Сорок минут спустя за ним пришел лакей, и Колин отправился к отцу на аудиенцию.
Отец сидел в кресле перед письменным столом, когда он, постучав, вошел.
– Сразу перейду к делу. Мистер Фарадей очень заинтересован в приобретении поместья, даже несмотря на то что там требуется большой ремонт.
Эти слова ошеломили Колина.
– Осмелюсь предположить, ты подумал, что я пошутил насчет предложения о продаже, для того чтобы заставить тебя жениться. Я прав?
Сначала Колин хотел увильнуть от ответа, но потом передумал.
– Такое приходило мне в голову.
– Мистер Фарадей понимает: тебе сложно смириться с тем, что склеп твоей матери останется на территории поместья, – и поэтому готов на более высокую цену в качестве компенсации.
Колин вцепился в подлокотники кресла.
– Для этого не хватит всех денег мира.
– Я не могу оставаться равнодушным к твоим чувствам по этому поводу, но должен кое о чем спросить. Пожалуйста, будь со мной откровенным, это важно.
– Согласен.
– Сомеролл всегда предназначался тебе. Я не мог заставить себя войти в особняк и в какой-то момент решил его продать, потому что понимал: дом требует ухода. Вчера я в первый раз посетил его после смерти твоей матери. Я безумно ее любил, упокой Господь ее душу! Но жизнь продолжается. Это Маргарет уговорила меня оставить поместье за тобой. Она всегда винила себя за то, что ты отдалился от семьи.
Проглотив комок в горле, Колин вспомнил их с Анджелиной вчерашний разговор о его семейных делах. Оказывается, именно мачеха уговорила отца не продавать поместье.
– В этом нет ее вины.
– Конечно, нет, – подхватил отец. – Если я отвергну предложение Фарадея, мне нужно быть уверенным, что ты переедешь в особняк. Это означает женитьбу, потому что я знаю: один ты там жить не будешь. – Он сложил руки на столе. – Я не намерен выслушивать твои отговорки: через несколько месяцев, а то и лет. Итак, мне нужен честный ответ: ты собираешься жениться в ближайшем будущем, чтобы осесть в Сомеролле?
У Колина заломило в висках.
– Я не хочу принимать поспешных решений, чтобы потом не обнаружить, что совершил ошибку. Это жизненно важно, и мне нужно время.
– Как раз времени-то у меня и нет. Фарадей дал мне не более шести недель.
О черт!
– Я займу особняк, но не раньше чем через пять месяцев. Откроется сезон, и тогда я всерьез займусь поисками невесты. Мне кажется, это самый разумный компромисс.
– Не сомневаюсь: ты готов поступить так, как говоришь, – однако я знаю, что произойдет, когда ты вернешься в Лондон. Опять свяжешься со своими дружками, начнешь кутить, резаться в карты и гоняться за юбками. Может, и будешь изредка вспоминать, что хорошо бы остепениться, но… когда-нибудь в далеком будущем. Как любой холостяк, ты уверил себя, что знаешь, как закончится твоя жизнь. Возможно, так даже лучше.
Колин едва удержался от саркастического замечания.
– Ты будешь злиться, но я не могу ждать шесть недель. У тебя есть двадцать четыре часа, чтобы принять решение. Если откажешься, будь добр, сообщи мне, и тогда я немедленно продам поместье.
Колин отпустил подлокотники.
– Фарадей согласен на шесть недель. Дай мне три. Гости разъедутся, и я дам тебе ответ.
– Зачем ждать? Просто выбери один из двух вариантов ответа – принять мои условия или отвергнуть.
– Я не умею принимать решения под давлением, тем более жизненно важные. Мне все нужно тщательно обдумать.
– Опять отговорка, – вздохнул маркиз, с трудом сдерживаясь, чтобы не взорваться.
– Называй это как хочешь, только дай три недели, – этого для Фарадея более чем достаточно.
Маркиз поднялся из-за стола.
– Ну что же, в таком случае закончим. Можешь забыть о своих планах по реконструкции особняка.
Колин тоже вскочил, сжав кулаки.
– Нет, я продолжу работу. – «Проваливай к дьяволу! Я не сдамся без борьбы!»
Лицо Колина было таким же мрачным, как небо над головой в этот ненастный осенний день.
Анджелина не проронила ни слова, пока он вел ее к карете: и так ясно, что встреча с отцом не дала положительного результата.
– Отец сказал, чтобы мы взяли к себе в карету Агнес, но она уже сидит рядом с Джоном.
– В этой компании ей комфортнее. – Анджелина понимала, что Колин вне себя и ему надо высказаться.
Когда они оказались в экипаже, Колин, как всегда, сел спиной к лошадям и постучал тростью в крышу. Через мгновение карета тронулась. Ей не терпелось узнать, что случилось, но Колин упрямо смотрел в окно.
Карета свернула на главную аллею, и Анджелина вздохнула.
– Прошу прощения. Надо было отменить поездку в Сомеролл, но я не смог бы заставить себя целый день просидеть в Дирфилде. Смелости не хватило сказать, что наша работа в особняке прекращается: знаю, что это тебя расстроит.
– Сядь рядом со мной, чтобы можно было разговаривать, не повышая голоса, – попросила она.
Он пересел к ней.
– Если хочешь, поделись. Не расскажешь, я пойму.
– Отец встречался с покупателем Сомеролла. Если сделка не состоится в течение полутора месяцев, мистер Фарадей начнет поиски другого особняка, вот отец и дал мне столько же времени, чтобы найти невесту.
– Он, наверное, шутит?
– Нет, он абсолютно серьезен. Мы договорились, что я дам ответ – положительный или отрицательный – через три недели. – Колин тяжело вздохнул, а потом безрадостно засмеялся. – Я уже думал о том, чтобы отправиться в Лондон и попросить руки первой встречной леди. Но это невозможно. Требование отца нереально. Теперь мне нужно примириться с будущей потерей Сомеролла.
– Он должен доверять тебе. Ты его единственный сын.
– Доверие ведь нужно заслужить.
Его скепсис удивил ее.
– Что ты имеешь в виду?
– У отца есть причины не доверять мне. Не заблуждайся. Я ведь не хотел приезжать сюда, и он знает об этом. Но отец прислал письмо, из которого я узнал, что Сомеролл выставлен на продажу. Только это и заставило меня предпринять путешествие. – Он посмотрел ей в глаза. – Иначе духу моего бы здесь не было.
– А как же встречи с близкими?
Взгляд его стал жестким.
– Ты хочешь услышать правду или сладкую сказочку?
Анджелина разгладила перчатки на руках и заглянула ему в глаза.
– Как бы ты ни пытался меня убедить, что тебе дела нет до твоей семьи, я видела твою радость от встречи с сестрами. Репутация у тебя отвратительная, тут трудно спорить, но мне не верится, что ты безвозвратно порочен.
– Не будем спорить о глубинах моей порочности. Просто помни, что с такими, как я, нужно быть настороже.
