— В том-то и дело, — сказала Кэтлин. — Похоже, чтобы снять проклятие, надо вступить в брак не по любви, а из чувства долга.
— Но я не верю ни в какие проклятия!
— Ваши взгляды не имеют значения, как вы не понимаете? То, что сегодня вы несколько раз подвергались смертельной опасности, это предупреждение.
— Все равно не верю.
— Я не выйду за вас, потому что боюсь погубить.
— Что за вздор! Никакого проклятия не существует!
— Четверо мужчин уже поплатились жизнью за это заблуждение.
— Ну хорошо, попробуем подойти к делу с другой стороны, — не сдавался Оливер. — Допустим, проклятие существует. Значит, если мы не поженимся, оно останется в силе?
— А если поженимся, — продолжила Кэтлин, и в ее глазах блеснули слезы, — то вы станете жертвой несчастного случая. Это замкнутый круг, Оливер, из которого нет выхода.
У графа сжалось сердце — он не мог видеть ее слез.
— Но если мы не поженимся, произойдет ужасное несчастье, так? — спросил он, силясь найти хоть какое-нибудь решение.
— Оно уже произошло, мой дорогой Оливер, — сдерживая слезы, перебила его Кэтлин. — Мы с дядей должны как можно скорее покинуть ваш дом.
— На это может потребоваться несколько дней, — предупредила леди Норкрофт.
— До отъезда я побуду у себя в комнате, — сказала Кэтлин и направилась к дверям.
— Дорогая, не уходите, — остановил ее Оливер. Он подошел, положил руки ей на плечи, заглянул в глаза. О, как ему хотелось прижать ее к себе, сказать, что все будет хорошо! — Я не верю, что моя жизнь в опасности, Кейт, но даже если это так, то мне все равно. Лучше прожить короткую жизнь рядом с вами, чем долгую без вас.
— А я не хочу вас потерять и потом до конца своих дней винить себя в вашей смерти! — Она стряхнула с плеч его руки и вышла.
В комнате повисло тягостное молчание.
— Позвольте пригласить вашу матушку поехать с нами, лорд Норкрофт, — выдержав паузу, обратился к Оливеру Дамливи.
— О, я с радостью съезжу в Шотландию, — встрепенулась графиня. — Я там еще ни разу не была. Это будет чудесное приключение!
— Но не с визитом, а в качестве моей жены, — уточнил шотландец.
— Нет, — без колебаний отказал Оливер.
— Господи, хоть кто-нибудь в этом доме знает, как делают предложение руки и сердца? — всплеснула руками леди Норкрофт.
Усмехнувшись, Дамливи встал на одно колено и взял руки графини в свои.
— Дорогая Эдвина, — произнес он с пафосом, — вы затронули потаенные струны моей души, которые, казалось, уже умолкли навсегда. Я хотел бы провести остаток своих дней с вами, наслаждаясь жизнью и приключениями.
— Я против, — сердито посмотрел на него Оливер. — Вы же едва знакомы!
— Лорд Дамливи делает предложение мне, а не тебе, сын мой, — осадила его графиня.
— Я обещал отцу заботиться о тебе!
— А я обещала твоему отцу позаботиться о тебе. Мы оба наилучшим образом выполнили свое обещание, и теперь пришло время мне самой решать свою судьбу. Может быть, мое желание эгоистично — прости, если так.
Граф смотрел на мать и не понимал, как он мог не заметить происшедшую с ней перемену — с появлением шотландца она стала просто светиться от счастья. Раньше такого не было, хотя она никогда не выглядела удрученной. Занятый своими переживаниями, Оливер проглядел очень важное событие в жизни матери.
— Что ты, мама, нисколько не эгоистично, — улыбнулся он, радуясь за мать. — Я одобряю ваше решение, Дамливи.
— Не припоминаю, чтобы просил вас об этом, молодой человек, — сказал Дамливи. — Эдвина, вы не ответили на мой вопрос.
— Разве? А мне казалось, что ответила, — сияя счастливой улыбкой, заметила леди Норкрофт. — Я с радостью принимаю ваше предложение, чтобы разделить с вами все — и жизнь, и приключения, и магические ритуалы.
— Теперь я могу подняться? — спросил он, улыбаясь.
— Конечно, дражайший Малькольм! — со смехом разрешила графиня.
— Один вопрос решен. — Шотландец встал с колена и посмотрел на Оливера. — Что вы решили насчет Кэтлин?
У графа сжалось сердце.
— Пока ничего. Но я не сдамся без боя, — ответил он. — По-видимому, ее бесполезно убеждать, что проклятия не существует.
— Бедная девочка, она всегда отличалась здравомыслием, — вздохнул Дамливи, усаживаясь на стул. — Но после безвременной смерти мужа и троих поклонников даже самая здравомыслящая женщина на свете поверит в висящее над ее головой проклятие.
— А вы верите в наше родовое проклятие?
— Я не знаю, существует ли оно, — философски заметил Дамливи, — но у меня нет доказательств обратного.
— Мне кажется, сейчас имеет значение только то, насколько в него верит Кэтлин. Честно говоря, я бы предпочла, чтобы ты не женился на ней, если этот брак угрожает тебе гибелью, — сказала графиня, наливая и подавая мужчинам виски.
— Никакой угрозы нет, мама, — убежденно произнес Оливер. — Но единственный способ это доказать — жениться на ней и остаться в живых.
— Риск все-таки есть, — предостерег шотландец.
— Но игра стоит свеч, Дамливи, — возразил Оливер.
— Вы уже можете называть меня «отец», — улыбнулся тот.
— И не подумаю.
— Тогда Малькольм.
— Пойду посмотрю, как Кэтлин, — решила графиня. — А ты, сынок, срочно переоденься в сухое, не то, не дай Бог, простудишься и умрешь, а бедная девочка будет всю жизнь себя в этом винить.
Она перевела полный любви взгляд на Дамливи и добавила:
— Надеюсь, вы оба придумаете какой-нибудь способ покончить с этим кошмаром. Я не могу чувствовать себя счастливой, если мои родные в беде.
— Я сделаю все, чтобы вы были счастливы, дорогая. — Малькольм схватил ее руку и поцеловал. Графиня улыбнулась ему так, как улыбаются только очень близким людям, и вышла.
— Кстати, о ваших отношениях с мамой, — начал Оливер, когда за ней закрылась дверь.
— Это не твое дело, парень.
— Я уже давно не парень.
— Тогда сам должен понимать, — буркнул Дамливи и отхлебнул из стакана.
Оливер хотел ответить, но вместо этого тоже сделал изрядный глоток виски и попросил:
— Расскажите мне о проклятии.
Малькольм пожал плечами:
— Рассказывать особо нечего. Пять веков назад два враждующих семейства попытались покончить с кровавыми распрями, поженив своих отпрысков. Свадьба расстроилась, оба рода были прокляты.
— Если бы наши семьи за это время породнились, то проклятие бы исчезло?
— Наверное.
— Как узнать, что проклятие снято?
— Должно явиться знамение.
— Какое?
— Это скрыто в тумане времени, — с усмешкой заметил Дамливи и одним глотком допил оставшееся в стакане виски.
