— О Боже! Автор предлагает дамам обольщать кавалеров соблазнительным взглядом.
— Не объясняет ли автор, как можно добиться такого выражения лица? — спросила Джорджетта, опустив веер.
Леди Босвуд кашлянула и осела в своем кресле.
— Боже, где моя нюхательная соль?
Миссис Хардвик и миссис Шеферд бросились приводить ее в чувство.
Леди Дануорти подошла к письменному столу и открыла чернильницу.
— Дамы, давайте подпишем заявление, а я прослежу, чтобы оно попало к издателю.
Женщины и их дочери выстроились в очередь, а Джулиана отвела в сторону Хестер.
— Я не могу этого сделать, — прошептала она.
— Джулиана, дорогая! — громко произнесла Хестер. — Ты побледнела. Я должна немедленно отвезти тебя домой и уложить в постель.
— Бедная Джулиана! — Леди Босвуд прижала руки к сердцу. — На твою чувствительную натуру это произвело слишком сильное впечатление.
— У меня слегка закружилась голова. — Она с признательностью оперлась на руку Хестер.
Через несколько минут они добрались до экипажа. Когда он тронулся, Хестер расхохоталась. Джулиана посмотрела на нее:
— Я знала, что книжка вызовет споры, но не думала, что ее будут так ругать.
— Но у нее бешеный успех, — вздохнула Хестер.
Джулиана выглянула в окно и нахмурилась. Она считала, что книжка будет успешной, если поможет девушкам получить мужей. А сейчас, подозревала она, книжка интересовала тех, кто искал солененького.
Прошло три дня с вечера в гостиной у леди Дануорти. Два дня назад Джулиане наконец удалось прокатиться с Бофором. В течение всей прогулки она представляла себе, как кто-то указывает на нее пальцем, заявляя, что это она написала омерзительную книжку под названием «Женские секреты обольщения». Страх был неоправданным, но нервы Джулианы были на пределе.
Когда Джорджетта и Эми пришли, чтобы отпраздновать выход брошюры, они крепко обнимали и поздравляли ее.
Потом горничная принесла чай с пшеничными лепешками и взбитыми сливками, которые Джулиана особенно любила. Рядом вертелись собаки. С улыбкой она отломила кусок лепешки и положила им на тарелку.
Когда служанка вышла, Хестер подошла к шкафу и вернулась с книжкой в руках.
— Может быть, Джулиана прочтет лучшие отрывки?
— О да, пожалуйста! — воскликнула Эми.
— Хорошо, — согласилась Джулиана. Пока она читала, перед ней представали события, которые происходили, когда она писала тот или иной эпизод.
— Джулиана, — Джорджетта смотрела на нее с восхищением, — да ты талантливая писательница.
— Это правда, — подтвердила Эми. — Ты так ярко описала проблемы девушек на выданье.
— Я не так уж и красноречива, — покачала головой Джулиана. — Но для моих целей подходило именно простое изложение. — Она взглянула на Хестер и подруг. — Я навсегда запомню этот день, который вы провели со мной.
После чая и лепешек Джулиана не смогла перебороть искушения снова взять в руки книжку. Она переворачивала страницы, еще и еще раз наслаждаясь видом собственных слов, напечатанных на бумаге.
— Боюсь, вы считаете меня тщеславной.
— Ты имеешь право гордиться своей работой, — успокоила ее Хестер.
Появился Хендерсон и объявил о приезде Хоука. Джулиана быстро засунула книжку между диванных подушек и прижала к губам палец, предупреждая подруг. Когда Хоук вошел, девушки поднялись и сделали реверанс. Глядя на застывшие лица Эми и Джорджетты. Джулиана подумала, что Хоук сразу догадается, что тут что-то не так.
— Прошу прощения, — сказал он. — Я не хотел прерывать вашей беседы.
— Мы уже собрались уходить. — Эми еще раз присела в реверансе.
Когда они вышли, Джулиана сказала:
— Я позвоню, чтобы принесли свежий чай.
— Спасибо, не надо, — отказался Хоук. — Сегодня отличная погода. Думаю, мы можем прокатиться вместе.
— Отличная мысль! — воскликнула Хестер.
Джулиана не отрывала взгляда от Хоука. Неужели он предложил поездку, чтобы получить возможность поговорить без свидетелей? У нее по спине и шее побежали мурашки. Что, если он каким-то образом догадался, что книжку написала она? Но если бы он знал, то досталось бы и Хестер. Она улыбнулась и ответила согласием, хотя подозревала, что он хочет сказать нечто, не предназначенное для ушей его тетки.
Хоук ехал по многолюдным улицам, ветер трепал ленты шляпки Джулианы. Он ничего не говорил, но звук цокающих копыт, грохот колес по мостовой и крики прохожих все равно заглушили бы слова.
Когда они въехали в Гайд-парк, он направил коляску на безлюдную аллею. Народ начнет прибывать не раньше чем через три часа. Наконец он остановил лошадь, спрыгнул и обошел коляску, подойдя к Джулиане. Хоук взял ее за талию и поднял. Джулиана ощутила трепет, но виду не подала.
Хоук опустил ее на землю и предложил руку:
— Пройдемся.
Она держалась за его рукав и обратила внимание, что он шагает медленнее обычного, чтобы она успевала за ним. Они шли по тропинке, покрытой гравием и древесной корой. Он подвел ее к чугунной скамейке, стоявшей под кроной огромного дуба. Она обхватила колени руками, но все равно не смогла унять дрожь в животе. Что-то было не так.
Хоук перевел дыхание и торжественно посмотрел на нее:
— Я привел тебя сюда, чтобы поговорить наедине.
— Я догадалась.
Он наклонился вперед, уперев локти в бедра.
— Ко мне сегодня утром приезжал Бофор.
— Мы проехались с ним, — нахмурилась она, — по Роттен-драйв два дня назад. Но зачем он приходил к вам?
— Я сказал ему, что не могу дать ему разрешения. — Хоук разглядывал свои сапоги.
— На что?
У Хоука на щеках играли желваки, но он так и не посмотрел на нее.
— Я посоветовал ему поговорить с твоим братом. — Он помолчал. — Он хочет жениться на тебе, — сказал Хоук.
— Что?!
Хоук с настороженным видом откинулся на скамье.
— Нет. — Она покачала головой. — Я говорила ему и остальным, что мне нужна только их дружба. — Она встала и начала прохаживаться вдоль скамейки. — Во время той прогулки я не давала ему никаких оснований для такого предложения. — Она сжала кулаки. — Я знаю, было ошибкой поехать с ним кататься. Но я не могла отказаться, чтобы не обидеть его.
Носком туфли она откинула с тропинки камешек. Хоук продолжал молчать. Тогда она остановилась и покачала пальцем перед его лицом:
— Вы не можете меня винить. Мне следовало отказаться от прогулки с ним, но я не знала, что он воспримет это как повод делать предложение.
— Так ты… не влюблена в него? — Хоук тоже встал.
— Конечно, нет. — Она перевела дыхание. — Это даже нельзя рассматривать как тринадцатое предложение.
