сегодня разговаривала с Филиппом, и он сказал, что ты не влюблен в леди Лидию Малькольм.
Эван нахмурился.
— Да почему ты вообще решила, что я люблю Лидию? И откуда ты о ней узнала? Тея покраснела.
— Я… понимаешь… я подслушивала под дверью твоего кабинета в то утро, когда приезжал мой отец после той истории со статьей в газете, и слышала, как ты сказал, что тебе придется отказаться от своей невесты.
Эван с силой втянул воздух.
— Я никогда не был помолвлен с Лидией.
— Да, но вы с ее отцом достигли понимания, разве нет?
— Это правда, но любовь никогда не была частью договоренностей.
Тея отвернулась.
— Я же этого не знала. Думала, что ты как минимум испытываешь к ней привязанность, а как максимум — любишь.
Эван вздохнул.
— А ты не подумала спросить меня?
Тея резко повернулась лицом к нему.
— Вот поэтому я и идиотка. Все эти недели меня терзало чувство вины, с тех самых пор, как я забралась в твою конюшню и сломала ногу. Это же все моя вина! Вообще все. Если бы я не шныряла тут, тебе бы никогда не пришлось на мне жениться.
— Ты забываешь, что сначала отказалась выходить за меня, и нас ничто не принуждало к браку, пока я не появился в вашем доме и не начал целовать тебя в гостиной.
— Я думала, что ты любишь Лидию, пока Филипп не сказал мне правду, — нерешительно проговорила Тея.
Эван поморщился.
— А с какой стати Филипп тебе об этом сказал?
— Ну, я же говорила, про Лидию… Он уверил меня, что ты скучал, жалел, что я уехала, а про нее даже не вспоминал.
Эван уперся рукой в бедро.
— Это правда. У лорда Малькольма, отца Лидии, очень хорошие связи, и этот брак мог быть политически выгодным. Да, я действительно разозлился, когда в газете появилась эта заметка, потому что мои честолюбивые замыслы были поставлены под угрозу, а со мной такого никогда не случалось. Вот почему я упомянул об этом в разговоре с твоим отцом. Но, Тея, поверь, я очень скоро понял, что честолюбивые замыслы ничто по сравнению с… любовью.
Она резко втянула воздух.
— С любовью?
Эван кивнул, и влажный локон упал ему на лоб.
— До встречи с тобой я и подумать не мог, что смогу жениться по любви. Я…
— Что ты только что сказал? — Она сглотнула.
— Да, черт побери, Тея! Я могу в этом признаться. Думаю, что полюбил тебя еще в тот день, когда ты явилась ко мне с визитом и попыталась выкупить Алабастера.
Она энергично замотала головой, не в силах поверить:
— Нет, этого не может быть! Я вела себя как законченная эгоистка.
— Да, это так, но ведь и я вел себя не лучше. Пусть я оставил тебя в своем доме и помог с передвижением, это не значит, что я не знал о возможности возникновения скандала. Так же хорошо, как и ты, я понимал, чем все это может закончиться.
— Но… я точно знаю, что не нравилась тебе, — возразила Тея.
— Возможно, поначалу. — Он усмехнулся. — Я никогда не встречал таких, как ты. Ты знала, чего хочешь, и была так уверена в себе и в своих силах. Когда выяснилось, кто лазил в мою конюшню, я просто поверить не мог в такое нахальство. Белл, едва приехал, сразу же сказал, что я, похоже, влюбился. Мне не хотелось с ним спорить, поэтому я и поехал на ваш рождественский бал.
Рука Теи метнулась к горлу.
— Поэтому?
— Мне тебя не хватало, хотелось увидеть, узнать, почему ты мне отказала. — Эван отошел от нее. — Однажды ты спросила, что я о тебе подумал в тот первый день. Несмотря на упрямство, ты поразила меня своим умом, образованностью и красотой. В общем, ты была великолепна. — Эван развернулся, шагнул вперед и привлек ее в свои объятия. — Я думал так тогда, и так буду думать всегда.
Когда Эван оторвался от нее, Тея тихо напомнила:
— У моего отца нет таких связей в парламенте.
Эван уткнулся носом ей в ухо.
— Это не важно: главное — ты со мной. Я безумно тебя люблю.
Тея закрыла глаза и запрокинула голову.
— Я тоже тебя люблю, Эван.
Он чуть отодвинулся и посмотрел ей в лицо.
— Ты не обязана ничего говорить, если на самом деле это не так.
Она покачала головой.
— Нет, ты не прав. Я полюбила тебя сразу, с первой встречи, только поняла это, когда вернулась домой. Только там я осознала, что мое упрямство может стоить тебе чего-то по-настоящему дорогого, если ты не будешь осторожен. Я не сомневалась, что отец не может желать мне самого лучшего, да и никогда не задумывалась, что для меня лучшее. Но последнее, чего я хотела, — принуждать тебя к браку, предпочла сбежать.
— Да, граф упоминал об этом в своем письме. Но не думай про своего отца слишком плохо, милая. В то утро, во время свадебного завтрака, он мне признался, что согласился с твоим пребыванием в моем доме только потому, что надеялся именно на такой исход событий.
— Что? — У Теи отвисла челюсть. — Он решил, что единственный способ выдать меня замуж — это на несколько недель запереть в доме неженатого мужчины?
— Что-то вроде этого, — усмехнулся Эван. — Но ведь все получилось, правда?
Тея быстро сменила гнев на милость, приподнялась на цыпочках и обняла мужа за шею.
— Хоть отец и поступил низко, но ведь важен результат, верно? Полагаю, когда увижу в следующий раз, нужно его поблагодарить.
Эван прижал ее к своему почти обнаженному телу.
— Давай не будем пока об этом. Он сказал, что очень надеется в скором времени понянчить внука. Нужно пойти старику навстречу.
Тея ахнула.
— Он не мог этого сказать!
— Клянусь, что сказал.
— Да он просто старый интриган! Я понятия не имела, что он на такое способен.
— Ну, все спланировать он, конечно, не мог. Думаю, мне до конца дней придется гадать, не вышла ли ты за меня замуж по одной-единственной причине. — Он потерся носом о ее нос. — Алабастер.
Тея расхохоталась.
— Ну ты и пройдоха! Ничего подобного у меня и в мыслях не было. Я была готова всю жизнь экономить и копить, чтобы купить этого коня, но когда увидела, каким счастливым Алабастер сделал Филиппа, поняла, что они должны быть вместе.
— Напротив, — возразил Эван, целуя ее в шею. — Филипп преподнес его нам в качестве свадебного подарка.
— Он не мог! — воскликнула Тея.
— Я отказывался, но он настоял, — сказал Эван, скользя губами
