В спальнях как минимум требовалось кое-что заново перекрасить или обновить обивку на стенах. Ей уже стало понятно, что в гостиной придется поменять жалюзи, ковер и шторы. К счастью, никаких протечек на потолке или возле окон она не нашла. Тем не менее у них было не так много времени, чтобы решить все проблемы, которые еще, возможно, обнаружатся. За столь короткий срок она могла помочь лишь советом.
Анджелина спустилась вниз, чтобы проверить, как обстоят дела у Агнес. Та в это время, стоя на четвереньках, терла пол.
– Ну как, оттираются?
– Да, миледи. Просто на это требуется время.
– Сообщи, когда пол высохнет.
Вернувшись в гостиную, она попыталась представить, какой вид будет у этой комнаты с новыми обоями и новой обстановкой. Стены красного цвета слишком темные для небольшой комнаты. У нее в воображении возник интерьер золотистого цвета с яркими пятнами желтой обивки на мебели. Драпировки вдоль южной стены, украшенные золотыми фестонами, придадут помещению театральный вид.
Анджелина села в кресло и, достав блокнот с карандашом, быстро набросала эскиз того, что увидела внутренним взором. Позже она покажет эти зарисовки Колину. Разумеется, дом ему не принадлежит, но надо хотя бы поделиться с ним мыслями о том, что можно поменять в гостиной. Эти ковры придется убрать, новые – заказать в Лондоне. Все в конечном счете будет зависеть от того унаследует ли он Сомеролл. А это было совсем не очевидно.
Она преодолела еще один пролет лестницы и распахнула среднюю дверь. Здесь перед окном стояло кресло-качалка. Комната, вероятно, была детской. В углу виднелось что-то укрытое полотнищем. Когда она приподняла ткань, у нее перехватило дыхание.
Это была колыбелька.
Его мать умерла во время родов.
Сердце неистово заколотилось. Не было ничего удивительного в том, что маркиз в такой спешке покинул Сомеролл. Трагические воспоминания оказались слишком тяжелыми.
Попятившись, Анджелина тут же покинула комнату и плотно прикрыла за собой дверь. Сердце никак не успокаивалось, когда она осталась стоять, привалившись к двери спиной и сжимая руки.
Ей не хотелось, чтобы Колин увидел колыбель.
В конце коридора появилась Агнес.
– Миледи, вы хотите, чтобы я убралась в комнатах?
– Не сегодня, Агнес. Сейчас только в гостиной. И поаккуратней там с сервантом и мебелью.
Когда служанка ушла, Анджелина перевела дыхание. Колин и сам скоро обнаружит детскую, но она не хотела, чтобы он в первый же визит сюда увидел мрачное напоминание о прошлом. Ей было трудно представить, какую сердечную боль он пережил в детстве. До нее вдруг дошло, каким ужасом это обернулось для него.
Сейчас он не должен застать ее здесь торчавшей у двери, словно на часах. Глубоко вздохнув, Анджелина направилась в последнюю спальню, где, может быть, найдется миниатюра.
Через десять минут Анджелина закрыла дверь и в эту комнату и двинулась дальше по коридору. Она всерьез не рассчитывала обнаружить портрет в одной из этих спален, но все равно не могла избавиться от разочарования. Если бы Колин получил в руки миниатюру с портретом, у него стало бы спокойнее на душе, потому что образ матери был бы всегда перед его глазами.
Возможно ли излечить такую давнюю душевную травму? Оставалось только надеяться, но самое главное – чтобы он продолжал верить в это.
– Анджелина, подожди!
Она резко остановилась и повернулась к нему. Колин уже снял сюртук и закинул на плечо. Галстук помялся, рукава сорочки закатаны, и все равно выглядел он потрясающе.
– Как успехи? – поинтересовалась она.
– Успел перерыть содержимое одного сундука. Полный бардак. Такое впечатление, что слуги второпях засовывали в сундуки все, что попадало под руки.
Слуги, должно быть, тоже сильно переживали.
– Что-нибудь нашел?
– Потрепанные книги с вырванными страницами, старые письма, писчие перья, носовые платки, какие-то вазы, спутанная пряжа.
Судя по всему, слуги были предоставлены сами себе.
– Потребуется куча времени, чтобы разобрать все это, – вздохнул Колин.
Если рамка миниатюры была из золота или серебра, тогда, возможно, их уже опередил вор. Ей не хотелось делиться с ним своими предположениями – пусть лучше думает, что портрет просто потерялся.
– Надо каждый день понемногу уделять этому время. Все, что ты не захочешь оставить себе, можно раздать слугам и арендаторам.
Колин упер руки в бока.
– Это же колоссальный труд! Как можно добиться чего-нибудь в такие сжатые сроки?
– Разделяй и властвуй, – улыбнулась Анджелина.
– Какая-то запредельная задача.
– Сделаем сколько сумеем. Я уверена, что у тебя все прекрасно получится, даже если мне придется уехать.
– Если ты решила меня приободрить, то у тебя не получилось.
Его недоверие не казалось наигранным. Он был всегда готов к худшему, потому что в раннем возрасте пережил огромную утрату.
– Когда это ты вдруг ощутила в себе такой оптимизм?
– Как только приехала сюда.
Колин вскинул брови.
Она сказала то, что думала, но поскольку он сильно удивился, решила успокоить:
– Я пошутила.
Если честно, то Анджелина превратилась в циника после того, как год повращалась в высшем обществе, а также научилась искусству демонстрировать напускную апатию, но испытывала искреннюю скуку от общения с модниками, объявлявшими себя мизантропами. Все эти годы щитом ей служили ее саркастическое остроумие и титул отца, но в конце концов не помогло и это. Теперь она больше не походила на ту женщину, у которой все и вся вызывало скуку. Тогда это была всего лишь невидимая маска, но притворство не уберегло ее от душевных ран. Не хотелось вспоминать о них, потому что в памяти сразу всплывало то, что хотелось забыть, а заново переживать прошлое неконструктивно.
Колин рассматривал ее с таким выражением лица, что ей стало неуютно и она поспешила открыть свой блокнот.
– Дальше у нас по программе что? – Ее карандаш повис в воздухе.
– Надо распорядиться, чтобы завтра сюда привезли уголь и растопку, тогда я смогу проверить дымоходы.
Слава богу, ей удалось его отвлечь!
– Может, повар из Дирфилда уделит нам немного времени и осмотрит кухню? Я поговорю с Маргарет на этот счет.
– Спасибо. Как только я пойму, что остов в полном порядке, можно начинать красить.
– Хорошо бы тебе проконсультироваться с архитектором, который составлял нам проект и нанимал рабочих, когда мы решили отремонтировать главные помещения в Уортингтоне. Мистера Ротерби высоко ценят как специалиста за усовершенствования, которые он предлагает.
