она знала: отвлекшись на нее, муж рискует погибнуть.
Противник заворчал и атаковал снизу. Саймон отступил назад и отразил удар шпагой.
— Кровь! — крикнул кто-то.
Только тут Люси заметила пятно на поясе мужа. О боже. Она не осознавала, что прикусила губу, пока не ощутила во рту металлический привкус. Саймон все еще двигался. Он ведь непременно упал бы, если б его проткнули шпагой, верно? Виконт отступал, продолжал отбиваться, противник его теснил. Люси почувствовала, как к горлу подкатывает желчь. «Господи милосердный, пожалуйста, не дай ему умереть».
— Бросайте шпаги! — закричал какой-то мужчина.
Люси повернула голову и узнала в одном из секундантов мистера Флетчера. Трое других орали и жестикулировали противникам, пытаясь положить конец дуэли, но Кристиан просто стоял со странной улыбкой на лице. В скольких этих бессмысленных поединках Саймона он участвовал? Сколько смертей от руки ее мужа засвидетельствовал?
Люси вдруг возненавидела его свежее открытое лицо.
Пятно на поясе Саймона неумолимо расплывалось, словно он повязал вокруг талии алый кушак. Сколько муж потерял крови? Верзила усмехнулся и принялся орудовать шпагой еще усерднее и напористее. Саймон отставал. Он раз за разом уворачивался от клинка противника. Потом споткнулся и чуть не оступился. Еще одно пятно крови расцвело на его рубашке, повыше кисти, сжимавшей шпагу.
— Проклятье, — еле слышно донеслось до Люси.
Какой слабый голос, сколько в нем усталости.
Люси закрыла глаза, чувствуя подступающие слезы, обхватила себя руками, чтобы удержать всхлипы. Нельзя шуметь, ни в коем случае. Нельзя отвлечь Саймона. Еще крик. Она услышала, как Саймон хрипло выругался. Глаза открывать не хотелось, и все-таки Люси не выдержала. Муж стоял на коленях, словно жертва мстительному богу.
Господь милосердный.
Лицо противника виконта расплылось в выражении гротескного триумфа. Он занес сверкающий клинок, чтобы вонзить его в Саймона. Убить ее мужа. Нет, пожалуйста, нет. Люси, словно во сне, молча побежала вперед. Она знала, что не успеет.
Но в последнюю секунду Саймон вскинул шпагу и воткнул ее в правый глаз соперника.
Люси согнулась, и ее вырвало, горячая желчь обрызгала босые ноги. Здоровяк закричал, ужасно, пронзительно. Таких звуков Люси в жизни не слышала. Ее снова стошнило. Прочие мужчины что-то выкрикивали, но мозг отказывался воспринимать их слова. Она подняла голову. Кто-то вынул шпагу из глаза здоровяка. Темная субстанция стекала по его щеке. Он лежал на земле и стонал, с его бритого черепа слетел парик. Человек с лекарской черной сумкой склонился над раненым, но только покачал головой.
Противник Саймона доживал последние мгновения.
Люси опять подавилась, но из обожженного горла вылилась лишь желтая струйка. Во рту остался кислый привкус.
— Иддесли, — выдохнул умирающий.
Саймон поднялся, хотя с явственными усилиями. Его бриджи заляпала кровь. Мистер Флетчер, не обращая внимания на павшего, возился с рубашкой виконта, пытаясь перевязать его рану.
— Что такое, Уокер? — спросил Саймон.
— Еще один.
Муж вдруг выпрямился и оттолкнул мистера Флетчера. Лицо Саймона заострилось, глубокие морщины прорезали щеки. Одним махом он очутился у раненого и навис над ним.
— Что?
— Еще один.
Тело Уокера сотрясалось.
Саймон рухнул рядом ним на колени.
— Кто?
Губы умирающего задвигались, и наконец с них слетело имя:
— Флетчер.
Мистер Флетчер резко обернулся, на его лице проступило замешательство.
Саймон не сводил глаз с умирающего.
— Флетчер слишком юн. Вы меня так легко не одурачите.
Уокер улыбнулся сквозь кровь из поврежденного глаза.
— Флетчера…
Приступ кашля оборвал фразу.
Саймон нахмурился.
— Принесите воды.
Один из мужчин протянул металлическую флягу.
— Виски.
Саймон кивнул и взял предложенное. Он поднес флягу к губам врага, и тот глотнул. Уокер вздохнул. Глаза его закрылись.
Саймон потряс раненого и повторил вопрос:
— Кто?
Уокер не двигался. Неужели умер? Люси стала шептать молитву по его душу.
Саймон выругался и шлепнул противника по лицу.
Люси ахнула.
Уокер приоткрыл веки и невнятно протянул:
— О-о-оте-ец.
Саймон встал и посмотрел на Кристиана. Умирающий на земле снова вздохнул, дыхание с хрипом вырывалось из его горла.
Саймон даже не взглянул вниз.
— Твой отец — он ведь сэр Руперт Флетчер?
— Нет, — затряс головой Кристиан. — Ты ведь не станешь слушать человека, которого сам же и прикончил?
— Возможно, стоило бы?
— Он лжет!
Саймон просто смотрел на молодого человека.
— Твой отец причастен к убийству моего брата?
— Нет! — развел руками Кристиан. — Нет! Ты не в своем уме. Я ухожу.
И пошагал прочь.
Саймон пристально глядел ему вслед.
Другие присутствующие стали расходиться.
Люси вытерла рот тыльной стороной ладони и выступила вперед.
— Саймон.
Муж повернулся и встретился с ней взглядом над телом человека, которого только что убил.
Господи Боже.
Люси.
— Что ты тут делаешь? — поневоле прошипел Саймон.
Люси здесь, волосы распущены, лицо бледное, как у призрака. Вся сгорбилась, кутается в плащ; пальцы, что сжимают ткань под подбородком, посинели от холода.
И глядит так, словно увидела кошмар.
Саймон посмотрел вниз. У его ног словно кровавый трофей лежало тело Уокера. На месте глаза у мертвеца зияла дыра, челюсть отвисла: жизнь больше не удерживала ее на месте. Врач и другие присутствовавшие отошли, словно боялись возиться с трупом, пока над ним все еще маячит его убийца. Господи Боже.
Люси и впрямь узрела кошмар.
Она наблюдала, как Саймон боролся за свою жизнь, видела, как он убил человека, как проткнул ему глаз. Виконт был весь покрыт засохшей кровью, своей и чужой. Господи Боже. Неудивительно, что жена смотрела на него, как на какое-то чудовище. Он и был чудовищем. И не мог больше этого скрывать. Ему некуда спрятаться. Он так боялся, что она это увидит. Узнает, что он…
— Что ты здесь делаешь? — закричал Саймон, чтобы прогнать Люси и заглушить этот монотонный голос в своей голове.
Она твердо стояла на ногах, его ангел, даже лицом к лицу с орущим окровавленным безумцем.
— Что ты натворил?
Он моргнул, поднял руку, все еще сжимавшую шпагу. На лезвии алели влажные пятна.
— Что я… — И расхохотался.
Люси вздрогнула.
Горло его саднило, болело от слез, а он смеялся.
— Я отомстил за брата.
Она взглянула вниз на покалеченное лицо Уокера. Содрогнулась.
— Сколько человек ты убил за своего брата?
— Четырех. — Саймон закрыл глаза, но их лица по-прежнему маячили где-то на грани сознания. — Я думал, их четверо. Думал, что закончил, но мне сказали, есть пятый.
Люси потрясла головой.
— Нет.
— Да. — Он не знал, почему продолжает настаивать. — Был еще пятый.
Она сжала губы: то ли в попытке сдержать всхлип, то ли от отвращения, неясно.
— Ты не можешь это сделать, Саймон.
Виконт притворился, будто не понял,
