– Анджелина подбила его на пожертвование в пятьсот фунтов.
Вскоре после сбора средств Лора и Беллингем покинули бал. Леди Аттертон настояла, чтобы Беллингем отвез Лору домой, поскольку она выглядела несколько бледной. Они со смехом устремились к карете Беллингема.
Когда экипаж отъехал от дома Бонэмов, Лора прижала к сердцу ладонь.
– Я была уверена, что нас разоблачили.
– Я знаю, – сказал Белл. – Я сломал голову в попытке придумать какое-нибудь объяснение, не включающее фиктивной помолвки и бросания сюртука в лужу.
– Не напоминайте мне, – попросила Лора. Это была худшая ложь в моей жизни.
– Я в шоке, – признался он. – Дочь викария лжет как ни в чем ни бывало. Вам должно быть стыдно.
– Я находилась в отчаянии, и вы это знаете.
– Правда, и вы обещали мне все, что угодно. Мне следовало бы потребовать большего. Мои свирепые предки ужаснулись бы.
– Признаюсь, что в столовой я до полусмерти испугалась, – сказала она.
– Нам ничего не угрожает, – успокоил ее Белл.
– Пока. – Лора вздохнула. – Рано или поздно Монтклиф поднимет голову и накличет неприятности.
От нее исходил тонкий аромат, похожий на чайный, и Белл не сразу узнал его.
– Роза, – произнес он.
– Прошу прощения?
– Духи, – пояснил он.
– На самом деле это мыло, – уточнила Лора. – Я сознаю, что это экстравагантно, но не могу этому противостоять.
Ее слова обнаружили еще одно различие между ними. Белл никогда бы не счел мыло экстравагантностью. Семья Лоры жила на грани бедности, и она, вероятно, не могла позволить себе маленьких радостей, пока не вышла замуж.
– Я недавно ездила за покупками для своих родных, – поделилась Лора. – И с удовольствием покупала им вещи, которые, как мне известно, они оценят. Потом пыталась придумать, что купить сыну, и вдруг поняла, что не знаю, что доставит ему радость.
– Хотите верьте, хотите нет, но я тоже когда-то был подростком и могу высказать несколько предположений.
Лора посмотрела на него.
– Дело не столько в подарке, сколько в том, что я мало знаю о его предпочтениях. Я так и не смогла придумать, что подарить собственному сыну.
– Ваш сын быстро меняется, – констатировал Белл. – Право собственного выбора – это часть его независимости. Хотя его недавний выбор оказался не самым лучшим. Но через какие-то четыре года он достигнет совершеннолетия и будет вынужден принимать самостоятельные решения каждый божий день.
– Большей частью этими делами я занималась сама, не без помощи управляющих и других людей, конечно же. Так что смогу ему помогать.
– Лора, вы меня не поняли. Он не хочет, чтобы вы ему помогали. Он хочет стать независимым, вступить в наследство. Если вы будете липнуть к нему, он оттолкнет вас.
– Это то, что я сейчас делаю?
– Я думаю, – Белл старался тщательно подбирать слова, – что вы с сыном переживаете сейчас изменения в ваших отношениях. Это трудно, когда за много лет привык к другому.
– После смерти Филиппа я всецело сосредоточилась на Джастине. Ему как и мне требовалось утешение, чем мы и стали друг для друга.
Ей не хватало их былой близости.
– В том, что вы с сыном сблизились после смерти вашего мужа, не было ничего противоестественного, но те времена прошли, – сказал Белл. – За последние недели он значительно возмужал.
– Да, под чрезмерным влиянием Джорджа.
Некоторое время они помолчали, потом Лора снова заговорила:
– Возможно, это покажется вам глупым, но я чувствовала себя ужасно одинокой, когда после смерти Филиппа Джастин находился в школе. Это притом, что у меня рядом столько родственников. Я надеялась, что в Лондоне мы будем больше времени проводить вместе с Джастином, но он взбунтовался. А я оказалась в огромном городе, где никого не знала, кроме леди Аттертон. – Лора посмотрела на Белла. – И вас.
– Вы боитесь одиночества, – произнес он.
– А вас разве никогда не тревожило, что вы живете один? – спросила Лора.
– У меня есть друзья и политические союзники.
Его старые друзья женились и теперь жили в деревне. Перемены в их судьбах огорчали Белла, пока он не встретил Гарри и Колина.
– Вы правы, – согласилась Лора. – Мне кажется, я пытаюсь подавить Джастина, и он меня отталкивает.
Белл взглянул на нее, но Лора смотрела прямо перед собой, потом поежилась.
– Вы замерзли.
– Немного.
Белл посадил ее к себе на колени и обнял.
– О! – воскликнула она с нервным смешком.
– Я вас согрею.
Ему нравилось держать Лору на своих коленях. Он жалел лишь, что их плоть разделяет столько слоев одежды, и представил, что держит ее нагую. Белла обдало жаром, и в паху затвердело. Он сойдет с ума, если будет продолжать в том же духе: подогревать желание без удовлетворения. Да, он все еще хотел Лору, хотя она ясно выразила свои возражения. Сначала им владел дух охотника, но она не поддержала такую игру. Она не принадлежала к тем утонченным женщинам, которым ничего не стоило завести любовника. В мире Лоры мужчины и женщины не вступали в случайные связи ради плотского наслаждения, поскольку это считалось грехом.
– Если я признаюсь в своем секрете, обещаете, что не станете меня упрекать? – спросил он.
– Боюсь, что вы хотите сплутовать.
– Плутовство не возбраняется, – сказал Белл. – Не забывайте, что я повеса.
– О, у вас есть книга уловок повесы?
– Все хранится в моей черепной коробке. – Он постучал себя по виску. – У меня есть уловки для каждого случая.
– Например?
– Как заманить хорошенькую вдовушку к себе на колени.
Лора рассмеялась.
Белл улыбнулся.
– Против ваших чар трудно устоять, – сказала она.
– И не надо.
Карета остановилась у ее дома. Беллу не хотелось отпускать ее от себя этой ночью. Но при всем своем желании он был джентльменом до мозга костей и обещал себе не настаивать, чтобы она поступилась своими принципами.
– Я провожу вас до дверей.
Лора смочила языком губы. Ему безумно захотелось зацеловать ее до бесчувствия и смягчить ее возражения руками. Но она была не такая женщина.
Лора выглянула в окно. Два высоких фонаря освещали дорогу.
– Я старшая из десятерых детей, – заметила она. – И являлась примером поведения для своих младших братьев и сестер. – Она повернулась к нему. – Тогда было так легко отличать хорошее от плохого. Сейчас я впервые в жизни усомнилась в своих убеждениях.
– То есть? – удивился он.
– Я посвящала себя заботе о муже и ребенке. Я чувствовала себя нужной. Но муж мой умер, а ребенок скоро вырастет. Я стою на распутье. Уже ничто не останется прежним. Я всегда буду с нежностью вспоминать годы, проведенные с мужем и сыном, но я не могу вернуться в прошлое, как вы сказали.
