— Спасибо. Я тоже посчитала, что осторожность не помешает. Итак, — на мгновение она умолкла, видимо, подбирая слова, — вам нужна жена, а я — хорошая кандидатура на эту роль.
— Разве я давал брачное объявление?
— Нет, конечно, но вы давно хотите жениться и ищете подходящую женщину.
— Может быть, но…
— Вас даже не обрадовало выигранное пари. Почему вы при первой же возможности постарались избавиться от доставшихся вам монет?
— Вы и это знаете? — удивился граф. — Ваш соглядатай отлично поработал.
— Не имеет значения. У меня к вам предложение: поскольку я знаю практически все о вас, будет справедливо, если вы узнаете все обо мне. — Она положила на стол свои бумаги. — Это мое собственное досье, которое я составила этой ночью.
— Довольно увесистая стопка.
— Я же сказала, мне не спалось, — пожала плечами Кэтлин. — Вы уже знаете, что я получила хорошее образование и говорю по-французски. Помимо этого, мне немного знакомы итальянский и испанский. Я люблю путешествовать, хотя по этой части мой опыт невелик. Происхожу из знатного рода…
— И совершенно безумного, — пробормотал себе под нос Оливер.
— Мы же договорились не обсуждать ничего, что выходит за рамки здравого смысла, — одернула его Кэтлин. — Так вот, помимо стрельбы из лука, я увлекаюсь крокетом и гольфом, несмотря на то что гольф считался сугубо мужским спортом. И еще я отличная хозяйка, умею вести дом. Вдобавок меня с детства приучили вести здоровый образ жизни. И наконец, я обладаю немалым состоянием. Как видите, — улыбнулась она, — я действительно достойна стать новой графиней Норкрофт.
— Этого недостаточно.
— Согласна. Поэтому хочу напомнить, что вначале, когда я страдала амнезией, мы неплохо ладили.
— Когда я не донимал вас подозрениями, а вы не лупили меня по щекам?
— Не преувеличивайте, я ударила вас только однажды, да и то потому, что вы заслужили. Больше это не повторится. Во всяком случае, я надеюсь, — со смешком пообещала Кэтлин, потом посерьезнела. — Я не написала в своем досье про нашу ночь, которую можно было бы назвать волшебной, если бы вас не раздражали подобные слова. Она была просто чудесной.
— Я того же мнения.
— Значит, и в этом отношении мы подходим друг другу.
— Да… Пожалуй, я возьму ваше досье с собой в Лондон и там внимательно изучу, — С деланным равнодушием протянул руку к бумагам граф.
— Все-таки уезжаете?
— Так будет лучше, поверьте.
Она поднялась и наклонилась к Оливеру, опершись руками о стол.
— Вы самый упрямый человек, какого я когда-либо встречала!
— Мама говорит, это качество досталось мне от отца, — заметил граф, тоже вставая. — Как и глаза.
— Восхитительно, — негромко, с манящими нотками в голосе проговорила Кэтлин. — Они у вас синие, как море, в них можно утонуть.
Он сглотнул подкативший к горлу ком.
— Вы снова пытаетесь меня обольстить?
— У меня получается?
О да, у нее получалось. Оливеру хотелось заключить ее в объятия и больше никогда не отпускать. Но вместо этого он лишь буркнул:
— Нет.
— Что ж, — выпрямилась Кэтлин, — пусть все идет своим чередом. Делайте, что считаете нужным, Оливер, а я буду поступать по-своему.
Она развернулась и, прежде чем он успел открыть рот, ушла. Граф почувствовал себя безумно уставшим и сел на стул.
Кейт, желанная Кейт, была так близко, что он совершенно не мог сосредоточиться на своих проблемах, совсем как Джен в присутствии мистера Беркли. Неужели он столько лет ждал любви лишь для того, чтобы ее потерять? Но разве можно доверять чувствам той, которая твердит о проклятиях, колдовстве, судьбе и прочей чуши? И почему он, так желавший жениться, теперь при одной мысли о вступлении в брак впадает в панику? Неужели он просто боится довериться любви?
Глава 19
— Холлингер, пошлите в конюшню за экипажем, я возвращаюсь в Лондон, — распорядился граф Норкрофт, направляясь по коридору в холл. Размашистая походка его сиятельства и тон свидетельствовали о скверном расположении духа. Все в доме знали: в такие дни ему лучше не перечить. За графом поспешал притихший Беркли.
Дождь прекратился только к полудню, а дорога до Лондона занимала почти целый день, поэтому Оливер решил не мешкать. Накануне он до вечера просидел в одиночестве, не желая никого видеть, и пытался убедить себя в том, что принял правильное решение. Это был единственный способ избежать давления, которого он ни за что бы не потерпел, даже если бы хотел жениться на Кейт (а в этом вопросе для него до сих пор не было ясности).
Ночью Оливер опять не сомкнул глаз — он несколько раз перечитал написанные Кейт бумаги. Как он и предполагал, почерпнутые из них сведения только подтвердили, что Кейт — идеальная пара, женщина его мечты.
Как она говорила — пара, подобранная пятьсот лет назад? Какой вздор!
— Прошу прощения, милорд, но это невозможно, — холодно доложил дворецкий.
— В чем дело? — опешил Оливер. — Почему невозможно?
— Нет экипажей, сэр.
— Но никто никуда не уезжал, — насупился граф. — У нас должно быть не меньше трех экипажей. Они на месте?
— На месте. Но у них нет колес.
— Куда же они делись?
— Их сняли, чтобы отремонтировать, пока идет дождь.
— Что ж, тогда пусть оседлают для нас с мистером Беркли лошадей, — приказал Оливер. Перспектива проделать весь путь до столицы верхом была не из приятных, но в седле ему очень хорошо думалось, и он надеялся спокойно подумать обо всем, что случилось в последние дни, благо дорога была долгой, а мистер Беркли — не особенно докучливым.
— Извините, сэр, — покачал головой Холлингер, — но лошадей подать тоже нельзя.
— Почему? — с возмущением спросил Оливер.
— Их расковали, милорд.
— Всех сразу?
— Да. Хорошая идея, сэр, — пусть отдохнут, пока идет дождь.
— И кому в голову пришла эта мысль?
— Леди Норкрофт, сэр, — поколебавшись, признался Холлингер.
— Я должен был догадаться, — проговорил Оливер, с трудом сдерживаясь, чтобы не накричать на ни в чем не повинного дворецкого. — У нее будут большие неприятности.
Холлингер лишь молча потупился.
— Достаточно было расковать лошадей, — выдавил граф. — К чему этот трюк с колесами?
— Трюк, сэр?
Оливер только махнул рукой. «Интересно, — подумал он, — дергается ли сейчас у меня на щеке мускул?»
— Наверное, придется отложить поездку? — с надеждой спросил Беркли.
— Лошади и экипаж будут в вашем распоряжении завтра, — сообщил дворецкий. — Или послезавтра.
