Билли попытался поцеловать руку понятой, но та коротко взвизгнула, отскочила назад и спряталась за спину сержанта.
— Чего так испугалась? — удивился Билли. — В первый раз на обыске что ли? Ты не бойся, это только сначала страшно, а потом привыкнешь — еще и понравится.
Пока Билли знакомился, инспектор Уипет заполнил какие-то бланки. Положив один из них перед собой, он сказал:
— Пока сержант проводит обыск, я попрошу вас ответить на ряд вопросов.
Билли тяжело вздохнул и уселся за столом напротив Уипета.
— Ваши имя и фамилия? — начал свои вопросы инспектор.
— Ну я тебя умоляю, Уипет! — Билли всплеснул руками. — Я так и знал, что ты меня об этом спросишь. И всегда так. Ну, я-то уже привычный, знаю тебя как родного. Но ты на людей посмотри. Посторонние ведь люди, ничего про нас не знают. Что они подумают? Как бы ты получил ордер на обыск, не зная, как меня зовут? Ну, предположим, только предположим, что у тебя совсем башка не варит. Нет, конечно, ты не можешь всех помнить, но даже если ты и забыл, как меня зовут, пока ехал сюда — на ордере же все написано, ты мог посмотреть. Правильно? Я ведь не за тебя беспокоюсь, пусть бы люди подумали, что ты идиот, тебе не убудет, но ведь они так подумают обо всей полиции — вот что страшно. А потом будем удивляться, что общественность не доверяет органам правопорядка.
Билли сокрушенно покачал головой и обернулся к понятым.
— Нет, — сказал он, обращаясь к ним, — вы не думайте, это он только придуривается, а на самом деле он вовсе не идиот. Серьезно. Не обижайся, Уипет, ты действительно не идиот. Я понимаю, что это звучит как подхалимаж, я, наверное, первый, кто тебе такое говорит…
— Вы закончили? — сухо перебил его инспектор Уипет, который до сих пор хладнокровно слушал тираду Билли и ничего не записывал.
— Рад бы закончить, — сокрушенно ответил Билли, глядя, как сержант Джонни аккуратно перебирает вещи в бельевом шкафу.
Инспектор Уипет встал и отстегнул от пояса дубинку.
— Вы можете не отвечать на вопросы, — сказал он.
— Вот за это спасибо, — улыбнулся Билли и, обернувшись к понятым, сказал: Я же говорил, что он не идиот.
— Но учтите, — продолжил Уипет, многозначительно покачивая дубинкой перед носом Билли, — что в этом случае любое слово, сказанное вами, будет использовано против вас.
— Слова «дубинка» я не говорил, — осторожно заметил Билли, указательным пальцем отводя дубинку от своего лица.
— Перестаньте юродствовать, Билли! — резко ответил инспектор Уипет, кладя дубинку на стол. — Вы только что сказали это слово.
Билли хотел что-то возразить, но только махнул рукой, опустил голову на ладонь и обреченно сказал:
— Ладно, Уипет, на этот раз твоя взяла. Спрашивай.
— Знаете ли вы Черного Джо? — спокойно спросил Уипет.
— Знаю ли я Черного Джо? Ну у тебя и вопросы! Кто ж его не знает? Личность знаменитая.
— При каких обстоятельствах вы познакомились с Черным Джо? — монотонным голосом продолжал инспектор.
Билли вскочил из-за стола.
— Ну сколько можно! — закричал он. — Тысячу раз уже рассказывал. Если у тебя провалы в памяти — записывай, а я тебе не магнитофон, чтоб говорить одно и тоже по десять раз.
Инспектор Уипет молча взял дубинку со стола. Билли поспешно сел и уже более миролюбиво спросил:
— С какого места рассказывать?
— С самого начала и поподробнее.
— Ну кому это интересно? Я буду рассказывать, а вы все будете скучать, зевать и отворачиваться. Я не могу говорить, когда меня никто не слушает.
— Нет, что вы! Расскажите, пожалуйста. Мы вас будем слушать. Это очень интересно, — неожиданно сказала понятая.
Билли пораженно посмотрел на нее.
— Ну, ладно, — сказал он, разведя руками. — Раз вы все так просите, я расскажу, подробно и с самого начала, но обещайте, что будете слушать внимательно, не будете перебивать, вмешиваться и задавать глупые вопросы.
В комнате стало тихо. Даже сержант Джонни перестал копошиться в тумбочке. Билли на секунду задумался, собрался с мыслями и начал свой рассказ:
— У меня было трудное детство, полное невзгод и испытаний. Родителей своих я не знал. Мой отец пропал без вести за много лет до моего рождения. Не пережив этого горя, почти сразу умерла моя мамочка. Я вырос в нищем квартале на воспитании моей бабушки — слепой, глухонемой и от рождения парализованной заики. Моими игрушками были пустые банки из-под пива, холодный сырой подвал без окон, дверей, отопления и кондиционера был моим домом.
— Жестокий, беспощадный мир! — воскликнула понятая, заломив руки.
— И не говорите, — вздохнул Билли. — Сам охреневаю. Семья у нас была большая, но бабушка ко всему прочему была еще и неграмотная, а я тоже считать не умел, потому, сколько у меня было братьев и сестер, я не знаю. С раннего детства мне приходилось самому зарабатывать себе на жизнь и кормить всю семью. Это было очень нелегко. Как покупать продукты, когда не знаешь, сколько народу надо накормить?
Билли посмотрел вокруг. Инспектор Уипет равнодушно делал какие-то пометки в своих бумагах. Понятая часто моргала. Понятой стоял насупившись, низко опустив голову.
— Так вы до сих пор не знаете, кто был ваш отец? — прервала молчание понятая. — Вы не пытались после найти его?
— Об отце у меня осталось единственное воспоминание, — ответил Билли. — Бабушка перед смертью отдала мне его кошелек. Это был первый кошелек, который я когда-либо держал в руках. Я еле сдержал слезы, понимая, какой важный момент наступает в моей жизни. Мне предстояло все начать с нуля, а этот кошелек должен был открыть мне дорогу в незнакомый, полный трудностей и несправедливости мир. «Это последняя память о твоем пропавшем отце, — сказала мне бабушка. — Тут еще осталось немного денег. Постарайся распорядиться ими благоразумно. И помни — это все, что твоя семья смогла дать тебе на будущее».
— По вашим предыдущим показаниям бабушка была немая, — не поднимая головы, заметил инспектор Уипет.
— Нет, спокойно мне рассказать не дадут, — проворчал Билли. — Ну, да, немая она была. Печатала на машинке одним пальцем. Все остальное у нее было парализованное.
— А тот кошелек у вас сохранился? — дрожащим голосом спросила понятая.
— Конечно. Я всегда ношу его с собой.
Билли дрожащей рукой достал из кармана старый потертый кожаный бумажник. В полной тишине громом прозвучал взволнованный голос понятого:
— Это же мой кошелек!
Понятая вскрикнула, прижав ладонь ко рту.
— В чем дело, Уипет! — сварливо буркнул Билли. — Я же просил меня не перебивать. Я не могу говорить когда мне слова сказать не дают. Все, хватит! Ничего вы больше от меня не услышите. Не буду больше ничего рассказывать. Вот, ему скажите спасибо.
Билли кивнул на понятого.
— Это его кошелек? — безразличным голосом спросил Уипет.
— Не знаю! — Билли со злостью отбросил бумажник. — Может и его. Я что их все помнить должен? Ты мне вот что скажи, Уипет: почему за это не сажают? Ведь кладут же кошелек в карман пиджака, а потом будем удивляться, откуда такая подростковая преступность.
Инспектор Уипет достал из кармана носовой платок, поднял им с пола кошелек и положил его на стол перед собой.
— Откуда у вас это?
— Постой, Уипет, — дружелюбно сказал Билли. — Не могу же я говорить обо всем сразу. Давай, я сперва расскажу про Черного Джо, раз уж начал. Значит, я рассказывал о том, как бабушка поручила мне разумно вложить деньги, оставшиеся от папочки. А я в те времена был еще совсем молодым и наивным, верил в дружбу, Деда Мороза и надежность банков.
— Чистая, невинная душа! — воскликнула понятая.
— Ну да. Это я тогда таким был, — смущенно ответил Билли. — Сейчас я уже другой. Ну, я пошел в банк, чтобы открыть там счет. Тогда я еще думал, что счет в банке сможет спасти меня и мою семью от огромной и глубокой нужды, в которой мы пребывали. Вот в банке-то я и встретил Черного Джо. Там занято!
Последние слова относились к сержанту Джонни, который, осмотрев все в комнате, потянул за ручку дверь туалета. Джонни поспешно отдернул руку и покраснел.
— Нет, — сказал он, — это вовсе не то, что вы подумали. Просто по инструкции я должен осмотреть все помещения. Правда, господин инспектор?
— Не надо оправдываться, — снисходительно сказал Билли. — Мы же не звери — все понимаем. Потерпеть сможешь?
Сержант Джонни совсем растерялся.
— Нет, я действительно обязан обыскать все помещения, включая санузел. Там может скрываться преступник, там могут быть спрятаны важные улики.
Билли с пониманием кивнул.
— Конечно-конечно. Как же не обыскать сортир?! Это очень важно, на полном серьезе. Я знал одного сыщика, который по запаху мог определить, в какой ресторан и какого числа ходил подозреваемый. Массу преступлений так раскрыл. Вот какие сыщики бывали в старые времена! Сейчас таких нет. Теперь они все полагаются на технику и на экспертов, работать разучились. Конечно, такое мастерство достигается с опытом. Тот детектив, бедняга, всю жизнь учился. У него было трудное детство. Он с раннего возраста страдал запорами, и большую часть жизни провел в сортире. Там и умер. Так вот, сержант.
