под забором
Дойная корова
Вор и взяточник – молочные
братья
Бык упрекал Корову за надои
И неустойчивую жирность молока.
Но та в ответ: «Ругать меня не стоит,
Тем паче, оно белое пока…
Была я знаменитой рекордисткой,
Что ни отел, то – сразу два телка.
Мне люди в ноги кланялися низко,
Быки чуть не носили на руках!
А нынче? Глянь! От фермы до прилавка
Рать ревизоров на дрожжах растет:
С администрации, с налоговой – с удавкой,
С санэпидем-рвачей невпроворот!
На молзаводе контролеров многовато.
Что и куда течет? Никто не разберет».
Но Бык свое: «Ты, Зорька, виновата!
При чем здесь заводской водопровод?»
Уйдет с водой мораль времен Иова,
Что государство – дойная Корова.
Уйдет, конечно. А пока
Пьем что-то вроде молока…
Осел и Соловей
Не желай невозможного
Хилон
В который раз в тщеславии своем
Осел придворный был освистан Соловьем!
Пав на колени перед Львом,
О землю стал он биться лбом:
«Молю! Так сделай, чтоб не слышал я
Ослов(!) порочащее пенье Соловья!»
Чтоб ублажить мольбу Осла,
Орлу депешу Лев послал:
«Прошу, как сказом пораженный скот,
Перевести весь соловьиный род!»
Но встал Орел за Соловья горой,
И тотчас Льву ответ направил свой:
«Земля без Соловья, что свадьба без цветов!
Не проще ли перевести ослов?
Ростовщик и Хирург
Убей врача, а плату за леченье
отдай болезни
В.Шекспир
В больнице Ростовщик поднял скандал
/На что Хирург и тот сплошал/:
«Врач, давший клятву Гиппократа,
Дерет семь шкур с родного брата!
За деньги кровные «бесплатное» леченье?!
Неужто мало нам телесного мученья?
Плати за шприц, за бинт и вату…
Пришел каюк трудяге – брату.
Когда ж доходит дело до ножа,
Не скажешь – жизнь не стоит ни гроша!»
Хирург, с трудом смущенье поборов,
Собрался с духом и с запасом слов:
«Мой нож – кормилец и спаситель для больных,
Для тех, в ком еще теплится душа.
Я оперирую и мертвых, и живых.
Ты ж, Ростовщик, всех режешь без ножа!»
Ай да дворняжки
Средь бела дня Вор мясо выносил:
Открыто, как своё, при всем честном народе.
Он бы директора с собою прихватил,
Да тот ему не нужен, вроде.
И надо же! Почти на полпути
Вор встретил захудалую Дворняжку.
«Вор-р-р!» – зарычала та. «Ах! Чтоб тебя, прости…
Пшла вон!» – и пнул ногой бедняжку.
Собачка взвизгнула. Ворюга, сжав кулак,
Ногою топнул: «Цыц! Молчи, дворняга!»
Волк не боится маленьких собак,
Но для него, как нож, собачья звяга.
На визг Дворняжки прибежал Дружок,
За ним – Пират и все его подворье.
Остановился Вор. Взял из мешка кусок
И бросил набежавшей своре.
Собаки разные бывают:
Одна – схватить за руку норовит,
Другая – съест и замолчит;
Иная – съевши, снова лает.
Находка
Деньги искус любят
пословица
Два старых друга – не разлей вода
Нашли на перекрестке кошелек.
Один схватил находку без стыда,
Другой волос у друга вырвал клок.
Неведомо, чем кончился б дележ,
Коли б не появился вдруг Дьячок:
У одного с трудом забрал он нож,
А у другого- тощий кошелек.
Друзей он усмирил святым крестом,
Затем раскрыл злосчастный кошелек.
Не пачку денег он своим перстом,
А лист бумаги свернутый извлек.
Друзьям Дьячок спокойно, не спеша,
Мудреную записку прочитал:
«Где в дружбе деньги правят бал,
Там дружба ложная – не стоит ни гроша…»
Ябедный нырок
Под носом у дремавшего Нырка
Голодный Буревестник с криком
Схватил когтями с лету Окунька
И скрылся с глаз в восторге диком,
В тот день Нырок пустил слух по волнам,
Что будто вызов бросил Буревестник
Всем певчим, даже соловьям;
Мол, лучше всех поет он песни.
При сем приврал, что будто Соловей
Сказал, что не боится ссоры:
Мол, в шторм всех буревестников смелей…
И всюду разгорелись споры.
На птичий шум с гор прилетел Орел.
Прервав кудахтавшую Квочку,
Порядок среди спорящих навел,
И в споре враз поставил точку:
«Нет истины на свете проще!
Раздора не должно быть меж друзьями.
Прекрасен Соловей в цветущей роще,
А Буревестник – в бурю над волнами».
С тех пор Нырочек лик лукавый свой
От всех стыдливо прячет под водой.
Нам позаимствовать бы мудрости крупицы
У горной, поднебесной Птицы!
Радужная картина
Деньги пожирают ваятеля
Мураш на день рожденья сыну
Решил преподнести картину.
Художник-Свин потребовал аванс,
И в тот же день продулся в проферанс.
В итоге нет ни денег, ни картины.
Свин занят оформлением витрины,
То исполняет натюрморт хвостом;
В погоне за рублем забыл заказ и дом.
Ночует у любовниц бог весть где,
То в стольном граде, то на слободе.
Свин нужен Мурашу был позарез,
И он его нашел, в ноздрю ему залез.
Об землю мордой тщетно бился тот,
Но злой Мураш его то режет, то грызет.
«Мне пред тобой оправдываться нечем! -
Заговорил Свин гласом человечьим. –
Твоя картина уж закончена почти.
Мучитель мой! Молю тебя, прости!..»
«Резинщик»! Про тебя я басню написал.
Будь гением! Рисуй хоть небеса:
Хвостом ли , кисточкой или метлой,
Но только, чур, не будь свиньей!
Ученый Муравей
Полжизни прокорпел ученый Муравей
Над гениальнейшей идеей из идей:
Чтоб заменить кувалду и скотину,
Он изобрел не чудо, а машину.
Продав все драгоценности и домик,
Лишь к старости издал он многотомник.
Он не учел, что уж не та страна,
Что книжка государству не нужна:
Торговли книжной государственной уж нет.
Там тьма царит, где был когда-то свет.
Гранит науки грызть нам ни к чему,
Нам нужен детектив про сексы и тюрьму!
На производстве
Хаос встретил Муравей:
Наука воровать в почете у зверей.
«Мне хитроумную машину дай! – сказал Олень, –
Чтоб на ремонте богател я каждый день».
«Машиной вечной нас ты разоришь! » –
Сквозь зубы процедила Мышь.
Медведь всегда с клиентами был грубым:
Он молча Муравью дал прямо в зубы!..
Жизнь и наука чахнут там,
Где бьют ученых по зубам.
«Мозгов утечка» – головная рана,
Она лишь на руку медведям и баранам
Беловежская пуща
Мне понятна твоя вековая печаль,
Беловежская пуща, Беловежская пуща…
Н. Добронравов
В доверие ко Льву Осел придворный влез,
И Лев пред смертью отписал Ослу свой трон.
Какой его толкнул под локоть Бес?
Судить не нам: закон – всегда закон.
Осел, будь не дурак, сумел врагов подмять,
Всех
