Резким движением Маркус оттолкнул девушку, избегая прямо смотреть на нее, и приказал возвращаться в палатку. Тори сжалась от обиды и унижения. Она вернулась под навес, с трудом сдерживая слезы. Он воспользовался ею – не без ее согласия, – получил удовлетворение и теперь помыкает, как продажной девкой. В эту минуту Тори ненавидела его, по крайней мере, пыталась убедить себя в этом, но невольно повторяла сквозь слезы: «Господи, помоги мне! Я люблю его! Люблю!». Она поклялась, что забудет его имя и будет называть не иначе как Скарблейд.
Тори знала, что поедет на дело со всей группой – слышала разговор Маркуса с Джошем. Вдруг, впервые за много дней, почувствовала, что стало тепло – зажгли еще несколько костров. Их теперь восемь, но мужчины продолжали работать топорами, запасая топливо на ночь.
Маркус перенес свернутые постели в середину круга. Тори почувствовала на себе его взгляд.
– Раз уж занимаешься грабежом, Скарблейд, мог бы раздобыть для меня теплую одежду. Я замерзаю, – сказала она ворчливо. – Или тебе наплевать? Если я замерзну до смерти, грех будет на твоей совести, если она у тебя есть, конечно.
Маркус стоял как вкопанный, только черные глаза светились.
– Не тебе судить о совести и порядочности. Ты присвоила чужое имя, а теперь сидишь здесь и учишь, что мне следует делать и чего не следует. Если бы не я, ты бы уже лежала в могиле.
Тори не смутилась:
– Я и сама могу позаботиться о себе, и не прошу тебя об одолжении. А здесь оказалась не по собственному желанию, даже напротив, пыталась вырваться из-под твоей опеки.
– Чтобы пойти к шерифу и выдать нас. Хотела получить награду?
– Вот именно, – огрызнулась Тори. – Могла бы выдать тебя без колебаний, если бы была уверена, что на этом мои несчастья закончатся. Тебе я ничего не должна! Ты держишь меня здесь против моей воли.
Девушка вскочила с подстилки. «О Боже, когда я научусь держать язык за зубами? – отчаивалась она. – Почему я ищу повод, чтобы досадить ему? Только черню себя в его глазах».
– Скарблейд, дай мне лошадь, и ты больше обо мне не услышишь. Я не пойду к шерифу, клянусь.
Скарблейд протянул руку, словно собирался схватить Тори в охапку. Та отшатнулась.
– Не прикасайся ко мне!
– И не подумаю, Долли, – усмехнулся он. – У меня и в мыслях этого нет, просто хотел посмотреть, много ли снега навалило. Уже начался снегопад.
– Да, – подтвердила Тори, зная, насколько сложнее теперь будет выполнить план.
Мужчины устроились посреди круга из костров, наслаждаясь теплом. Приближалась ночь. Тори несколько раз была готова уснуть, но просыпалась от холода, проникавшего под старые одеяла. Ноги и руки стали почти ледяными.
Маркус то и дело удалялся к краю поляны и прислушивался, не едет ли Джош. Отсутствие друга волновало его. Прошло уже достаточно времени, великану пора было возвращаться. Тори тоже беспокоилась, в последнее время здоровье Джоша ухудшилось – холод и недостаток пищи сделали свое дело.
Стало совсем темно. Наконец Маркус решил больше не ждать, он поднял людей и приказал отправляться на поиски.
– А девчонка? – спросил Джон. – Она тоже поедет с нами?
Маркус заметил беспокойство во взгляде Тори.
– Ну как, Долли? – спросил он, пряча озабоченность. – Останешься здесь? Видно, с Джошем что-то случилось. Он никогда так не задерживался. Скорее всего, где-то на дороге ему стало плохо и он не может продолжать путь. Когда мы его доставим, понадобится женский уход.
Тори поняла – Маркус хочет, чтобы она осталась, но боится побега.
– Хорошо, я буду ждать здесь. Он ухаживал за мной, когда я болела, я обещаю, что не сбегу. Найди его, Скарблейд, и привези сюда.
Маркус улыбнулся.
– Мы недолго. Он мог ехать только двумя дорогами.
Не тратя больше времени на объяснения, Маркус вскочил на вороного и скрылся за деревьями.
Тори занималась постелью Джоша – надо было прогреть ее у огня. Потом поставила на огонь котелок с говяжьим бульоном. Окунувшись в работу, не слышала шороха и не замечала, что кто-то крадется сзади. Вдруг сильный удар свалил ее на землю. Напрасно Тори пыталась вырваться из цепких рук, пытавшихся перевернуть ее и расстегнуть пояс, стягивающий бриджи. Тори поняла, что это Карл.
Глаза нападавшего горели звериным блеском. Тори попыталась сбросить его, но получила удар по голове. В глазах потемнело, голова закружилась. Если ей суждено быть изнасилованной, лучше пусть это случится, когда она будет без сознания.
Но Карл начал трясти ее за плечи и тереть лицо снегом.
– Нет, б… так не пойдет! Я хочу, чтобы ты сопротивлялась, ну-ка, перестань прикидываться! – грубый голос гулко отдавался в мозгу.
От ужаса Тори снова стала неистово стараться сбросить с себя бандита. Если бы только подняться на ноги, она убежала бы от него, спряталась в пурге.
Но Карл навалился всей тяжестью и рвал одежду. Упали башмаки, он содрал шаль и рвал тонкую рубашку, впиваясь губами в покрасневшую от борьбы кожу. Вот рванул нижнюю сорочку, одновременно сжав рукой горло Тори так, что она стала задыхаться.
Зажав ноги девушки в своих, Карл пытался сорвать с нее брюки, наконец это удалось. Не скрывая похотливого нетерпения, он расстегивал свои штаны.
Тори выругалась, хотя до сих пор не подозревала, что знает подобные слова. Как дикая кошка, она пыталась попасть ногтями в горящие похотливые глаза.
Позади раздался голос. Карл вскочил, на лице появилось выражение загнанного зверя.
– Ну конечно это Карл! Опять за свое! Значит, я вовремя вспомнил, что оставил Долли одну, без защиты, и не зря волновался за нее!
– Мы просто немного позабавились, Скарблейд. Я не собирался сделать ей ничего плохого. Ей это нравится, правда, Долли? Скажи, что тебе это нравится!
Лицо Карла перекосилось от страха, он молил о защите, но видя, что эти мольбы не находят отклика, переменил тон:
– А ну, скажи ему, скажи, что это не в первый раз, что все уже было много раз. И скажи, что тебе больше нравится, когда с тобой обращаются грубо. Говори!
Вместо ответа Тори плюнула в его сторону, не скрывая ненависти и отвращения. Маркус ударил Карла кулаком в лицо. Тори как завороженная наблюдала, поражаясь силе Маркуса. Карл намного уступал ему в силе и росте.
Шрам на лице Чанселора стал багровым, когда он схватил насильника и ударил в челюсть. Посыпались зубы, кровь брызнула прямо в пламя, раздалось шипение.
Маркус повернулся к Тори, не скрывая волнения. Она сидела, скорчившись и дрожа от страха. Маркус поправил на ней обрывки одежды, попытался заставить распрямиться.
– Тори, Тори, – тихо позвал он.
Девушка медленно подняла голову, из глаз катились крупные слезы. Сдавленные рыдания вырвались из груди. Она задыхалась в истерике.
