Наблюдая за свекром, Иден поняла, что тот очень напоминает Рэмсея. Те же широкие плечи и резкие черты лица. Крепкие руки казались удивительно неуклюжими, когда он взмахивал палкой. Мелькнула мысль о нежелательности ее присутствия здесь, но отступила перед решимостью узнать, чем занимается Гаскелл. Тот почувствовал ее взгляд и поднял голубые глаза.
– Гольф, – пояснил он, замерев над мячиком. – Игра джентльменов, если здесь есть хоть один. Разминка на свежем воздухе для тела и мозгов. Вырабатывается точность удара и воспитывается терпение, – Гаскелл на секунду оторвался от своей цели. – Ваш муж так и не смог толком научиться.
– Возможно, это единственное, в чем он не преуспел, – довольно резко пошутила Иден. Удивленный взгляд Арло заставил ее покраснеть.
– Гм, – Гаскелл окинул взглядом изящную фигуру, уставился на плоский живот. – Я могу предположить еще кое-что.
Иден фыркнула.
– Не будьте слишком уверены.
Арло и Гаскелл удивленно посмотрели на нее и отвернулись, смутившись.
«Что заставило меня сказать это?» – сама себе задала вопрос Иден.
К концу октября холмы Скайлета все чаще овевали холодные ветры, пригибая к земле высокую траву и мелкий кустарник. И теперь они дули в лицо. Рэм сидел на валуне на вершине холма, через который пролегала Лондонская дорога. Впереди – Скайлет. Ветер взметнул край килта. Чувство ожидания пронзило сердце, омрачило и без того невеселое настроение. Красивое лицо Рэма похудело и обветрилось, тело стало худощавым от плохой пищи и нелегкого путешествия. Он судорожно вздохнул, показалось, что холодное лезвие коснулось груди.
Рэм, как безумный, скакал в течение нескольких дней, чтобы достичь этой вершины, раздираемый самыми противоречивыми чувствами. Он страшно желал увидеть родной дом, коснуться ногами каменной гряды, ощутить аромат созревающего в нижней долине винограда.
Но теперь, когда Скайлет рядом, радость встречи с ним затмевалась предстоящими неприятностями. ОНА там. Арло, конечно, привез ее. Это точно.
Рэм не хотел видеть жену, не хотел о ней думать. Но вместе с тем была и оборотная сторона медали – встретиться с ней в последний раз и избавиться от щемящей тоски. Ни одна женщина не могла воплощать в себе столько неисчерпаемого обаяния, которое не давало покоя ни уму, ни сердцу. Широкие плечи Рэма печально ссутулились. Он должен увидеть Иден, чтобы избавиться от наваждения и убедиться, что представление о ней соответствует действительности. И что тогда? Женщина его болезненных мечтаний в невеселых фантазиях легко превращалась в холодную, подлую шлюху, которая отказалась назваться его женой, отвергла брачные клятвы и обрекла его на тяжелый труд и унижения.
Рэм вздрогнул, когда холодный ветер показался прикосновением неверной любовницы. Нет смысла торопиться. Он встал, вскочил в седло, тронул коня. Медленное цоканье копыт глухо отозвалось в сердце.
* * *
– Почему ты до сих пор носишь этот кинжал? – Иден сняла с головы шаль и набросила ее на плечи. Солнце и быстрая ходьба разогрели ее, и теперь, когда холмы стали преградой ветру, Иден позволила легкому бризу коснуться волос, освежить лицо. Большую часть дня она провела вместе с Кариной в долине, собирая дикие цветы и целебные травы. Полная корзина билась о ярко-красную клетчатую юбку.
Рука Карины легла на холодный металл у пояса. Она коварно сверкнула голубыми глазами и улыбнулась.
– Защита. Девушке нельзя без защиты. Я слышала, что раньше здесь…
– Карина, да кто осмелится напасть на тебя в Скайлете? – Вопрос был весьма разумным, поскольку она – дочь лейрда. Но взгляд Карины, в котором скользнула озабоченность, заставил Иден задуматься.
– Эверт Блейк, Хенсли Маклин, Роберт Маккренна… – Карина по пальцам перечислила холостяков Скайлета, затем удивила Иден тем, что добавила имена женатых мужчин.
– Но ты же дочь Гаскелла!
– Незаконнорожденная, – добавила Карина с удивительным отсутствием неприязни. – Думаю, они это всегда помнят. Я в их глазах лакомый кусочек – горячая кровь Гаскелла, да еще рожденная в грехе. Яблочко от яблони… Так они считают. А женщины глаз не сводят с моего живота – глупые шлюхи. Нельзя вырастить овес, если поле не засеяно.
Иден остановилась и уставилась на свою чувственную золовку.
– Ты хочешь сказать… – она не закончила фразу. Как это неблагородно – задавать такие вопросы!
– Девственница? – смех Карины заставил Иден ощутить вину. – Видите, даже вы, леди, и то сомневаетесь. Но дело в том, что не было случая. Оставаться чистой – чертовски сложное дело! Например, весной, – она подняла палец, – я спала в своей кровати в доме матери, а сын соседа прокрался в мою комнату. Он чуть не изнасиловал меня, пока я доставала кинжал. И чуть не отдал Богу душу. Мой отчим был жутко зол. Мы вообще не ладили – отчим и я. Это он настоял, чтобы отправить меня к Гаскеллу. Одной рукой отчим держится за Библию, а другой загребает радости жизни, – Карина отвлеклась от воспоминаний и посмотрела Иден в лицо. – Такие есть и среди людей высокого звания, и низкого. Даже могущественный и высокородный Иан Барклей пытался в прошлом году поиметь меня после собрания рода.
– Иан Барклей? – Иден замерла. – Карина, неужели… – она могла представить Иана только как истинного джентльмена. – Он… не мог…
Карина снисходительно глянула на Иден.
– Он мужчина. Все они таскаются за бабами, если представляется шанс. Под одеялом они все – Гаскеллы, даже если с леди ведут себя по-другому.
Перед глазами Иден невольно возник образ Рэмсея. Последнее время стоило только о чем-нибудь заговорить, как она вспоминала о нем. Иден старалась не думать, почему так происходит. Впервые все стало на свои места. Рэмсей скроен по образу и подобию Гаскелла. Она, Иден, всего лишь крошечное звено в цепи удовольствий… Она попыталась представить себе бурю чувств, скрывающихся под его холодной сдержанностью. Рэмсей говорил, что ненавидит собственную наследственность, даже проклинал свое желание спать с законной женой. Такое противоречие, скрывающееся в нем, разъедает душу.
– И что ты сделала?
Иден осознала, что молча стоит посреди поля, а на нее хмуро смотрит Карина. Казалось, мир качается. Где же твердь?
– Сделала?
– Когда Иан Барклей хотел переспать с тобой? – Иден быстро отбросила сентиментальность прочь. Если называть вещи своими именами, проще добраться до сути.
– Я, – Карина коварно улыбнулась, глаза блеснули, – порезала его кинжалом. Он был зол, как черт. Затем я сказала, – кто я, и он должен быть благодарен судьбе, что я спасла его от смертного греха Амнона, – Карина увидела, что Иден не поняла ее. – В Библии сказано, что он спал с собственной сестрой, – девушка быстро пошла в сторону Скайлета. Корзинка, прикрепленная к поясу, колотилась по бедру.
