Падение было неизбежным.
На мгновение мир замер, став ясным и чётким, как осколок стекла. Себастьян увидел над собой чистое небо и развивающуюся гриву.
Конь его раздавит.
Он выдернул ноги из стремян, но земля приближалась слишком быстро. Перед тем, как Себастьян погрузился в кромешную темноту, перед глазами возникло самое дорогое и любимое лицо на свете.
Под маленьким столом ноги Аннабель совсем заледенели на сквозняке. Пора спать. Время близилось к полуночи, а масляная лампа горела совсем тускло. Но Аннабель знала, что не сомкнёт глаз. При желании она могла притвориться, что всё ещё является студенткой с блестящим будущим, ведь обстановка в её коморке очень напоминала комнату в Леди-Маргарет-Холле. Здесь находился такой же письменный стол, шаткий стул и узкая койка. Но на этом сходство заканчивалось. Ни книг, ни папок на столе. Только лист бумаги с тремя одинокими строчками:
Вернуться в Чорливуд.
Устроиться гувернанткой на севере.
Выйти замуж за Дженкинса.
Теперь это были её единственные варианты сохранить крышу над головой и не запятнать репутацию.
Правда, она приехала в Оксфорд, чтобы избежать подобной участи: Чорливуда, низкооплачиваемой работы и уязвимого положения или брака с нелюбимым человеком.
Две недели. Миссис Форсайт дала ей две недели, чтобы найти новое занятие.
"Я компаньонка, — многозначительно заявила она. — Моя задача беречь женщин от неприятностей, а не связываться с теми, которые уже с ними столкнулись".
Будущее представлялось Аннабель чёрной пропастью, готовой поглотить её целиком.
Она прижала ладони к лицу, пытаясь отгородиться от своих уродливых страхов, зловеще смотревших на неё.
— В душе я солдат, — прошептала Аннабель. — Я справлюсь…
Внезапный шум заставил её выпрямиться. Из коридора внизу доносились взволнованные голоса, сопровождаемые истерическим лаем мальтийской болонки миссис Форсайт.
Аннабель встревоженно вскочила на ноги. Ей показалось, будто миссис Форсайт спорила с мужчиной.
А затем на лестнице раздались тяжёлые мужские шаги, от которых задрожали половицы.
Она стиснула на груди края халата, инстинктивно оглядывая комнату в поисках оружия.
Бум-бум-бум.
Дверь сотрясли мощные удары кулаком.
Но Аннабель поразило не это, а мужской голос.
— Аннабель!
— Сэр! — взвизгнула миссис Форсайт.
Себастьян. Здесь был Себастьян.
Бум-бум-бум.
Аннабель подошла к двери на дрожащих ногах.
— Сэр, прекратите, — вскричала миссис Форсайт. Дверь с грохотом распахнулась, ударившись об стену, и в комнату ворвался Себастьян.
Всё вокруг замерло: шум, время, сердце. Себастьян выглядел так, будто пришёл решить вопрос жизни и смерти. Из комнаты словно выкачали весь воздух. Себастьян молча уставился на неё. Его лицо было чертовски бледным.
Сделав два больших шага, он заключил Аннабель в объятия.
Его пальто всё ещё хранило зимний холод, а грубая шерсть слегка царапала её лицо.
Она неподвижно стояла в кольце его рук, всё ещё не осознав до конца, что он пришёл к ней. Аннабель не рассчитывала увидеть его вновь, и уж тем более оказаться в его объятиях.
— Любовь моя, — проговорил он. Прижимаясь ухом к груди Себастьяна, Аннабель услышала рокот его голоса.
Как жестоко. Её четвёртый вариант, самый желанный, самый важный, стоял прямо перед ней, а она пыталась поступить правильно, что само по себе исключало этот четвёртый вариант.
— Мисс Арчер, кто это? — взвизгнула миссис Форсайт в дверях, заметив обнимающуюся пару. — Я возражаю, я категорически возражаю! — воскликнула она. — Джентльменам вход запрещён, я очень чётко изложила это правило, это недопустимо…
Себастьян повернулся вполоборота и захлопнул дверь прямо перед разъярённым лицом миссис Форсайт, крепко обнимая Аннабель одной рукой.
Она высвободилась из его объятий.
— Что случилось? — спросила Аннабель и сразу добавила: — О Боже, что-то с твоим братом? Он…
— Нет, — ответил Себастьян. Его жёсткий взгляд выводил из равновесия.
Она сделала маленький шаг назад.
— Монтгомери, ты начинаешь меня беспокоить.
Между его бровями залегла суровая складка.
— Не называй меня так.
— Хорошо, — согласилась Аннабель и скрестила руки на груди. — Себастьян. Наверняка найдётся более подходящее время…
— Я пришёл просить твоей руки.
Она непонимающе посмотрела на него.
— Выходи за меня замуж, — повторил он, делая шаг в её сторону.
Аннабель неуверенно рассмеялась.
— Почему ты вдруг решил сделать мне предложение?
— Ты смеёшься, — прорычал он. Себастьян схватил её руку и прижал к груди, там где билось его сердце. — Положи конец этим страданиям, Аннабель. Выходи за меня.
Она попыталась высвободить ладонь, но тщетно. По спине пробежала тревожная дрожь.
— Что на тебя нашло?
— Я упал с лошади сегодня вечером.
Её свободная рука взлетела ко рту.
— Нет.
— Фазан, — объяснил он, — в борозде прятался маленький фазан. Аполлон испугался и поскользнулся. С ним всё в порядке.
Аннабель оглядела его с ног до головы в поисках травм.
— А с тобой?
Повисла пауза.
— Я думал, что умру, — тихо проговорил Себастьян.
Кровь отхлынула от её лица, а сердце болезненно сжалось.
— Как видишь, моё время ещё не пришло, — сказал он. — Земля размягчилась из-за дождя, вместо моей головы удар приняла на себя шляпа.
Аннабель вышла из оцепенения и обвила руками его шею.
— Ш-ш, — сказал он, заботливо её обнимая, — теперь я здесь.
Она только крепче вцепилась в Себастьяна и попыталась зарыться в его объятия, желая сорвать с него тяжёлое пальто, все слои шерсти и хлопка, которые мешали ей почувствовать жар и силу его тела.
Он прижался губами к её волосам.
— Выходи за меня замуж, Аннабель.
Она резко вскинула голову.
— Пожалуйста. Пожалуйста, не говори так.
Он нахмурился.
— Почему? Ты отказываешься стать моей любовницей. Хочешь сказать, что и женой не желаешь быть?
Аннабель попыталась оттолкнуть его, но он не сдвинулся с места.
Когда она посмотрела в его неестественно яркие глаза, её охватил страх.
— Дело не в том, чего хочу я, — пробормотала она. — Я не хочу быть твоей любовницей, но уж точно не могу стать твоей женой.
Себастьян наклонил голову.
— Почему нет?
— Ты точно повредился головой! Ты прекрасно знаешь почему, это невозможно.
— Очень даже возможно. Я делаю тебе предложение, ты соглашаешься. И только.
И только.
Аннабель почувствовала странное головокружение. Её самые сокровенные мечты могли исполниться, скажи она всего лишь слово.
— Нет, — с трудом выдавила она. — Нет, я бы никогда не попросила тебя поступиться своим именем, разрушить жизнь ради меня…
— Ты не разрушишь мою жизнь.
Аннабель напряглась, Себастьян крепче сжал её в объятиях, едва не раздавив.
— Нет, — сказала она, — пожалуйста, отпусти меня.
Он повиновался, раздражённо фыркнув. Аннабель отпрянула от него, будто обожглась.
— Выслушай меня, — сжимая руки по бокам, сказал он. — Многие годы я боялся, что упаду с лошади, не успев произвести на свет наследника. И, вот теперь, когда это случилось, я был уверен, что сломаю себе шею, но, глядя в глаза смерти, думал ли я о замке Монтгомери, или о титуле, отце, или наследнике?
Себастьян снова потянулся к ней, но Аннабель снова уклонилась. Его лицо помрачнело.
— Я думал о тебе, чёрт возьми, — сказал он. — Я видел твоё лицо так же ясно, как вижу его сейчас, когда ты стоишь передо мной. Я чувствовал лишь глубокое сожаление о том, что нам довелось провести так мало времени вместе. Аннабель, наши отношения — это и есть моё незаконченное дело.
Да помогут ей небеса. Себастьян был настроен абсолютно серьёзно.
Или, по крайней мере, он так думал.
— Я польщена, — ответила она, стараясь говорить спокойно, — безусловно. Но ты наверняка и сам понимаешь, что сейчас сам не свой и не можешь трезво мыслить.
