Вскоре после того как они пришли, Хестер заметила в зале нескольких знакомых и пошла с ними поздороваться.
— Моя тетушка знает всех в этом чертовом высшем свете, — заметил Хоук. — Всегда она куда-то отлучается.
Джулиана слегка улыбнулась. Она подозревала, что Хестер назначила свидание мистеру Пекэму.
— Вы выглядите, как сатана, во всем черном, — сказала она, посмотрев на Хоука краем глаза.
— Я думал, что тебя интересуют красные дьяволы с рогами и трясущимися хвостами.
— Обычные демоны меня не устраивают, — ответила Джулиана. — Я бы предпочла Аида с его подземным царством.
— Аид, похитивший Персефону, — усмехнулся Хоук.
— Но он сделал ее царицей, и она решила остаться, вкусив зерен граната.
Его золотисто-карие глаза потемнели, и он посмотрел на нее из-под ресниц. Джулиана не могла понять, почему ее упоминание о гранатовых зернах заставило его посмотреть на нее таким завлекающим взглядом. Его губы раздвинулись, а дыхание участилось, и она не могла отвести глаз от его рта. В этот момент зал разразился громом аплодисментов. Хоук откинулся в кресле, сняв с нее свои чары. Она стала дышать ровнее, напомнив себе, что должна оставаться воспитанной дамой.
Когда подняли занавес, аплодисменты стихли. На сцену вышел актер в белом балахоне с лицом, покрытым белым гримом. Затем появился молодой актер, исполнявший роль Гамлета. Сначала Джулиана посчитала появление призрака глупостью, но когда он заговорил об убийстве и мести, ее охватила дрожь.
— Страшно? — спросил Хоук.
— Немного, — с нервным смешком ответила она. — Понимаю, что это глупо, я ведь уже смотрела эту пьесу.
Он издал пугающий звук.
— Прекратите, — сказала она.
— Ты не боишься настоящих дьяволов, а призраки тебя пугают.
— Откуда вы знаете, что они не настоящие?
— Мне сообщают об этом мои глаза и уши.
— Вы говорили, что один призрак живет у нас на чердаке.
— Мне пришлось рукой закрыть тебе рот, чтобы ты не закричала.
— Вы неисправимы, — сказала она, переводя взгляд на сцену.
— Но тебе нравилось, когда я предлагал тебе поозорничать.
— С вашей стороны это было гадко. Ведь я была всего лишь маленькой впечатлительной девочкой.
— Мои старшие сестры били меня по ушам, когда я насмехался над ними. А ты была достаточно взрослой, чтобы дразнить тебя.
— Тогда вы должны винить себя за все прегрешения, которые я совершила в этом сезоне.
— Значит, я должен пожинать то, что посеял?
— Пожалуй, что так.
— Признаю, что был плохим парнем, — проворчал Хоук.
— Вы им и остались.
— Но я не сделал ничего плохого с того момента, как стал твоим опекуном, — усмехнулся Хоук.
— У вас плохая память.
— Вовсе нет.
— Я могу доказать обратное, — сказала она, повторив его слова, произнесенные в тот день, когда он поцеловал ее.
— Ты имеешь в виду поцелуй? — помолчав, спросил Хоук.
Она ступила на тонкий лед.
— Спасибо за предоставленное доказательство. Я и забыла.
— Я не должен был касаться тебя.
Ей не хотелось переходить на серьезный тон, и она попыталась все обратить в шутку.
— Прошу прощения, что обольстила вас.
— Но ведь это я поцеловал тебя.
— А я вернула поцелуй.
— Это правда… Тебе понравилось?
— У меня не было возможности сравнивать, — пожала она плечами. — Но, насколько я понимаю, целуетесь вы плохо.
— Никто не умеет так целоваться.
— Верю, но вы должны признать, что я делала все очень хорошо, несмотря на отсутствие опыта.
— Тебе помогла моя опытность.
Его самомнение толкнуло ее на рискованный шаг. Она повернулась к нему и случайно коснулась грудью его руки. Он резко вздохнул, а она наклонилась к его уху и прошептала:
— Откуда вы знаете?
Он повернулся к ней. Слабый запах его одеколона и что-то еще почти неуловимое заклубились вокруг нее.
— Ты полностью посвятила себя мне, — хрипло сказал он.
У нее перехватило дыхание, но она не хотела проигрывать эту чувственную дуэль.
— А вы — мне.
Он наклонил голову так, что их губы оказались рядом. Ее сердце учащенно забилось.
В этот момент зрители зааплодировали. Он сделал резкий вдох и отвернулся.
У нее закружилась голова. Боже, они едва не поцеловались у всех на глазах.
Она глотнула воздуха, но его запах все еще обволакивал ее. Он был слишком близко и тяжело дышал, словно пробежал гонку.
Джулиана раскрыла веер и начала обмахивать горящие щеки. Ей стало страшно от побежавших по коже мурашек и частого пульса. Она испугалась не своей страсти, а того, что минута слабости позволила бы ему вновь завоевать ее сердце.
* * *
Занавес закрылся, означая конец первого акта. Когда в ложу вошли Хестер и мистер Пекэм, Хоук подошел к барьеру и вцепился руками в перила. Сладкая боль в паху напоминала ему о том, что он едва не поцеловал Джулиану, причем на глазах у всех.
Он что, сошел с ума? Конечно, ведь он желал женщину, которой не имел права касаться. Он не знал, как пошли бы дела, если бы он собирался ее соблазнить, хотя с самого начала ощущал напряжение. В этом не было ничего нового.
Его мысли прервал звук женских голосов. Он повернул голову и увидел, что Джулиана здоровается с подругами, Эми и Джорджеттой. Хестер попросила слугу принести всем шампанского. Хоук отпустил перила и подошел к компании. Через несколько минут Хестер, подняв свой бокал, произнесла тост:
— За несравненную Джулиану.
С чего бы вдруг его тетушка начала произносить тосты? Впрочем, никто не знает, какие идеи могут прийти ей в голову. Он чокнулся со всеми и хотел было отвернуться, как вдруг его остановили слова Джорджетты:
— Отлично получилось.
Хоук поднял брови и посмотрел на Джулиану:
— Я чего-то не знаю?
Воцарившаяся тишина лишь усилила его подозрения.
— Разве ты не слышал, — засмеялась Хестер, — что в обществе признали Джулиану несравненной красавицей этого сезона? Ты не читаешь газет?
— Скандальных газет я не читаю. — Он должен был предположить, что речь идет о какой-то глупости.
— Вы меня сконфузили. — Джулиана опустила глаза. — Я ведь ничего не сделала, чтобы заслужить похвалу.
Он понял, что газеты не сообщили ни об одном ее промахе.
Когда Хоук снова подошел к барьеру, Джулиана отвела подруг в сторону.
— Джорджетта, ты чуть не выдала меня, — прошептала она.
— Прости. — Джорджетта вздрогнула. — Слова сами выскочили.
— Ты должна быть более осторожной. Я не хочу, чтобы Хоук что-то заподозрил, — едва слышно произнесла она. — Если он когда-нибудь узнает, что книжку написала я, со мной все будет кончено.
