Глава 6
Мы приближались к деревне осторожно, с подветренной стороны. Шансов на то, что наш носильщик Мхику еще жив, практически не было, но я решил попробовать его спасти. Открывшееся перед нами зрелище оказалось намного хуже, чем я мог предположить. Деревня была окружена частоколом из копий с нанизанными на них человеческими черепами. Один был свежим — с плотью и волосами. А патронессы «Олмака» считают, что это они недружелюбны.
Из дневников капитана Беннета Вулфа
— Жаль, что он не видел меня читающей его книгу, — сказала Оливия, потянувшись, через плечо Филиппы за заколкой. — Мне следовало подумать об этом.
— Не трогай, это моя заколка, — сказала Филиппа. — И я вовсе не пыталась произвести на него впечатление, а хотела только немного развлечься.
— Там было шесть джентльменов, не считая Беннета Вулфа. И потом, ты же разговаривала с Джоном.
— Джон — мой друг. А все остальные мужчины пришли, чтобы увидеться с тобой.
Оливия нахмурилась, потом бросила взгляд в зеркало и пригладила бровь.
— Даже если так, Флип, ты все равно могла бы поболтать с ними. Как они узнают, насколько ты хороша, если ты никогда с ними не разговариваешь?
— Но я разговариваю с ними. К примеру, часто говорю: «Да, она там» или «Нет, боюсь, она уже обещала этот танец».
Сестра чмокнула ее в макушку.
— Попытайся еще раз. Все они вовсе не плохи, но ты никогда не сможешь в этом убедиться, уткнувшись носом в книгу.
Филиппе понравилась манера, в которой сестра завела этот разговор. Создавалось впечатление, что решение оставаться свободной и не иметь привязанностей принадлежало только ей, и дело было вовсе не в том, что большинство молодых людей считали ее странной.
— Ладно, если мне случится, увлекшись чтением, сбить кого-нибудь из них с ног, я непременно приглашу его нанести визит, — ответила Филиппа и на мгновение отчетливо вспомнила темные растрепанные волосы и пронзительные зеленые глаза. И что в этом особенного? Просто она восхищается им.
Удостоверившись, что на ней две серьги, причем одинаковые, Филиппа вслед за Оливией вышла из спальни и направилась в утреннюю гостиную, чтобы подождать родителей. Она взяла с собой книгу, но не могла сосредоточиться на чтении. Что, если капитан Вулф решит посетить сегодняшний бал? Что, если он пригласит ее на танец?
— Иди сюда, Филиппа, — позвала сестра. В руке Оливии был листок бумаги. — Пока есть время, помоги мне решить, кого пригласить на ужин и вечер с сэром Беннетом Вулфом. Именно так я напишу в приглашениях: «Вечер с сэром Беннетом». По-моему, звучит грандиозно.
С шумом выдохнув, Филиппа взяла листок из рук сестры.
— Ты не можешь пригласить только мужчин, — сказала она, просмотрев список.
— Я включила Соню.
— Ливи, число приглашенных обоего пола должно быть одинаковым. И, честно говоря, полагаю, твои подруги с большим удовольствием придут на вечер с сэром Беннетом Вулфом, чем, например, Генри Камден. Если, конечно, ты не опасаешься конкуренции — вдруг капитана привлечет другая красавица.
— Нет! — Оливия щелкнула языком и, насупившись, принялась энергично вычеркивать одни имена и добавлять другие.
— И ты не можешь вычеркнуть Джона. Он близкий друг капитана и действительно читал его книги. Кто-то же должен задавать умные вопросы, не все же интересоваться ростом капитана и его любимым блюдом.
— Я передумала, — заявила Оливия. — Я сама решу, кого приглашать.
— Я надеялась, что ты скажешь именно это. — Филиппа усмехнулась, встала и пошла навстречу матери, которая в этот момент вошла в комнату. — Прекрасно выглядишь, мама. Ты уверена, что достаточно хорошо себя чувствуешь и сможешь пойти на бал?
— Я же ничего не буду делать, только сидеть и смотреть, как танцуют мои красавицы дочери, — ответила маркиза. — К тому же я буду счастлива сменить обстановку — ужасно надоели стены моей комнаты.
— Что ж, хорошо, мы будем следить за тобой как ястребы, — улыбнулась Филиппа, — и, как только увидим бледные щеки, сразу увезем тебя домой.
— Не медля ни минуты, — добавил ее отец, войдя в комнату и нежно поправив выбившийся из прически жены локон.
Филиппа молча наблюдала за родителями. Их привязанность друг к другу проявлялась во всем — простых жестах, случайных взглядах, ласковых прикосновениях. Ей понравилось, когда Беннет Вулф коснулся ее руки и даже юбки. Была ли это привязанность или только спровоцированная длительным пребыванием в джунглях похоть, она не знала, но оба варианта приятно волновали ее. Мужчины не испытывали к ней влечения. Они давали ей подержать свои шляпы, пока флиртовали или танцевали с Оливией. А вот Беннет едва удостоил Оливию взглядом.
Она нахмурила брови. Что это было? И почему он провел так мало времени, болтая с очаровательными подружками Оливии? Это было непонятно. А Филиппа любила, когда все ясно.
— Как ты думаешь, сэр Беннет придет? — спросила Оливия, когда они садились в свой фамильный экипаж.
— Я немного сбит с толку, — признался лорд Лидс, укутывая пледом ноги жены. — Он остается героем? Или мы должны испытывать недоверие и разочарование, прочитав, что он, возможно, преувеличил некоторые из своих предыдущих подвигов?
— Мы проявим терпимость, — сообщила Оливия, не дав Филиппе произнести ни слова. — В конце концов, он пользовался всеобщим уважением в прошлом и к тому же очень красив и имеет пять тысяч в год от Короны.
— Пока имеет, — возразил отец. — Если капитан разочарует Принни и палату лордов, то очень скоро будет вынужден изучать дроздов в Девоне, а не крокодилов в Конго.
— Прекрасная аллитерация, Генри, — улыбнулась маркиза.
— Спасибо, дорогая.
— Он не глуп, — вмешалась Филиппа. — Полагаю, совершенно очевидно, что капитан Лэнгли кое-что преувеличил, считая капитана Вулфа мертвым. Еще Марк Антоний заметил:
«Дела людей, порочные и злые,
Переживают их и часто также
То доброе, что сделали они,
С костями их в могилу погребают»[3].
— Ты действительно считаешь, что ему необходима помощь и поддержка Шекспира? — ухмыльнулся маркиз. — Похоже, это… серьезно.
Филиппа повела плечами.
— Ты знаешь, о чем я, папа. Капитан Лэнгли воспользовался ситуацией. Ты должен сам встретиться с Беннетом. Он очень образованный и остроумный человек.
— Беннет?
— Он сам просил меня так его называть. Я помогла найти его обезьянку.
— Что ж… больше никаких поисков мартышек, что бы, черт возьми, это ни значило.
