темнеть. Мне казалось, что это какой-то фильм про фашистов, где главную роль партизана играю я. Ситуация заходила в тупик. Уехать домой я не мог (нет денег и ключей от дома), да и был я не настолько отчаянным. Оставалось одно – сдаться в плен хорошим пионерам. И я сдался. Что потом было? То, что я больше всего не любил. Этот самый пафос: горн, барабан, знамя, линейка и я перед строем.
– Как ты мог, пионер Бильжо? Ты всех подвел! Ведь ты же член пионерской организации. Мы сообщим…
Я уже не слышал этой речи и думал о чем-то своем. Заметьте, эта история была еще до фильма “Добро пожаловать, или посторонним вход воспрещен”.
Потом как-то все рассосалось. Рассосалось и детство. Счастливая безоблачная пора.
Это огромное взрослое заблуждение про “счастливую пору”… Так как взрослые проблемы вырастают из детских, а их в детстве большое количество.
Будьте здоровы и держите себя в руках.
В последнее время меня все чаще стали посещать пугающе-псевдонаучные, кухонно-философские, да еще стремящиеся к обобщению мысли на банальнейшую тему – “Родители и дети”.
То ли потому, что движение времени из стадии вялотекущего перешло в стадию стремительно летящего.
Короче говоря, избавиться от этих мыслей можно только одним способом – поделиться ими с кем-то.
Делюсь.
Человек родился, и как только он начал совершать мало-мальски осмысленные поступки, его счастливая жизнь заканчивается и начинается… начинается его воспитание.
Нельзя это! Нельзя то! И этого тоже нельзя!
Практически всего того, чего хочется, нельзя.
Маленький человек вступает в конфликт со своими родителями, от которых полностью зависим.
Он зависим от тех, кого любит. А те, кого он любит, его наказывают.
Его маленькие страдания, его маленькие проблемы по силе и глубине не меньше страданий и проблем его родителей.
Для него потерянная игрушечная машинка – это то же самое, что для его папы угнанная настоящая иномарка.
Но вот ребенок немного повзрослел и пошел в школу.
Ура! Первый раз в первый класс! Первые оценки. Первые двойки. Первые школьные слезы и первая школьная несправедливость. И по-прежнему надо делать то, чего делать совсем не хочется, а то, что делать хочется, нельзя.
И этот страшный приговор: “Неси дневник!”
А потом начинается половое созревание. Ребенка просто колбасит и рвет на части его собственная расцветающая гормональная система. Плюс школа и родители – тоже рвут на части.
То у него растет, опережая все остальное, нос, то – руки, то – ноги. То в самых неожиданных местах вырастают волосы. И появляются эти противные прыщи. А у бедных девочек эта кошмарно пугающая первая менструация.
Один подросток страдает, что маленького роста. Другой – что длинный, третий – что толстый. Четвертый – что рыжий.
В общем, каждый находит свою тему для переживаний.
А что родители? Родители лезут со своими дурацкими советами, ничего не понимая в современной моде, в современной музыке, в современной одежде, в современных прическах. И все время отгоняют от компьютера. И ругают, что не позвонил и пришел поздно. И все вынюхивают – в прямом и переносном смысле.
Но вот, наконец, ребенок закончил школу. И он уже не ребенок, как он ошибочно думает, и он, наконец, начинает свою долгожданную самостоятельную жизнь. И большинство ее начинают, как правило, неудачно.
И у вчерашнего ребенка вдруг рождается свой собственный ребенок.
И вот здесь – внимание! – уже старшие родители (они же “предки”) постепенно вступают в зависимость от своего бэушного ребенка (молодого родителя). Вступают в зависимость до своего трагического и неизбежного финала.
А это дитя оттягивается по полной программе за некупленную машинку (“нет денег”), за некупленное мороженое (“у тебя болит горло”), за то, что не разрешили смотреть мультики (“ты не съел кашу”), и за то, что не давали апельсинов с клубникой, пугая каким-то непонятным диатезом. За все. Причем сам этот, не первой свежести, ребенок, который приобрел уже свое собственное чадо, проделывает тот же путь по отношению к нему – своему чаду. Точь-в-точь. Можно читать предыдущие строки.
