воду подрядчик Фомин. Его в чем-то горячо убеждает пьяная Потаповна. За передним столом стоит Мендель Крик, пьяный, воспаленный, громадный, и Урусов, ходатай по делам.
Мендель(бьет кулаком по столу). Темно! Ты в могиле меня держишь, Рябцов, в черной могиле!..
Официант Митя, старичок с серебряными волосами ежиком, приносит лампу и ставит ее перед Менделем.
Я все лампы приказывал! Я хор требовал! Я со всего трактира лампы приказывал!
Митя. Керосин-то, вишь, нашему брату даром не дают. Вот, видишь, какое дело…
Мендель. Темно!
Митя(Рябцову). Добавку освещения требует.
Рябцов. Рупь.
Митя. Получайте рупь.
Рябцов. Получил рупь.
Мендель. Урусов!
Урусов. Есть!
Мендель. Скрозь мое сердце сколько, говоришь, крови льется?
Урусов. По науке считается, скрозь человеческое сердце льется в сутки двести пудов крови. А в Америке такое изобрели…
Мендель. Стой! Стой!.. А если я в Америку хочу ехать — это слободно?
Урусов. Свободно вполне. Сел и поехал…
Переваливаясь, виляя кривым боком, к столу подходит Потаповна.
Потаповна. Мендель, мама моя, мы не в Америку, мы в Бессарабию поедем, сады покупать. Мендель. Сел, говоришь, и поехал?
Урусов. По науке считается, что вы четыре моря проезжаете — Черное море, Ионическое, Эгейское, Средиземное и два всемирных океана — Атлантический океан и Тихий.
Мендель. А ты сказывал — человек через моря лететь может?
Урусов. Может.
Мендель. Через горы, через высокие горы может человек лететь?
Урусов(с твердостью). Может.
Мендель(сжимает ладонями лохматую голову). Конца нет, краю нет… (Рябцову.) Поеду. В Бессарабию поеду.
Рябцов. А делать чего будешь в Бессарабии?
Мендель. Чего захочу, то и буду.
Рябцов. А чего тебе хотеть?
Мендель. Слухай меня, Рябцов, я еще живой…
Рябцов. Не живой ты, если тебя бог убил.
Мендель. Когда это меня бог убил?
Рябцов. Годов-то тебе сколько?
Голос из трактира. Годов ему всех шестьдесят два.
Рябцов. Шестьдесят два года бог тебя и убивает.
Мендель. Рябцов, я бога хитрей.
Рябцов. Ты русского бога хитрей, а жидовского бога ты не хитрей.
Митя вносит еще одну лампу. За ним гуськом выступают четыре заспанных толстых девки с засаленными грудями. В руках у каждой из них по зажженной лампе. Ослепительный свет разливается по трактиру.
Митя. Со светлым тебя, значит, Христовым воскресеньем! Девки, обставь его, бешеного, лампами.
Девки ставят лампы на стол перед Менделем. Сияние озаряет багровое его лицо.
Голос из трактира. Из ночи день делаем, Мендель?
Мендель. Конца нет.
Потаповна(дергает Урусова за рукав). Прошу вашей дорогой любезности, выпейте со мной, господин… Вот я курями на базаре торгую, мне мужики все летошних кур всучивают, да рази я к курям к этим присужденная? У меня папочка садовник был, первый садовник. Я, какая где яблонка задичится, я ее раздичу…
Голос из трактира. Из понедельника воскресенье делаем, Мендель?
Потаповна(кофта разошлась на жирной ее груди. Водка, жара, восторг душат ее). Мендель дело свое продаст, получим, бог даст, деньги, мы тогда с ясочкой нашей в сады уедем, на нас, послухайте, господин, на нас с липы цвет лететь будет… Мендель, золотко, я же садовница, я папочкина дочка!..
Мендель(идет к стойке). Рябцов, у меня глаза были… слухай меня, Рябцов, у меня глаза сильней телескопов были, а чего я сделал с моими глазами? У меня ноги быстрей паровозов были, мои ноги по морю ходят, а чего я сделал с моими ногами? От обжорки к сортиру, от сортира к обжорке… Я полы мордой заметал, а теперь я сады поставлю.
Рябцов. Ставь. Кто тебя не пущает?
Голос из трактира. Найдутся — не пустят. Наступят на хвост — не выдерет…
Мендель. Я песни приказывал! Дай военную, музыкант… Не мотай жилы… Жизнь дай! Еще дай!..
Колеблясь, срываясь, флейта выводит пронзительную мелодию. Мендель пляшет, топает чугунными ногами.
Митя(Урусову шепотом). Фомину приходить или рано? Урусов. Рано. (Музыканту.) Прибавь, Майор! Голос из трактира. И прибавлять нечего, хор пришел. Пятирубель хор приволок.
Входит хор — слепцы в красных рубахах. Они натыкаются на стулья, машут перед собой камышовыми тросточками. Их ведет кузнец Пятирубель, азартный человек, друг Менделя.
Пятирубель. Со сна чертей похватал. Не будем, говорят, песни играть. Ночь, говорят, на всем белом свете, наигрались… Да вы, говорю, перед каким человеком, говорю, стоите?!
Мендель(бросается к запевале, рябому рослому слепцу). Федя, я в Бессарабию еду.
Слепой(густым, глубоким басом). Счастливо вам, хозяин!
Мендель. Песню, Федя, последнюю мою!..
Слепой. «Славное море» — споем?
Мендель. Последнюю мою…
Слепые(настраивают гитары. Тягучие их басы запевают).
Славное море — священный Байкал,
Славный корабль — омулевая бочка,
Эй, баргузин, пошевеливай вал.
Плыть молодцу недалечко.
Мендель(швыряет в окно пустую бутылку. Стекло разлетается с треском). Бей!
Пятирубель. Ох, и герой же, сукин сын!
Митя(Рябцову). За стекло сколько посчитаем?
Рябцов. Рупь.
Митя. Получайте рупь.
Рябцов. Получил рупь.
Слепые(поют).
Долго я тяжкие цепи носил,
Долго скитался в горах Акатуя,
Старый товарищ бежать пособил,
Ожил я, волю почуя…
Мендель(ударом кулака вышибает оконную раму). Бей.
Пятирубель. Сатана, а не старик!
Голоса из трактира:
— Форсовито гуляет!..
— Ничего не форсовито… Обыкновенно гуляет.
— Обыкновенно так не бывает. Помер у него кто-нибудь?
— Никто у него не помер… Обыкновенно гуляет.
