весь кровью истекая,
В ночном лесу смерть встретил, как герой.
Носи награды гордо на груди,
Но в волчью стаю в одиночку не ходи
Ворона и Лиса
(подражание)
Ворона у подвыпивших «крутых»
Кусок голландского взяла, как у своих.
На ель воровка, взгромоздясь,
Позавтракать было уж собралась;
Да вспомнила, что Лисонька – плутовка,
Чтоб сыр заполучить /без лести/, ловко
Укоротит враз басенный сюжет
Броском дубинки в зоб. И ваших нет!
Ворона поняла тут не до жиру.
Капкан приладила с кусочком сыру,
Присыпала листвой …
Сюрприз готов. Задержка за Лисой.
На ту беду Лиса голодная бежала
С брюшком подтянутым, как у Шакала.
Дух сырный Лисоньку остановил.
Лисица чует сыр. Лисицу сыр пленил.
Хоть выросла плутовка на обмане,
Схватила сыр! И Лисонька в капкане!
«Ур-р-а-а! Попалась! Значит не допер-р-ла!» –
Ворона каркнула во все воронье горло.
Знать, невдомек Лисе-плутовке,
Что сыр бесплатный только в мышеловке
Егерь и Браконьер
Убитому за правду редактору газеты
«Слава Севастополя» В.И. Иванову
Охотник, встретив Браконьера, дался диву;
Затем давай его чихвостить в хвост и в гриву:
«Ты самок тельных бьешь, везде подранки;
В твоих силках белеют бренные останки.
Как хищный зверь, живую кровь ты пьешь,
Убьешь на сотню, – унесешь на грош!»
Пал на колени Браконьер в слезах
И начал каяться в содеянных грехах.
«Ты мне глаза открыл, не скрою, -
Он обратился к Егерю с мольбою. –
Во имя Бога! Пощади ради детей!
Молиться буду за тебя до склона дней!»
Охотник сжалился. Умерил гнев и пыл
И с миром Браконьера отпустил.
Но Егерь не вернулся в дом родной:
Его нашли в лесу с простреленной спиной.
Лоб раньше мазали зеленкой пред расстрелом
И называли это беспределом.
Теперь охотников изобличать в лицо
Ждет в спину пуля профи-подлецов
Наследник Вола
Не делайте из ребенка кумира: когда он
вырастет, то потребует много жертв
П.Бауст
Вся шея в ссадинах, натерта до костей.
Хоть был на пенсии, а жил все для детей.
Пахал, как раб, не знал покоя;
Ел по привычке на ходу. Урывками спал стоя.
Сыны жалели одинокого отца:
Его в деревне навещали без конца.
С пустым багажником никто не уезжал;
Отец лишь сетовал, багажник, дескать, мал!
Но вот Вол старый не на шутку заболел.
Ему помочь бы, но у всех по горло дел.
Вол проглядел глаза: сыночков ждал и звал.
Никто воды больному не подал.
Неделю целую Вол старый: – Ах да ох!
Затем вдруг стих, издав последний вздох.
На кладбище все детки собрались,
А вот любимчика все нет. Хоть провались!
Явился наконец старшой сынок
И на могиле бросил злой упрек:
–Куда спешил, как на гудок?
Не мог пожить для нас еще с годок!
Ся басня для отцов и матерей
И вечно делом занятых детей.
Голова и ведро
«Всякая въра не по разуму есть суевърiе»
Апостолъ Павелъ къ рим 10-2
«Откуда ты на голову взялось?
Опять пустопорожнее, небось?
Гремишь, как бочка поутру!
С тобою встреча не к добру!-
Не поздоровавшись, обидные слова
Ведру пустому просипела Голова. –
Вернусь ка лучше я назад:
Недаром все тебя хулят!»
Ведро лишь улыбнулось мило,
Оно мутить водичку не любило.
Ведро с холодной родниковою водой
По тропке топало домой.
«Теперь совсем другое дело:
Став полным, ты помолодело!
Ты к счастью полное гласит молва,
Откуда ни возьмись, – пропела Голова.-
Бываешь ты и полным, и пустым,
Не сразу разберешь, какое ты».
Чуть со смеху не покатившись по траве,
Ведро с ухмылкой объяснило Голове:
«Бываю я и полным, и пустым.
С тобой при встрече не кладу кресты,
Хотя, на предрассудки уповая,
Ты, суеверная, всегда пустая!
Опята и поганки
На трибунах молотят день и ночь,
а в закромах пусто
Прошли дожди грибные. Благодать!
Старик – грибник пошел в лес по грибы.
Но, как на грех, ни груздя не видать,
Как будто никогда он здесь не был.
Куда старик не кинет цепкий взор,
Везде поганки, ложные опята;
Не сатанинский гриб, так мухомор.
Куда девались жирные маслята?
Места грибные! Только нет опят!
Исчезли рыжики и сыроежки.
Нет ни сморчков, ни щупленьких мышат…
Пуст кузовок у старенькой тележки.
Сегодня партий, как поганок развелось!
Неовожди возле кормушек ходят кругом,
Грызутся меж собой, как псы за кость,
И явно не спешат ходить за плугом
Горе-строитель
От избытка и старец келью строит
пословица
Отгрохал Бобр не домик, а дворец,
Женил трех сыновей, дочь выдал под венец.
Соседей зависть чуть не задавила.
Обидно бедноте: у богачей вся сила.
Дом начал строить Муравей.
Да вот беда! Не все, как у людей:
То сдох саврасый конь,
То доски и бруски унес огонь;
То дождь цемент залил,
То кто-то рамы утащил…
Строитель вечный ты! Затеял долгострой
С пустым карманом да еще с семьей!-
Бобриха подкусила Муравья.-
Эх! Ты, мужик! Жена твоя не я!
Всю жизнь дом строит Муравей,
Стал притчей во языцех у друзей.
«Откуда только деньги он берет?» –
Дается диву мудрый наш народ.
Оленьи рога
На новогодний бал Олень был приглашен.
Бал, знамо, слабость не мужей, а жен.
Олень рогами Львицу покорил
И в ту же ночь с царицей согрешил.
Лиса шепнула Льву про грех олений,
И вот уж гость с повинной на коленях.
О землю бейся головою, хоть рогами,
Хоть двор залей горючими слезами!
За око-око, за рога-рога,
Конечно, с головой – коль жизнь не дорога.
Итог – с рогами голова оленья
В хоромах царских вместо украшенья.
Красавец – сердцеед! Коварен высший свет,
А потому послушай мой совет:
Чтоб не пришлося, как Оленю падать ниц, -
Держись подальше от распутных львиц
Народная молва
Пей за столом, а не за столбом
пословица
Да – а! Петр Кузьмич стал лихо «поддавать»,
Так, что Свинью порою чуть не лижет:
То под курятником гнездится ночевать,
То норовит под тын – к Свинье поближе.
Бог шельму метит. Ночью как-то Вор
Нес кур мешок. И, видно, для забавы
Петра обсыпал пухом … Срам – позор!
Где видано такое? Боже правый!..
С тех пор минул и год, и два,
А кличка «Хорь», как грязь, к нему пристала.
Пить перестал Кузьмич, да вот молва
Ходить, за ним не перестала.
Чтобы не жить с таким укором,
Спи дома, а не
