class="p1">— Камердинер Уильяма Грейвса был в таверне в ту ночь, перед убийством.
Монтгомери перестал жевать.
— Вы уверены?
Килбурн бросил на него недовольный взгляд.
— У него на лице приметное родимое пятно.
— В таком случае мы должны выяснить, как давно этот человек служит у Грейвса.
— Каким…
Однако прежде, чем Аполлон успел закончить фразу, Монтгомери перегнулся через стол:
— Послушайте, Джордж, как давно у вашего отца этот камердинер?
— Три года, — медленно ответил Джордж и внимательно посмотрел на герцога. — А что случилось?
Мысленно выругавшись, Аполлон склонился над тарелкой, а Монтгомери как ни в чем не бывало продолжил:
— Странно. У него очень заметное родимое пятно. Я видел человека с похожим на Кипре два года назад.
На Кипре? Аполлон быстро взглянул на Джорджа Грейвса: интересно, поверил ли он в столь откровенную чушь? Судя по настороженному взгляду, не поверил.
Аполлон вздохнул, и пока гости беззаботно болтали, прошипел на ухо Монтгомери:
— Какого черта?
— А что такое? — Герцог потянулся еще за очередным гренком. — Просто спросил.
— Вы специально предупредили его? — прорычал Аполлон.
— И да и нет. — Монтгомери пожал плечами. — Мне скучно. Ничего не происходит. Иногда лучше запустить лису в курятник, чтобы посмотреть, выползет ли оттуда змея.
Аполлон гневно взглянул на герцога.
— Вы ничего не знаете о цыплятах.
— Да? — Монтгомери обаятельно улыбнулся, намазывая гренок маслом. — Если вы так думаете, то, возможно, вам не стоит спрашивать у меня советов относительно домашней птицы?
Это был вопрос? Аполлон задумчиво отхлебнул кофе. Стоило ли ему вообще доверять герцогу какую-либо информацию?
Он опять посмотрел на кузена, беспечно попивавшего чай. Джордж сказал, что четыре года назад Вэнс еще не служил у его отца, но это вовсе не означало, что он не выполнял его поручения. Ну и, конечно, Джордж мог попросту солгать. Возможно, отец и сын действовали сообща. В конце концов, Джорджу тоже было выгодно, чтобы Аполлона повесили.
Аполлон покачал головой, прожевав кусок вареного яйца. Если бы только у него были серьезные улики против Грейвса…
Решение пришло внезапно: необходимо предпринять еще одну попытку проникнуть в кабинет дяди, причем сегодня же вечером.
Когда Лили вернулась в свою спальню, Аполлон уже ждал. Его наглость должна была бы разозлить, но Лили, напротив, была счастлива… почти.
Грусть вызывали сомнения, что их отношения продлятся после этой частной вечеринки в доме Грейвса. Аполлон найдет убийцу, справедливость будет наконец восстановлена, и он вернется к привычной жизни. Вне всякого сомнения, Аполлон обладал спокойной решимостью, привык всегда получать желаемое. Он граф по праву рождения.
Ей, безродной актрисульке, в его жизни места нет.
Пребывание в этом доме подходило к концу, а вместе с этим и их отношения.
— О чем задумалась? — спросил Аполлон, лежавший на кровати в сорочке и бриджах, протягивая Лили руку.
Лили покорно подошла к нему. Какой смысл выяснять что-то, когда у них почти не осталось времени? Развернув Лили к себе спиной, Аполлон обнял ее и принялся освобождать от шпилек.
— Я уже говорил, что у тебя восхитительные волосы?
— Да обычные, каштановые, — пробормотала Лили.
— Нет, не так: они восхитительно каштановые, — возразил Аполлон и поднес к лицу шелковистую прядь. — А какой аромат!..
Лили счастливо рассмеялась, а он, рассыпая ее волосы по плечам, проговорил:
— Я наблюдал за тобой сегодня.
— В перерывах между прогулками по саду с мисс Ройл? — поддразнила Лили.
— Да. Я бы предпочел, чтобы на ее месте была ты, но вряд ли это благоразумно, да и небезопасно.
Лили замерла.
— Что ты имеешь в виду?
— Сегодня дядя намекнул, что я похож на его отца, а потом Монтгомери сказал моему кузену то, чего говорить не следовало.
Лили развернулась к нему лицом, явно озадаченная.
— Они что, поняли, кто ты на самом деле?
— Возможно. — Аполлон пожал плечами. — А может, нет. Остается надеяться, что дальше подозрений не пойдет. Что же до моего кузена… Не знаю.
— Будь осторожен! — предупредила Лили, положив руку ему на грудь. — Твой дядя пойдет на все, чтобы тебе не достался титул.
— Я смогу о себе позаботиться, — успокоил ее Аполлон, снисходительно улыбнувшись.
— У него наверняка есть оружие, — взволнованно прошептала Лили.
Улыбка исчезла с его лица.
Поцеловал Лили в лоб, он попросил:
— А теперь расскажи, почему тебя беспокоит Росс.
Он так неожиданно сменил тему, что Лили заморгала, соображая, что сказать.
— Ничего такого. Я…
Аполлон успокаивающе провел ладонью по ее голове.
— Пожалуйста, расскажи. Я смогу тебя защитить.
Лили пребывала в сомнении. Скоро они расстанутся и, возможно, никогда больше не увидятся. Должна ли она откровенничать с ним?
И все же в этот момент — в это украденное у судьбы время перед тем, что могло произойти дальше, — они были близки. Сложись все иначе, она могла бы выйти за этого мужчину замуж, рожать ему детей, ухаживать за его домом, спать каждую ночь с ним в одной постели до тех пор, пока волосы не посеребрит седина.
Возможно, сейчас, в этот момент между прошлым и будущим ей действительно стоило рассказать ему правду.
Доверчиво положив голову ему на грудь, прислушиваясь к ровному мощному биению его сердца, Лили заговорила:
— Все детство я провела в гримерках разных театров со своей матерью. Рядом с нами жила девочка по имени Китти. Мы с ней дружили. Ее родители тоже актеры, так что мы росли вместе. У Китти были огненно-рыжие волосы и голубые глаза, и она очаровательно морщила нос, когда смеялась. Став достаточно взрослой, чтобы выступать на сцене, она всегда играла главных героинь. Она была забавной, доброй, и я очень ее любила. Я помню, Китти обожала кексы с тмином. Мод частенько пекла такие специально для нас, и мы устраивали чаепития за кулисами, пока наши родители выступали.
Пока она говорила, Аполлон нежно гладил ее по волосам, но не произносил ни слова. И Лили задумалась, знал ли он, каково это — иметь друга, когда ты так одинок среди множества людей? И насколько крепка такая дружба?
— Когда нам обеим исполнилось по семнадцать лет, Китти влюбилась. Это был мужчина не из театра и вообще не из нашего мира, аристократ. — Лили провела пальцем по пуговицам на сорочке Аполлона, предаваясь воспоминаниям. — Красивый, богатый, он — как нам казалось — был от нее без ума. Мы, совсем юные и выросшие за кулисами, мало что знали о жизни. Мне даже в голову не приходило беспокоиться из-за их романа. Я помню, как Мод однажды заметила, что голубую кровь с алой не так-то просто смешать, но мы не обратили внимания на ее слова. Понимаешь, это было так
