Пока Эйприл приводили к присяге, Райли почувствовал, как кто-то тронул его за плечо. Он обернулся — сзади него сидела Агата в мантилье бордового цвета, отороченной горностаем.
— Ты глупец, Райли. Эта твоя жена будет стоить тебе всего, чем ты дорожишь.
Он посмотрел на Эйприл.
— Больше всего я дорожу ею.
Агата фыркнула.
— Но долго она с тобой не будет. Если бы ты был настоящим мужчиной, то получил бы меня, когда у тебя появился такой шанс.
Он сдвинул брови.
— Агата, но ты же меня не любишь.
Ее губы презрительно скривились.
— Правильно. Но тебе еще предстоит узнать, насколько я тебя не люблю.
Угроза удивила Райли, и он взглянул на Нордема. Тот хвастливым видом отвесил ему почтительный поклон. Да он уже торжествует победу!
Судья снял очки и повернулся к присяжным.
— Господа присяжные, подсудимая обвиняется в том, что двенадцатого октября вымогала деньги у сэра Седрика Маркема. На это обвинение был дан ответ: невиновна. Но вашей обязанностью является сказать, после того как вы услышите доказательства, виновна она или нет. Вы дали клятву расследовать это дело беспристрастно и непредвзято. Вы должны основывать ваше решение исключительно на доказательствах, представленных в суде. — Он повернулся к барьеру, за которым находился Нордем. — Мистер Нордем, вы можете начать от лица обвинения.
— Благодарю, милорд.
Нордем встал. Он выглядел ухоженным и излучал самоуверенность. Модный наряд Нордема, золотистые волосы и ослепительная улыбка произвели благоприятное впечатление на шестерых мужчин, сидевших на скамье присяжных. В то время как Райли, неумытый, небритый, в смятой одежде, производил обратное впечатление. Судебное разбирательство еще не началось, а Райли уже был в невыгодном положении.
— Господа присяжные, — начал Нордем, — факты этого дела просты. Подсудимая, которая стоит перед вами, выглядит как настоящая леди. Но сейчас вы узнаете, что она таковой не является. Она не только низкого происхождения, но вела жизнь, которая возмутит других представительниц прекрасного пола. Сегодня вы узнаете о порочности ее натуры, о ее безжалостной алчности, о ее распутных устремлениях. Короче говоря, перед вами предстанут доказательства, как эта невинная на вид женщина украла дневник у доверявшей ей хозяйки — этот дневник я сейчас держу в руке — и использовала его для шантажа высокопоставленного правительственного чиновника его королевского величества. Должен добавить, что он не единственная ее жертва. Обвинению известны еще пятеро пострадавших от ее обмана, но по понятным причинам, которые, я уверен, вы правильно оцените, они не пожелали давать показания на открытом процессе. Если бы я не изъял этот дневник шесть недель назад, вполне возможно, появились бы еще и другие невольные жертвы вымогательств со стороны этой женщины. Пусть то обстоятельство, что подсудимая является женой окружного судьи, не повлияет на ваше решение высказаться за обвинительный вердикт. Даже мой уважаемый оппонент согласится, что закон не имеет смысла, если не применяется последовательно.
Присяжные кивнули.
— Я вызываю главного потерпевшего — сэра Седрика Маркема, секретаря палаты лордов.
В зале загалдели, когда клерк громко вызвал свидетеля. Маркема провели к месту дачи свидетельских показаний.
Райли разрывался на части от гнева. Он много раз пытался поговорить с Маркемом, чтобы возместить убыток и прийти к соглашению, но тот не желал его принимать. Теперь он понял, в чем дело. Маркем любой ценой хотел отомстить Эйприл.
Маркему вручили Библию, и он произнес клятву:
— Клянусь всемогущим Господом, что буду говорить правду, всю правду и ничего, кроме правды.
Нордем повернулся к свидетелю:
— Сэр Седрик, не могли бы вы сообщить суду, каким образом познакомились с подсудимой?
— Она пришла в мой кабинет в Вестминстере в прошлом году, в октябре месяце, двенадцатого числа.
— Как она себя назвала?
— Она назвалась Эйприл Деверо.
— Какова была цель ее визита?
— Она сказала, что я ее отец, а так как ее мать умерла, я должен помочь ей.
— Кого она назвала своей матерью?
— Вивьенн Деверо.
— И кто это, сэр?
— Куртизанка.
Зал зашумел.
— Вы поверили ее рассказу?
— Разумеется, нет! Это было абсурдно. Она обвинила меня в том, что я состоял в отношениях с этой женщиной. Я всегда был верен своей жене.
— И вы заплатили ей за шантаж?
— Да… заплатил. Это скандальная история, и я не хотел, чтобы моя репутация была запятнана. Люди моего положения становятся легкой добычей для нападок, и часто когда мы пытаемся оправдаться, то вредим себе еще больше. Иногда наша единственная защита — это уступить.
— Благодарю вас, сэр Седрик. У меня больше нет вопросов, милорд.
Судья повернулся к Райли:
— Лорд Блэкхит, вы можете приступить к допросу.
Райли встал перед свидетелем.
— Сэр Седрик, какую сумму она у вас попросила?
— Простите, я вас не понял.
— Сколько денег попросила у вас подсудимая?
— Я отдал ей двести фунтов.
— Понятно. Это больше или меньше того, что она попросила?
— Она не назвала цену. Я предложил ей деньги, и она их взяла.
— Вы сами установили сумму?
— Да.
— Понятно. После того как вы ей заплатили, она отдала вам дневник?
Маркем смутился.
— Я ничего не знал о дневнике.
Райли сделал вид, что удивлен.
— Вы не знали, что есть дневник, в котором было указано ваше имя и намекалось на ваш адюльтер с проституткой?
— Нет, я этого не знал.
— Какое доказательство имелось у нее против вас? Позорящие вас письма?
— Нет.
— Свидетельства?
— Нет.
— Чем она вам угрожала?
Маркем заволновался.
— Она… она хотела приехать ко мне жить.
В зале раздался смех.
Райли бросил взгляд на Эйприл:
— Я некоторое время жил в одном доме с подсудимой и могу понять вашу тревогу.
Смех стал громким, и судья ударил молотком, призывая к тишине. Эйприл это не развеселило.
— Я женатый человек, сэр, — сказал Маркем. — Она сообщила бы моей жене…
— Но вы же заявили, что это выдумка.
— Это могло мне очень навредить.
— Каким образом? Если я приду к вашей жене и скажу ей, что вас только что короновали принцем Пруссии, она мне поверит?
— Конечно, нет.
— Тогда почему она поверила бы выдумке подсудимой? Сэр Седрик, ваша жена в состоянии отличить факт от фантазии?
У Маркема вытянулись губы.
— Да.
— Подсудимая силой заставила вас отдать ей деньги?
