– Обещаю, я не убегу, – поспешила заверить Тори, не на шутку обеспокоенная его намерением. – Разве я не доказала свою готовность выполнить данное слово? Будучи настоящей леди, я обязана проявить порядочность.
На самом деле Тори начала обдумывать план побега, но в то же время черные глаза, смотревшие в упор, заставили признаться самой себе – ей не хочется расставаться с ним. Она предпочитает скакать по дорогам с бандой грабителей, если Маркус Чанселор будет рядом.
Тори поспешила отвернуться, чтобы скрыть опаливший щеки румянец, и покорно прошла в дальний конец комнаты. Маркус быстро вымылся и оделся. Когда он появился из-за ширмы, Тори была приятно удивлена его привлекательной внешностью. Борода исчезла, как и запыленная черная одежда Скарблейда. Перед ней стоял элегантный джентльмен в вечернем костюме. Черный сюртук, голубой жилет, ослепительно-белый галстук…
Она не сводила с Маркуса глаз, и это его явно забавляло.
Тори поспешила скрыть восхищение, стала завязывать ленты, нагнув голову. Маркус подошел, встал за спиной, слегка придерживая ее за талию.
– Ты и в самом деле прелестна, – он нагнулся, вдыхая аромат духов, и поцеловал ее в шею.
Тори повернулась.
– Как мило, что вы это признаете, милорд. Осмелюсь заметить, вы тоже выглядите не худшим образом. Мы производим впечатление потрясающе подходящей пары, – поддразнила она. – Разумеется, меня найдут более привлекательной.
Оба рассмеялись, напряжение разрядилось, и они направились к выходу.
Маркус нанял на вечер экипаж. Устроившись на мягком сиденье, Тори рискнула задать вопрос:
– Когда я буду иметь честь познакомиться с вашим другом мистером Чанселором?
Он не ответил, просто сел напротив так, что их колени иногда слегка соприкасались, и не сводил с нее глаз.
Тори тоже молчала, пока не доехали до таверны, где должны были пообедать.
Они заняли места в дальнем углу обеденного зала. Тори не сводила с Маркуса проницательного взгляда, тот чувствовал себя неловко. Чанселор все еще находился под впечатлением всеобщего замешательства, вызванного их появлением. Несколько джентльменов, сидевших тесным кружком, встрепенулись при появлении Тори и проводили ее пристальными взглядами. По залу прокатился легкий шум, Маркус понял, что джентльмены завидуют его роли спутника столь обворожительной леди. Присутствующие дамы тоже обернулись, придирчиво оценивая внешность Тори и ее наряд.
От девушки не ускользнуло всеобщее оживление, вызванное их появлением. Она готова была лопнуть от гордости за своего кавалера, в то время как другие дамы вынуждены были довольствоваться обществом невыразительных супругов и знакомых. Наверняка они охотно поменялись бы с ней местами.
Маркус сделал заказ официанту и переключил внимание на Тори.
– Долли… ты когда-нибудь была в опере? Странно называть тебя этим именем, ты не похожа на прислугу из таверны, как бы ни старалась заставить меня в это поверить.
Тори взглянула из-под густых ресниц, заметив, что это движение произвело на собеседника большое впечатление.
– Я думаю, если нам предстоит играть роль больших друзей, то лучше знать друг друга по имени, настоящему имени, Маркус Чанселор. Я Виктория Ролингс, родные и друзья называют меня Тори.
Он изобразил удивление:
– Так ты мисс Ролингс?
Теперь стало ясно, элегантная мисс Ролингс – не шпионка короля, это облегчало задачу предстоящего вечера. А потаскушка Долли – леди Фаулер-Грин. Обе они – Тори и Долли – одного поля ягоды. Однако Маркус попытался сдержать удивление при ее обращении к нему: он не думал, что девушке стало известно его истинное имя.
– Можно было предположить, что Эмили упомянет мое имя. Да, я Маркус Чанселор.
Предупреждая следующий вопрос, Маркус наклонился к Тори и объяснил, что заставило его взять псевдоним. Рассказ растрогал Тори до слез, это произвело на Чанселора большое впечатление.
– Итак, вам известны причины, заставившие меня выйти на большую дорогу, как вы это называете. Но, Тори, – предупредил он, и ее имя в его устах взволновало девушку, – вы должны называть меня Скарблейдом, – по крайней мере, в присутствии моих людей в лагере. Им неизвестно, кто я на самом деле. Так безопаснее – чем меньше они знают, тем больше шансов довезти деньги до Северной Каролины.
Тори согласилась, хотя едва ли понимала почему. Другая на ее месте выместила бы на Маркусе Чанселоре все, что накипело в душе. В конце концов, он виноват в ее бедственном положении. Но что-то смягчало гнев. Возможно, рассказ о далекой колонии. Лицо Чанселора просветлело, когда он говорил о соотечественниках, в голосе появились нежность и тоска. Нет, она не выдаст его и защитит от этого изверга Карла. Тори чувствовала, что в один прекрасный день Карл может сильно навредить Маркусу, и это подозрение укрепляло желание помочь.
* * *
После вкусного обеда Тори и Маркус снова сели в экипаж и отправились в Ковент Гарден, находившийся неподалеку. Огромные резные двери знаменитого театра были приветливо распахнуты. Тори бывала в Гарден несколько раз с родителями и Грейнджером, но этот вечер казался особенным. Теперь ее вел под руку один из самых красивых джентльменов, и она сияла от удовольствия, ловя завистливые взгляды.
Пару раз Тори заметила, что ее узнали. Ей показалось, один из знакомых хотел подойти, но заколебался. Девушка вспомнила, что для всех она – жена лорда Фаулер-Грина. Вряд ли кто-то рискнет привлечь всеобщее внимание к тому, что старого лорда предпочли джентльмену намного моложе и привлекательнее.
В отдельной ложе Тори и Маркус слушали чарующие звуки музыки. В полутьме Маркус рассматривал свою спутницу и думал, что она одна из самых необычных женщин, которых он знал: здесь, в театре, девушка чувствовала себя так же свободно, как и верхом на коне, и метая нож. Он невольно восторгался ее жизнелюбием, стремлением взять от жизни все, что можно. По лицу и обнаженным плечам пробегали тени от горевших свечей, он снова ощутил на губах вкус нежной кожи, хотя в данный момент Тори вся отдалась музыке, которую, было ясно видно, любила и понимала.
После оперы Маркус предложил выпить по бокалу бренди в ближайшей таверне. На вопросительный взгляд Тори пояснил – в это место принято заходить после оперы, и это делают многие дамы из высшего общества.
– Маркус, я предпочла бы воздержаться. Боюсь, долгая поездка верхом по холоду меня утомила. Нельзя ли вернуться к вам и выпить бренди там? Я обратила внимание, на столике у камина стоял поднос с графином и бокалами.
Маркус улыбнулся. Тори подумала, что это первая искренняя улыбка, предназначавшаяся ей.
