Она помолчала, а затем тихо добавила:
— Я не хочу здесь жить, Том. Я уеду в Форт-Уэрт или Даллас. Люди тут презирают меня. Мне надо уехать.
— Понимаю, — печально кивнул Том.
Сюзетта в последний раз обвела взглядом Голубую спальню.
— Вот, кажется, и все, Кейт, — сказала она заботливой экономке, закрывавшей большой чемодан.
— Не уезжайте, миссис Бранд, — попросила ее Кейт.
Сюзетта улыбнулась:
— Я должна, Кейт. Новые владельцы приедут на следующей неделе. — Она обвила рукой полную талию Кейт. — Теперь вам придется полюбить Моррисонов. Миссис Моррисон милая женщина, и ей понадобится ваша помощь, чтобы справиться с тремя маленькими девочками.
— Конечно, — согласилась Кейт.
Когда Сюзетта повернулась к двери, Кейт остановила ее:
— Позволите мне в честь вашего дня рождения приготовить праздничный ужин?
— Спасибо за заботу, Кейт. Не стоит. Я даже забыла, что сегодня у меня день рождения.
Сюзетта спустилась вниз и прошла в библиотеку. На столе — там, где ее оставил Дэнис Сандерс, — лежала газета. Затаив дыхание, она схватила ее. Вопреки всему Сюзетта надеялась прочитать еще об одном дерзком побеге Каэтано. Она была уверена, что он вновь ускользнет из их лап.
Но на первой же странице Сюзетта прочитала его судьбу — и свою тоже: «Каэтано будет повешен сегодня!» Она даже не дочитала статью.
Неделю назад Каэтано под усиленной охраной перевезли из Форт-Уэрта в федеральную тюрьму в Эль-Пасо. Там 17 мая 1881 года он должен был взойти на эшафот.
К полудню Сюзетта приехала на старое ранчо Фоксуортов. В доме жила семья Бейтсов, глава которой работал у Бранда. Миссис Бейтс, варившая во дворе щелок, поздоровалась с Сюзеттой и заверила ее, что охотно разрешит пройти туда, где похоронены Блейк и Лидия Фоксуорт.
Сюзетта взглянула на одинаковые могильные камни и заговорила. Не проронив ни слезинки, она сказала родителям, что очень любит их и позаботилась о том, чтобы их могила была ухожена. Затем она опустилась на колени и положила розу на каждую плиту.
Подойдя к дому, Сюзетта увидела, как из него навстречу молодому ковбою выбежала прелестная юная девушка. Всадник соскочил с коня, бросился к белокурой красавице и обвил рукой ее тонкую талию. Сюзетта улыбнулась. Шестнадцатилетняя Бетти Бейтс застенчиво обнимала своего кавалера, восемнадцатилетнего погонщика лошадей Дэниса Сандерса. Молодые люди не заметили Сюзетты. Она вскочила на лошадь и уехала.
Сюзетта направлялась к небольшому кладбищу на ранчо Бранда. Под огромным дубом рядом друг с другом располагались три могилы. Одна была свежей, но на ней уже начала прорастать весенняя трава. Остина похоронили рядом с Бет и любимой дочерью Дженни. Сюзетта стояла под раскидистым деревом, и ветер трепал упавшие ей на лицо пряди волос. Затем она наклонилась и коснулась гладкого и холодного мраморного надгробия на свежей могиле.
— Остин, — прошептала она, — милый Остин.
На закате Сюзетта сидела в одиночестве на длинном балконе и качалась в любимом кресле Остина. Стиснув пальцами деревянные подлокотники, она откинула голову на высокую плетеную спинку. Взгляд ее скользил по холмистой прерии.
Десять лет назад, в этот самый день, ей исполнилось шестнадцать. Сюзетта тоскливо вздохнула. В тот чудесный весенний вечер у нее впереди была вся жизнь. Теперь все позади. Ей двадцать шесть, и жизнь ее кончилась.
Сюзетта выпрямилась и резко тряхнула головой. Нет! Жизнь продолжается. Она жива и еще поборется за себя. И если с ней уже не произойдет ничего стоящего, то разве у нее не останутся воспоминания, о которых любая женщина может только мечтать?
Вот статный отец и красавица мать вручают ей в день шестнадцатилетия золотой медальон, и она клянется никогда не снимать его.
Вот Люк Барнз, молодой и жизнерадостный, повязывает вокруг шеи красный шарф.
Вот Остин Бранд, элегантный и красивый в своем черном костюме, холодной нью-йоркской ночью ведет ее по ступеням «Дельмонико».
Романтические полуночные ужины на «Альфе».
Каэтано, держащий ее на плечах под водопадом Капоте-Фоллс.
Каэтано, ныряющий в бассейн рядом с их спальней в Сьела-Виста. Каэтано, крадущийся по окутанному туманом лесу в набедренной повязке и мокасинах, с перехваченными кожаным ремешком черными волосами. Тонкие смуглые пальцы Каэтано, опускающие красный кружок на ее фишки на рулеточном столе. Каэтано. Каэтано. Каэтано.
Солнце опустилось за горизонт, но небо на западе все еще было оранжевым. Все было тихо, лишь изредка раздавался одинокий крик козодоя. Внезапно этот звук показался ей похож на… на… Сюзетта вся обратилась в слух. Крик стал громче. Затем птица улетела, и все стихло. Сюзетта успокоилась.
Вновь послышался крик козодоя, но птицы нигде не было видно. Звук приближался, и сердце Сюзетты забилось быстрее. Этот жалобный крик, отчетливый и чистый, плыл к ней в неподвижном вечернем воздухе. На лице Сюзетты появилась улыбка, и она возбужденно обвела взглядом горизонт.
На западе из-за гребня холма появился одинокий всадник. Лошадь под ним была черной как смоль, ее лоснящееся мощное тело блестело от пота. Высокий стройный всадник тоже был в черном. Он гнал коня в сторону дома. Всадник свистел, и от этого звука мурашки бежали но спине Сюзетты, и она смеялась от счастья.
Подхватив юбки, Сюзетта сбежала по ступенькам крыльца. Она промчалась через двор, тщетно пытаясь сложить губы трубочкой, чтобы ответить на призывный свист. Это было невозможно — Сюзетта смеялась, и губы не слушались ее.
Выскочив со двора, она побежала по холмистой зеленой равнине. Всадник галопом устремился ей навстречу. Через несколько секунд они поравнялись, и сильные руки легко подняли Сюзетту и опустили в седло. Молодые люди помчались по прерии, держа путь на юго-запад. Смеясь и плача, Сюзетта прильнула к всаднику и стала покрывать поцелуями его смуглое улыбающееся лицо, без устали повторяя его имя:
— Каэтано!
