Она осталась такой, какой Райли ее помнил. Красивая, гордая, с королевской осанкой, невозмутимая. Она прошла мимо Джоны. И их взгляды встретились. Они долго смотрели друг на друга, поток воспоминаний пронесся между ними. Судебный пристав назвал ее имя, и она плавной походкой поднялась на место свидетеля. Она произнесла слова клятвы все с тем же певучим французским акцентом, который Райли хорошо помнил.
Нордем упивался замешательством Райли. Повернувшись к свидетельнице, он произнес:
— Мадам Деверо, будьте добры сообщить суду род ваших занятий.
— Я владелица клуба для джентльменов.
— Клуба для джентльменов?
— Да. Это заведение, где джентльмены отдыхают.
— А в этом заведении оказываются интимные услуги?
— Иногда.
— Работала ли подсудимая в вашем заведении?
— Да.
— Она оказывала интимные услуги за деньги?
Все в зале подались вперед, боясь пропустить ответ.
— Нет. Она работала на кухне.
Нордем старался на потеху публике.
— Прошу прощения, мадам Деверо, но я должен выяснить… Подсудимая, маркиза Блэкхит и жена моего ученого друга… работала у вас на кухне?
Мадам остановила взгляд на Эйприл.
— Да.
По залу суда прокатился смех. Судья застучал по столу молотком. Эйприл испугалась не за себя, а за Райли. Он сидел с помертвевшим лицом.
Нордем поднял книгу.
— Мадам Деверо, это ваш дневник?
У Эйприл перехватило дыхание. А мадам смотрела прямо на нее.
— Да.
— Когда вы видели его в последний раз?
— Одиннадцатого октября, за день до преступления. Я попросила Эйприл упаковать его вместе с остальными книгами в моем кабинете.
— И она это сделала?
— Нет. Она скрылась с ним. Она не вышла на работу на следующее утро. А также Дженни Хэр, одна из моих девушек. Они дружили. Я подумала, что с ними случилось несчастье, но спустя несколько дней один из моих постоянных посетителей сказал, что видел их обеих в деревенском трактире недалеко от Лондона. Я не подозревала, что дневник пропал, пока Эйприл не сказала мне этого прошлым вечером.
Райли взглянул на Эйприл, которая в оцепенении закусила губу.
— Она приходила к вам? — спросил Нордем.
— Да, она пришла, чтобы извиниться. Это была весьма трогательная речь. Она очень убедительно каялась. Даже не знаю, кто выглядел благороднее: супруга пэра, пришедшая за прощением, или я, словно аббатиса, дарующая это прощение.
Райли встал:
— Милорд, я не понимаю, к чему ведет этот допрос. Разве свидетельница может что-то прояснить в данном разбирательстве?
— Я подхожу к этому, лорд Блэкхит, — поспешил ответить Нордем. — Мадам, вы знаете человека по имени Джона Хоторн герцог Уэстбрук?
— Да.
— Он член вашего клуба для джентльменов?
— Нет. Мы знали друг друга очень давно. Двадцать лет назад.
— Когда вы были куртизанкой?
— Да.
— И тогда вы вели этот дневник? Это так?
— Да.
— Мадам Деверо, судья предположил, что этот дневник, написанный женщиной низких моральных устоев, может быть подделкой. Вы можете подтвердить точность событий, указанных в нем?
— Женщина низких моральных устоев? — Она сила на судью высокомерный взгляд, от чего тот смутился. — Уверяю вас, моя профессия не имеет ничего общего с моими моральными устоями. Я родилась в одной из старейших и благороднейших семей Франции, я посещала школу, где преподавали монахини, и моя репутация благочестивой девочки была безупречной. Самая большая насмешка моей жизни заключается в том, что меня всегда учили тому, что проститутки — это похотливые и нечестивые женщины. Мне даже не разрешалось смотреть в их сторону на улицах. Возможно, останься я во Франции, сегодня я была бы приличной особой. Но обстоятельства вынудили меня уехать в Англию. И здесь мне пришлось пойти… на определенные компромиссы.
Нордем скрестил на груди руки.
— На какие компромиссы, мадам Деверо?
— На те, которые помогают человеку выжить, В первую же ночь в Лондоне я спала под деревом в Гайд-парке. Меня приютила красивая, богато одетая женщина. Позже я узнала, что это знаменитая мадам Дейвис. Она поселила меня в своем доме, дала элегантную одежду, все то, чего я уже не надеялась снова увидеть. Вскоре я узнала цену всего этого богатства. В ответ на ее покровительство я должна была позволить ей торговать моими интимными услугами. Не как проститутка, а как куртизанка. Мы считали себя дамами и никогда не должны были опускаться. Я с удивлением узнала, что некоторые куртизанки были такими же благородными по рождению, как и я. Среди этих женщин была незаконнорожденная арабская принцесса, падшая испанская аристократка и известная австрийская актриса. Мадам Дейвис призналась мне, что моя красота и манеры привлекли ее, и она сразу поняла, что у меня будет много обожателей. В этом отношении я ни разу ее не разочаровала. Ее клиенты тоже были люди исключительные. Мерилом ее оценки мужчин было не только богатство, позволяющее им содержать дам. Они также должны были обладать респектабельной внешностью. Я проработала у нее много лет, и у меня образовались собственные клиенты — все они упомянуты в той книге, которую вы держите в руке. Но я была молодой и романтичной и все еще лелеяла мечты о любви и браке. И вскоре встретила джентльмена, к которому стала питать… нежные чувства.
— Этот джентльмен — герцог Уэстбрук?
Мадам с грустью посмотрела на Джону.
— Да.
В зале суда снова зашумели, и судья был вынужден призвать к тишине, несколько раз стукнув по столу молотком.
— Итак, вы влюбились в Джону Хоторна. Он ответил вам взаимностью?
— У меня нет в этом сомнений.
— Ваше знакомство было интимным?
Мадам смотрела на Джону, который в волнении подался вперед.
— Долгое время оно не было интимным. Но я очень его любила. Я и до сих пор люблю.
Зал загудел, как рой пчел.
— Мадам, вы сделали запись в своем дневнике о том, что ждете ребенка.
Райли вскочил:
— Милорд, прошу вас положить конец подобному допросу. Неужели ребенок этой женщины имеет отношение к рассматриваемому делу?
Судья поверх очков посмотрел на Нордема:
— Мистер Нордем, есть ли в этом какой-то смысл?
— Да, сэр. Все, о чем я прощу, так это проявить немного терпения.
— Тогда продолжайте.
— Благодарю вас, милорд, за вашу снисходительность. Мадам, у вас был ребенок от Джоны Хоторна, человека, которого вы любили?
— У меня был ребенок.
— А этот незаконнорожденный ребенок находится в этом зале и сидит слева от Джоны Хоторна? Это лорд Джереми Хоторн, который собирается послезавтра жениться на кузине самой королевы и таким образом нанести ущерб монархии нашей страны?
