– Я рада, что нашла вас, – призналась Лора и рассказала ему о том, что произошло в комнате отдыха.
– Люди всегда будут сплетничать, – заметил Белл. – Мне не следовало оказывать на вас давление. С моей стороны это было эгоистично. Но я хочу, чтобы вы знали: я уважаю вас. – Он наклонился вперед, поставив локти на колени. – Я хочу, чтобы вы знали, что дело не только в желании с моей стороны. Вы мне не безразличны, и я получаю удовольствие от нашей дружбы. Хочу вас заверить, что до конца сезона буду в вашем полном распоряжении.
Это прозвучало так обреченно.
– И потом мы расстанемся навсегда?
Он сел прямо.
– Я вернусь на лето в Девоншир, а вы – домой, в Гемпшир. – У Лоры упало сердце. – Мне бы не хотелось вводить в заблуждение вас или вашего сына.
«Вы уже нас ввели».
– Вашему сыну требуется постоянство. Он должен знать, что мое вмешательство носит временный характер.
Лора сжала ладони. Это относилось и к ней самой. Но она не могла отрицать справедливости его слов. Граф не обещал ничего за рамками сезона. Она знала, что с ее стороны было неразумно ожидать чего-то большего, поскольку он всегда подчеркивал, что их отношения строятся на основе дружбы. Она с этим согласилась и теперь испытывала боль, не желая его терять.
– Я не хочу показаться холодным, – пояснил Белл. – Я слишком много сезонов провел в Лондоне в окружении льстецов и насквозь пропитался цинизмом от всего этого: политики, претензий, лицемерия. Вы и сами столкнулись с этим сегодня.
Белл посмотрел на Лору.
– Вы настоящая. Это большая редкость в обществе. Мне искренне хочется проводить время с вами и Джастином. Но я хочу быть абсолютно уверенным, что не вызову невольно неоправданных ожиданий.
– Вы бескорыстно уделяли свое время Джастину и мне, – произнесла Лора деревянным тоном.
– Этого недостаточно, но это все, что я могу дать, – отозвался он.
– Думаю, вы способны на большее.
Ее голос дрогнул. Он устал от нее и собирается переключиться на женщину, готовую на все ради него в постели.
– Вы видите только то, что хотите видеть, – указал Белл. – Некоторые вещи непоправимы.
Ей хотелось подвигнуть его к разговору о непоправимом, но бальный зал – не лучшее место для обсуждения того, что случилось с ним много лет назад, когда он потерял семью. А главное, ей не хотелось думать о том дне, когда ей придется распрощаться с ним навсегда. Если этот сезон – все, на что она может рассчитывать, то не стоит тратить впустую оставшееся время.
– Может, нам спуститься вниз, – предложил Белл.
– Да, можно взглянуть, как обстоят дела у Колина и Анджелины.
Лора попыталась придать голосу веселости, но получилось натужно.
– Она, вероятно, лягает его под столом.
– Нельзя пропустить такое зрелище.
Лора не подала виду, что чувствует себя так, словно внутри ее погасла свеча.
Белл встал и протянул Лоре руку.
– Присоединимся к остальным. Если нам повезет, Гарри нальет в пунш алкоголь и одурачит всех.
Лоре вдруг захотелось сослаться на головную боль и попросить Белла вызвать для нее наемный экипаж, чтобы уехать домой. Но тогда она испортила бы вечер леди Аттертон и Беллингему.
– Леди Бонэм будет довольна, когда ее бал назовут самым выдающимся событием сезона.
Лора приняла руку Беллингема, полная решимости притвориться, будто наслаждается весельем. Как бы ей ни хотелось использовать время с ним с максимальной отдачей, она не могла забыть, что оно близится к концу.
Они направились в столовую. Доносившийся оттуда шум заставил Белла нахмуриться.
– Там что-то происходит.
– Сейчас мы это узнаем. – Лора отпустила его руку. – Нам лучше сесть порознь, чтобы не вызвать кривотолков.
Белл кивнул.
– Да, вероятно, это разумное решение.
Он заметил, каким потерянным стало выражение ее лица, когда он указал, что его общение с ней и Джастином продолжится лишь до конца сезона. Это было к лучшему, поскольку он и так слишком глубоко увяз в их жизни. Лоре требуется верный добрый мужчина, которым он никогда не станет.
Когда они вошли в столовую, голоса притихли. Вилка звякнула о тарелку. У Белла похолодел затылок. Он поискал глазами леди Аттертон и увидел, как она вскинула брови.
Леди Бонэм торопливо вышла им навстречу.
– Ну, вот и они наконец. У нас сегодня специальное объявление. Как это нечестно с вашей стороны умолчать об этом.
У Белла екнуло сердце. Он взглянул а Лору. Она побледнела и, казалось, вот-вот упадет в обморок.
Как, спрашивается, стало известно об их помолвке? Или здесь побывал Монтклиф?
Белл притянул Лору к себе и взял ее руку.
– Успокойтесь, – пробормотал он. – Я объясню.
Белл не имел представления, что скажет, но и отрицать факт помолвки, хоть и ненастоящей, он не мог, иначе погубил бы репутацию Лоры.
Леди Бонэм прочистила горло.
– Лорд Беллингем, вы известны как блестящий политик, но мы не подозревали о ваших филантропических побуждениях. – Леди Бонэм повернулась к миссис Фарадей. – Я предоставляю вам слово.
Белл вытаращил глаза. Филантропия? У него только что оборвалось сердце из-за филантропии?
Из горла Лоры со свистом вырвался воздух.
– Господи милостивый, ты услышал мои молитвы, – прошептала она.
Миссис Фарадей вышла вперед.
– От имени Общества помощи сиротам я хочу поблагодарить лорда Беллингема за его щедрое подношение в сумме одна тысяча фунтов.
Раздались аплодисменты.
«Сироты», – промелькнуло у Белла. Его прославляли за помощь сиротам. От охватившего его чувства облегчения у него даже закружилась голова.
Миссис Фарадей дождалась тишины, после чего продолжила:
– Мы также благодарны леди Чесфилд за то, что приняла на себя роль президента нашей организации.
Белл широко улыбнулся и сказал:
– Отдаю должное леди Чесфилд, поведавшей мне о великих нуждах несчастных, заброшенных детей. Уверен, миссис Фарадей с радостью примет сегодня дополнительные пожертвования.
Присутствующие снова захлопали.
Миссис Фрадей вынула из ридикюля блокнот и карандаш. Гости выстроились в очередь. Гарри вынырнул из дальнего угла комнаты и похлопал Белла по спине.
– Я подлил в пунш алкоголя. Несомненно, это облегчит опустошение кошельков.
– Где Колин? – поинтересовался Белл.
– Вон стоит в очереди.
Лора захлопала в ладоши.
– Как это замечательно с его стороны, но почему он выглядит таким расстроенным?
Гарри расплылся в улыбке.
