Дебра Маллинз - Две недели с незнакомцем

– Открой дверь, Люси. Поверь, я сдержу свое слово.

Она набрала в грудь побольше воздуха – разум ее боролся с тоской по нему – и распахнула дверь.

Он стоял с другой стороны и ждал. Волосы его были всклокочены, будто он причесал их пальцами. Он словно пригвоздил ее серьезным взглядом, и она осознала, что если он попросит, она примет его в свою постель не задумываясь.

Он протянул к ней руку, и потребовалась почти минута, чтобы она поняла: он вовсе не стремится нарушить договор. Она опустила глаза и увидела, что он протягивает ей потрепанный кожаный томик.

– Что это такое?

– Мой дневник с того года, когда я впервые был призван в организацию. – Он снова протянул руку. – Ты хотела знать, кто такой Саймон Севертон на самом деле? Возьми его.

Удивление замедлило все ее движения, но она взяла у него томик.

– Ты хочешь, чтобы я это прочла?

– Конечно, я хочу, чтобы ты это прочла. Просто… не бросай его где попало. Эти страницы содержат все мои мысли и чувства на протяжении последних лет. Я предпочитаю, чтобы это осталось между нами.

Она прижала дневник к груди, наконец осознав, что он ей доверил.

– Никто, кроме меня, твоих записей не прочтет.

Он коротко кивнул:

– Хорошо. Благодарю тебя.

Она кивнула в ответ, и они долго молча стояли друг против друга и смотрели один другому в глаза. Мгновения текли. Ей хотелось пригласить его войти, но прежде чем она успела это сказать, он попятился.

– Тогда… Доброй ночи, Люси.

Пальцы ее сжались на его дневнике, таящем драгоценную частицу его души, скрытую в переплете из телячьей кожи.

– Доброй ночи, Саймон.

Он слегка поклонился и направился по коридору к своей комнате. Люси закрыла дверь и прислонилась к ней, потрясенно глядя на томик в своих руках, словно тот был сделан из бриллиантов.

В отличие от любовного романа, забытого на полу, с этой книжкой она будет бодрствовать, пока не прокричит петух.

«Пресыщенных и развращенных…»

Эти слова звучали в голове Люси, когда она, зевая, занималась утренним туалетом и спускалась потом в столовую. Как и ожидалось, она до самого утра глотала страницу за страницей дневник Саймона, пока глаза ее не закрылись от усталости. Хотя она далеко не закончила чтение, но то, что она уже узнала, показало ей ярко и четко, каким человеком был ее муж. Дневник охватывал несколько месяцев, следующих после того, как Саймон начал свою службу Короне. Уже на этих первых страницах Люси увидела контуры портрета того идеалиста, который скрывался внутри серьезного и рассудительного графа.

Кто бы мог подумать, что книжный червь Саймон, человек, получивший благодаря своему рождению все все, будет с такой силой ощущать необходимость иметь в жизни общественную цель?

Внизу у лестницы ее встретил Доббинс:

– Добрый день, миледи.

– День? Который сейчас час?

– Почти три часа.

– О Боже! Я проспала дольше, чем собиралась.

– Мисс Мэтьюз только что приехала, – сказал Доббинс. – Она ждет вас в Золотой гостиной. Я приказал подать угощение.

– Спасибо, Доббинс. – С трудом подавляя зевоту, Люси направилась на встречу с Джин.

Ее подруга сидела на диване и листала последний выпуск «Ла белль ассамбле». Она подняла глаза, когда Люси появилась на пороге.

– Господи, совершенно не понимаю, как может тетя Беатрис часами изучать подобные вещи. Я от них просто тупею.

– Должна заметить, что это, безусловно, не твое чтение. – Люси уселась напротив Джин и залюбовалась голубым, в горошек, муслином, в который была одета подруга. – Это новое платье?

– Последнее, что мы купили у мадам Дофины.

– Оно тебе очень идет, – промолвила Люси и не удержалась от зевка.

Джин захлопнула журнал и вопросительно подняла брови.

– Ты плохо спала?

– Просто мало. Я не заснула почти до рассвета.

– Не могу себе вообразить такой интересный роман.

Люси улыбнулась, но секрета дневников Саймона открывать, разумеется, не стала.

– Это было самое увлекательное чтение, какое когда либо попадалось мне в руки.

– Что ж, надеюсь, ты сможешь удержаться от сна и не отменять наш выезд.

Борясь с дремотой, Люси попыталась сообразить, что имеет в виду Джин.

– Выезд?

– Сегодня же вторник, Люси. Сегодня ты наконец сможешь вручить миссис Нельсон эту твою шкатулку.

Шкатулку!..

Сегодня был тот день, когда должна была вернуться в Лондон дочка Арминды. День, в который Люси собиралась отдать ей материнское наследие.

До прошлой ночи Люси мечтала, чтобы этот день наступил поскорее, и она смогла бы вернуться в мир и покой Девингема, оставив позади мучительную путаницу ее замужества. Однако теперь, когда Саймон сделал шаг ей навстречу и передал ключ к тайникам своей души, у нее появилась надежда, что еще не все потеряно.

Возможно, ей вовсе не понадобится возвращаться в Девингем.

– С тобой все в порядке?

Озабоченность Джин вернула Люси на землю.

– Да, да, все хорошо. Я просто не сообразила сразу, какой нынче день.

Лицо Джин стало озабоченным.

– Твой муж все еще собирается настаивать, чтобы ты после этого уехала домой? Несмотря на то, что ты уже знаешь правду?

– Не знаю. Может быть, и нет.

– Я бы не уехала, – заявила Джин. – Я бы осталась здесь и боролась за то, чего хочу.

Люси не смогла сдержать улыбку.

– Не сомневаюсь, что ты так бы и сделала.

В этот момент вошел Доббинс, и Люси подняла голову, ожидая, что за ним идет лакей с чайным подносом, но вместо этого дворецкий объявил:

– К вам миссис Джон Нельсон, миледи.

Джин и Люси изумленно переглянулись.

– Пригласи ее сюда, Доббинс.

Дворецкий поклонился и распахнул дверь гостиной перед высокой дамой с величественной походкой. Она не была особенно красивой, но это искупали ее большие и выразительные синие глаза.

Глаза ее матери.

Миссис Нельсон помедлила, переводя взгляд с одной женщины на другую, и Люси поторопилась приветливо ей улыбнуться.

– Я леди Девингем, – промолвила она. – А это моя подруга, мисс Мэтьюз.

– Я миссис Дафна Нельсон. Как я понимаю, вы посетили меня в мое отсутствие.

– Это верно. – Люси подняла глаза на лакея, внесшего поднос с чайными принадлежностями и печеньем. – Прошу вас, присаживайтесь и выпейте с нами чаю.

– Благодарю вас, – произнесла миссис Нельсон, опускаясь в кресло.