на траве и нянчились с рыженьким, точно бабуин, ребенком, лежавшим на старой шали.
«Брианна Эллен», — вывела я в документе… и задумалась.
— Что лучше: Брианна Эллен Рэндалл? Или Брианна Фрейзер? Или и то, и другое?
Джейми неопределенно пожал плечами:
— А это важно?
— Может быть, да. — Я подула на бумагу, и глянцевые черные буковки, высыхая, потускнели. — Если Роджер вернется, ребенок будет носить имя Маккензи. Если нет — значит, фамилию матери.
Джейми молчал, глядя на двух девушек. Утром они искупались в ручье, и теперь Лиззи расчесывала длинные пряди Брианны, ярким шелком горящие в лучах летнего солнца.
— Она представляется как Брианна Фрейзер, — тихо сказал он. — Точнее, представлялась раньше.
Положив перо, я взяла Джейми за руку.
— Она простила тебя. Ты же знаешь.
Он повел плечами, выдавая душевное смятение.
— Это сейчас простила. А если парень не вернется?
Я не нашлась с ответом. Джейми прав — Брианна простила его за прошлую ошибку. Однако если Роджер не объявится в ближайшее время, она вновь обвинит в этом Джейми… и увы, не без основания.
— Пусть будут оба, — резко сказал он. — Пусть сама выбирает.
И, кажется, говорил он вовсе не об имени.
— Роджер скоро придет. Все наладится. — И, взявшись за перо, я чуть слышно добавила: — Надеюсь.
Он склонился над ручьем, бежавшим по темно-зеленой скале. Было жарко, стояло лето, а не осень, но изумрудный мох все так же пружинил под ногами.
Он давно позабыл, что такое бритва; борода и волосы свисали клочьями. Прошлым вечером он помылся в ручье и попробовал отстирать одежду — и все же не питал иллюзий по поводу своей внешности.
Впрочем, было бы о чем заботиться. Словно кому-то есть дело до его внешнего вида.
Хромая, он направился к лошади. При каждом шаге ногу пронзало дикой болью — и это тоже не имело никакого значения.
Он медленно пересек поляну, где впервые встретил Джейми Фрейзера. На сей раз листва была ярко-зеленой, откуда-то из сплетения ветвей хрипло каркала ворона. Между деревьями его никто не поджидал, только высокая трава колыхалась на ветру. Он глубоко вдохнул, когда воспоминание осколком прошлой жизни больно кольнуло сердце.
Он повернул к вершине хребта и легонько тронул лошадь здоровой ногой. Уже скоро. Неизвестно, как его встретят, — но это было не важно.
Все утратило смысл — кроме того факта, что Роджер был здесь.
Ну вот, опять какой-то наглый кролик прорыл лаз в мой садик — капусту объели до самых корней. Вздохнув, я села на корточки и принялась закидывать дыру камнями и землей, как никогда скучая не только по Иэну, но и по его жуткой собаке.
Захваченная из «Горной реки» коллекция семян и саженцев неплохо пережила дорогу, так что сейчас, в конце июня, еще можно посеять морковку. Картофельные кусты и арахис, похоже, не пострадали, а травами кролики не интересовались, кроме разве что укропа, который они вместе с солодкой сгрызли почти полностью.
Правда, я хотела вырастить именно капусту, чтобы заквасить ее и разнообразить зимнее меню, а заодно пополнить запасы витамина С. У меня осталось немного семян, и я успела бы снять урожай до наступления холодов… вот только надо что-то делать с этими чертовыми кроликами! Я задумчиво забарабанила пальцами по ручке корзины. Индейцы, например, разбрасывают по полю срезанные волосы, но этим они отгоняют скорее оленей, нежели кроликов…
Придется просить о помощи Джейми. Найавенна как-то сказала, что кроликов отпугивает запах мочи хищного зверя. А мужчина, который до отвала наелся мяса, ничуть не хуже горного льва, только договориться с ним проще. Джейми как раз позавчера подстрелил оленя, и мясо до сих пор висело в кладовой. Надо будет к жареной оленине сварить побольше пива…
Я направилась в сарайчик подобрать приправы к мясу и вдруг краем глаза заметила возле изгороди темный силуэт. Решив, что это Джейми, я повернулась, чтобы поведать ему о новой обязанности — и замерла на полушаге.
С последней встречи Роджер сильно изменился, причем не в лучшую сторону. Он был без шляпы, волосы с бородой свалялись в черный клубок, одежда висела клочьями, нога замотана в грязные тряпки. Он шел босиком и ужасно хромал.
— А я все гадал, кого первого встречу, — чуть слышно просипел он, будто после нашего расставания в горах не разговаривал ни с одной живой душой.
— Роджер, что у тебя с ногой?..
— Не важно. — Он схватил меня за руку. — Они в порядке?! Ребенок? И Брианна?
— Все хорошо. Они в доме.
Роджер повернулся в сторону хижины, и я добавила:
— У тебя сын.
Он потрясенно вздрогнул:
— Так он мой?! Точно?
— Конечно, твой. Раз ты здесь.
Изумление — а вместе с ним и надежда — в его глазах растаяли. Он посмотрел на меня и, догадавшись, что я чувствую, улыбнулся: чуть заметно, уголками губ.
Сквозь открытую дверь мы видели Джейми: тот, закатав рукава, сидел за столом рядом с Брианной и хмуро разглядывал ее чертежи дома. Как всегда, они целиком перемазались чернилами. Ребенок мирно сопел в колыбельке, которую Брианна рассеянно покачивала ногой. Лиззи пряла возле окна, напевая в такт незатейливую песенку.
— Как по-домашнему, — прошептал Роджер, вставая возле двери. — Не хочется им мешать.
— А что, у тебя есть выбор?
— Есть. Только я его уже сделал.
Он решительно шагнул через порог.
Увидев незнакомый мужской силуэт, Джейми тотчас вскочил, толкнул Брианну себе за спину и схватил с полки один из пистолетов. Он нацелил его Роджеру в грудь — и только потом понял, кто именно заявился в гости.
— А, это ты… — скривил он губы, опуская оружие.
Ребенок, проснувшийся от грохота упавшей скамьи, завыл не хуже пожарной сирены. Брианна вытащила его из колыбельки и прижала к груди, безумным взглядом уставившись на пришельца.
Я и забыла, что она, в отличие от меня, весной его не видела, а наш молодой профессор сильно изменился за последний год.
Роджер шагнул к ней — она невольно попятилась. Он замер, глядя на надрывающегося от плача младенца. Брианна села на низкий стул, рукой прикрывая ребенка, натянула шаль на плечо и под ней дала сыну грудь. Тот сразу же замолк.
Джейми встал возле Брианны, пугающе расправив плечи и не говоря ни слова. Напряжение нарастало, будто у фитиля динамитной шашки держали зажженную спичку.
Брианна переводила взгляд с Роджера на отца: она тоже ощущала назревающую опасность, которая исходила от обоих мужчин. Никогда прежде я не замечала между ними сходства; да и сейчас они отличались как день и ночь, пламя
