– Да, да. Вы Кристофер Саймон Эдвард Вернон и по праву должны носить титул четвертого виконта Стентона.
Бланш было достаточно одного взгляда, чтобы понять, что Макнелли не одобряет ее плана. Дорога шла вдоль берега. Справа постепенно вырисовывался Молтон-Холл. Не стоило им ехать в поместье в первый раз, сказал он, а во второй и подавно. Бланш согласно кивала, но поездки не отменила. Все ответы были там, и она непременно найдет их, хотя не понимала, зачем ей это нужно. Что Саймон за человек? Зачем он так поступил с ней? Ее переполняла холодная ярость. За всю ее помощь, Саймон ответил ей пренебрежением, просто отбросил ее, как ненужную вещь. А ведь он знал, что она верит в его невиновность. Неужели он не понимает? Без ответов на эти вопросы его жизнь будет наполнена сомнениями. Макнелли заерзал на козлах, затем обернулся.
– Мне показалось, что кто-то едет за нами.
Бланш обернулась, но дорога то поднималась, то опускалась, поэтому она никого не увидела.
– Может быть, Саймон? Как ты думаешь?
– Саймон? – Макнелли поморщился. – Вряд ли. Макнелли посмотрел на нее, а затем опять сосредоточился на дороге.
– Всем известно, что он обидел вас. Он еще больший глупец, чем я думал. Тем более что вы любите его, и не надо на меня так смотреть, все знают.
– Разве это так заметно? – спросила она тихо. Лицо Макнелли смягчилось.
– Всем, кроме него. Как этого можно не заметить? Вы провели столько времени вместе.
– Тогда зачем он отослал меня?
– Для вашего собственного блага. А может, потому что он не так равнодушен к вам, как хочет показаться. Почему вы снова на меня так смотрите?
Она схватила его за руку.
– Джозеф, о чем вы говорите?
– Ну вот, всегда я говорю не подумав, – пробормотал он. – Я говорю, что он тоже любит вас. И он осатанеет, когда узнает, куда я вас возил.
Телега въехала на холм, и перед ними снова открылся чудесный вид: море и небо. Справа от них виднелась крыша дома.
– Будьте осторожны, мисс, – сказал он, когда дорога сделала последний поворот, и они оказались перед домом.
Откуда-то появился конюх и занялся их лошадью. В первый раз такого не было. В остальном все было как прежде: от молотка на двери до высокомерного дворецкого.
Увидев ее, он состроил физиономию мученика.
– Опять вы?
– Да, – она натянуто улыбнулась. – Я решила, что мой долг донести до каждого, что терпят наши бедные моряки. Надеюсь, вы понимаете, что много женщин и детей нуждаются в помощи. Я считаю, нет, я уверена, что это дело – большая честь для меня, даже если мне приходится выпрашивать пожертвования. – Она посмотрела на него и неожиданно игриво взмахнула ресницами.
Лицо дворецкого приняло такое выражение, как будто ему в нос сунули тухлую рыбу.
– Входите, – произнес он сквозь зубы и повернулся, Бланш последовала было за ним, но дворецкий остановил ее: – Подождите здесь.
– Спасибо. Простите. – Она снова взмахнула ресницами. – Не могли бы вы дать мне попить. Я провожу очень много времени на солнце и слишком много говорю о бедных, несчастных моряках, поэтому меня мучит жажда. А мысли о том, как они страдают, приводят меня в ужас, я практически падаю без чувств.
– Да, да. Я другого и не ожидал, – прервал ее излияния дворецкий, и Бланш поняла, что он просто смеется над ней. – Я прикажу, чтобы вам принесли воды.
Звук приближающихся шагов заставил ее обернуться. Она увидела горничную, одетую в черно-белое форменное платье, в руках у нее был поднос, на котором стоял хрустальный бокал с водой. Он выглядел так привлекательно, что Бланш, минуту назад думавшая о воде только как о предлоге, неожиданно действительно почувствовала жажду.
– Спасибо, – сказала она и взяла бокал, как будто ей каждый день приходится пользоваться услугами горничных. – А где дворецкий?
– Мистер Гудфелло? – спросила она визгливым голосом. – Не знаю. Он сказал мне принести вам воды, – она недовольно сморщилась. – Я сделала что-то не так?
– Нет, нет, все хорошо, – поспешила успокоить ее Бланш, сожалея, что выбрала такую роль. Похоже, люди не упускали случая ей нагрубить. – Вы знаете о Благотворительном обществе помощи морякам?
Было заметно, что горничной не терпится уйти.
– Э-э… нет.
– Я так и думала. Сейчас я вам все расскажу. Общество было образовано…
– Прошу прощения, мисс, – прервала ее горничная. – Но у меня много дел.
– Что? Ах да, понимаю. – Она бросила взгляд на стены. – Здесь столько картин. Наверное, вам приходится стирать с них пыль.
– Ну… да, мисс.
– Хм-м-м, я так и думала. А это – поместье? – спросила она, указывая на одну из картин.
– Да, это – Молтон-Холл. Простите, мисс, но мне действительно…
– А это кто? – поинтересовалась Бланш, указывая на портрет Достопочтенного Джеффри Вернона. – Виконт Стентон?
– О нет, мисс, – сказала горничная испуганно. – Этот человек давно умер.
– О? Значит, виконтесса – его жена?
– Нет, мисс, – горничная не спускала с нее глаз. – У него не было жены.
– Жаль. И детей тоже не было?
– У виконта?
– Нет, у этого человека на портрете. У него не было детей?
– Нет. – Во взгляде служанки появилось подозрение. – А что?
Бланш тяжело вздохнула.
– Он был очень красивым мужчиной. Конечно, я не обращаю на это никакого внимания, но, тем не менее, это так. Жаль.
– Что?
– Что у него не было наследников, конечно. Я свято верю в законы прямого наследия.
Конечно, ведь она и сама не понимала, куда ее занесло.
– Я просто имею в виду, что любой аристократ должен иметь детей, чтобы передать им свой титул и состояние. На этом построен мир.
Горничная облизнула губы и посмотрела по сторонам, чтобы удостовериться, что они одни.
– А знаете, мисс, говорили, что у него был ребенок.
– Да что вы говорите, – голос Бланш стал ледяным. – Но ведь вы сказали, что он не был женат.
– Ха! А то вы не знаете этих богачей. Такое случается сплошь и рядом.
Служанка подалась назад, обиженная реакцией Бланш. Этого она и добивалась. Леонора Хиглзби была неприятной старой девой.
– Прошу прощения, мисс. Но почему вы задаете эти вопросы?
– Мне бы тоже очень хотелось знать, – произнес звонкий музыкальный голос у них за спиной.
Бланш обернулась и увидела женщину, которая стояла на лестнице, она была очень красива, волосы цвета воронова крыла были уложены в простую прическу, на ней было платье из струящегося шелка сиреневого цвета. Внутри у Бланш все сжалось. Несомненно, это – виконтесса.
Она замерла, но ее разум четко оценивал ситуацию. Ей необходимо защитить Саймона. Поэтому лучше всего придерживаться своей роли.
