– Леди Тиндейл имеет что-то против леди Денби?
– Леди Тиндейл старается женить своего сына с тех пор, как умер его отец, лет двенадцать назад. Тиндейл ее единственный ребенок, и она мечтает увидеть внуков. Она добрая женщина, но считает, что их род очень знаменитый, и ее ужасает мысль, что Фелис Денби однажды может стать членом их семьи. Каждый год, летом, на две недели, леди Тиндейл приглашает несколько девушек в Глендейл, место графской резиденции, в надежде, что одна из них заинтересует ее сына. С первого раза граф раскусил ее уловку и стал на то же самое время приглашать своих друзей. Он оказался лучшей свахой, чем его мать, потому что девять браков были результатом этих домашних вечеров за последние годы. Я и Гарри тоже познакомились там.
Леди Генри рассмеялась, увидев изумленное выражение на лице своей подруги.
Затем она продолжала:
– Шесть лет назад я была среди приглашенных кандидаток в Глендейле. Но я уже успела полюбить Гарри, который до тех пор меня не замечал. Когда Тиндейл спросил меня, кого бы я хотела видеть среди приглашенных, я не стала смущаться и назвала имя. Он все понял и сделал так, чтобы мы с Гарри встречались как можно чаще. И это сработало. Мы обручились в эти две недели. Еще две пары обручились в том году. После этого леди Тиндейл отчаялась, забросила идею с летними вечеринками и несколько лет не показывается в Лондоне.
– Можно ее только пожалеть. Я не одобряю, когда молодых людей силой заставляют жениться. Однако неудачные браки случаются все равно, даже и без участия родителей и, уж конечно, без их вины, – сказала Чарити.
– О, конечно, – согласилась леди Генри. – Люди каждый день сходят с ума от любви.
И, проследив за направлением взгляда Чарити, она добавила:
– Миссис Марш что-то уж слишком долго говорит с Тиндейлом, а тот, хотя и слушает внимательно, но, похоже, изнывает от скуки. Я видела, как молодой Марш представлял тебя и Пруденс своей матери. Ну и что скажешь? – спросила леди Генри. – Как прошло знакомство?
– Холодное снисхождение – вот слова, которыми можно это определить.
– У Горации Марш тоже большие амбиции. Не меньше, чем у леди Тиндейл, – пояснила леди Генри. – Боже мой, а тебе не кажется…
Леди Генри вдруг замолчала и посмотрела прямо в лицо своей подруге.
– О, да, я не сомневаюсь теперь, – сказала Чарити, – что причина, по которой лорд Тиндейл находится здесь сегодня вечером, это просьба миссис Марш взглянуть на нас. Ясно, что мы ее не устраиваем.
– Но ведь они едва знакомы… В голосе леди Генри был вопрос.
– Верно. И Пруденс не уделяет ему больше внимания, чем дюжине других кавалеров. Но я думаю, что Филипп Марш влюбился в мою сестру с первого взгляда. Достаточно увидеть, с какой нежностью он смотрит на нее, чтобы понять, что он влюблен. Не знаю, как еще можно объяснить происходящее здесь этим вечером.
– Ты, наверное, права. Филипп Марш будет счастлив поймать Пруденс навсегда. Но не забывай, что он наследник Тиндейла и один из богатейших людей в стране.
Для Чарити это была неожиданная новость.
– О Боже! Мне жаль Пруденс. Она теперь окажется между миссис Марш и леди Тиндейл, как между двух огней. Хорошо, если она не влюбится в Филиппа!
Леди Генри возмутилась.
– Почему же нет, если он ее любит? Пруденс такая милая девушка! Такая замечательная, скромная! Любой мужчина был бы счастлив с ней. Мне надоели все эти рассуждения, когда один человек считает себя выше другого, лишь потому, что он сумел проследить свой род до какого-то там колена. В большинстве случаев эти люди ничем не лучше банды наемных грабителей, я полагаю.
– Дело не только в этом, Присцилла. Ведь Пруденс лишена своей доли в наследстве. Не каждый мужчина может себе позволить жениться на ней при подобных обстоятельствах. Я ищу для нее не выгодный брак, а человека, который будет любить ее всю жизнь.
– Это не проблема в случае с твоей сестрой, – сказала, кашлянув, леди Генри. – Она такая красавица, что любой мужчина влюбится в нее с первого взгляда.
– Такая любовь не длится долго, после того как новизна чувства обладания проходит.
– К сожалению, ты права.
Леди Генри посмотрела искоса на свою серьезную подругу и решила не продолжать эту тему, хотя и любила поболтать.
Да и музыка уже стихла. В большом зале стали слышны отчетливо голоса и звуки шагов.
Когда под конец вечера подошло время танца с Пруденс, лорд Тиндейл страстно хотел очутиться где-нибудь в другом месте. Ему было не то чтобы скучно, но утомительно сверх всякого ожидания. Он выдержал вопросы друзей и постарался удовлетворить любопытство знакомых дам. Но вдова его кузена была просто невыносима. Горация не могла дождаться, когда они окажутся наедине в карете, чтобы расспросить его о юной мисс Леонард и ее старшей сестре.
А также Горация решительно не хотела принимать его объяснение, что он не готов пока, после столь короткой встречи, дать ей полный отчет и может лишь поделиться своими впечатлениями о их внешности и манерах. Однако вдову это объяснение не устраивало. И тогда граф просто сказал, что сестры, похоже, именно те, за кого себя выдают. По крайней мере, у него было такое ощущение.
Разумеется, это не понравилось Горации. Она собиралась с ним активно спорить, но он оставил ее и старался весь вечер держаться от нее подальше.
Вежливость не позволила ему уйти с бала совсем. Из той же необходимости – быть вежливым – он танцевал несколько раз с дамами, которых никто не приглашал. Собственно, из-за этой необходимости он и старался избегать балы.
Граф не замечал, что с его лица не сходит сардоническая ухмылка.
Ведь всем этим девушкам не больше чем по восемнадцать лет. Он старше их почти вдвое!
Итак, осознав этот факт, лорд Тиндейл изобразил приятную улыбочку и двинулся в направлении сестер. Теперь ему хотелось пригласить на танец именно старшую из них, а не младшую.
Он вспомнил, что этим вечером единственные счастливые минуты он провел, беседуя с миссис Робардс и флиртуя с веселой женой Гарри Элиота.
Мисс Леонард еще не получила, кстати, разрешения у патронесс бала танцевать вальс. Так что, возможно, он проведет следующую музыкальную паузу в компании двух сестер. И Тиндейл ускорил свои шаги.
Однако он ошибался. Миссис Робардс неожиданно встала, когда он остановился перед сестрами. Она улыбнулась ему и, поведя бровями, сказала:
– Поскольку Пруденс будет с вами, сэр, я воспользуюсь возможностью и переговорю с миссис Норстед, которая вот уже пятнадцать минут сидит в полном одиночестве без своей внучки.
Мисс Леонард тоже не очень обрадовалась, узнав, что сестра ее уходит.
