— Ты меня ненавидишь, — прошептала Бьянка.
— Нет, — спокойно сказал Клэй. — Я больше не питаю к тебе ненависти. Хочу лишь, чтобы мы освободились друг от друга. Я буду присылать тебе деньги. Позабочусь о твоем комфорте.
— Каким образом ты это сделаешь? Ведь почти все, что ты зарабатываешь, теперь вкладывается в эту плантацию. А ты не богат, хотя многим владеешь. Как же ты сможешь содержать плантацию и посылать деньги мне? Я не дура и все понимаю.
Он резко повернулся к ней. Глаза его потемнели от гнева.
— Нет, ты не дура. Но ты эгоистка. Неужели ты не видишь, что я буквально мечтаю избавиться от тебя? Я готов продать плантацию, лишь бы не видеть больше это жирное нечто, которое ты называешь лицом. — С этими словами Клэй вышел из комнаты.
Бьянка долго сидела на софе не двигаясь. Она не станет думать о том, что сказал ей Клэй. Гораздо приятнее думать о Жераре. О том, как она будет жить с ним в Арундел-Холле. Она будет хозяйкой дома, будет составлять меню, наблюдать за тем, хорошо ли приготовлена еда, а он будет делать то, чем занимаются мужчины за пределами дома. Вечером он возвратится домой, и они будут ужинать вместе. А потом, поцеловав руку, он пожелает ей спокойной ночи.
Бьянка окинула взглядом комнату, припомнив, как некогда декорировала ее по-своему. Теперь комната снова стала примитивной и некрасивой. Жерар не станет препятствовать ее страсти к украшению интерьера. Нет, Жерар ее любит. Любит такой, какая она есть.
Бьянка медленно поднялась с софы. Она понимала, что должна увидеться с ним. С мужчиной, которого любит. У нее теперь не было выбора. Жерар прав. Клэй намерен отделаться от нее любым способом.
— Что вы здесь делаете? — спросил Жерар, помогая Бьянке высадиться из лодки на берег на той стороне, где жила Николь. Он настороженно огляделся вокруг.
— Хотела увидеться с вами.
— Могли бы послать записку. Я бы приехал.
Глаза Бьянки наполнились слезами.
— Не сердитесь, пожалуйста, на меня.
Жерар на мгновение задумался.
— Давайте уйдем отсюда, нас не должны увидеть из дома.
Бьянка кивнула и последовала за ним. Передвигалась она с трудом. Дважды останавливалась, чтобы отдышаться.
Когда они поднялись на холм напротив дома, Жерар сказал, что она может остановиться.
— Итак, что случилось?
Он внимательно выслушал длинный сбивчивый рассказ Бьянки.
— Значит, ему известно, что ребенок, которого вы носили, не от него? — Жерар неприязненно взглянул на нее. — Супружеская измена строго карается по закону. Клэй подаст на развод, и у вас отберут все.
Прислонившись к стволу дерева, Бьянка соскользнула на землю.
— Я столько сил вложила во все это. Он не может отобрать. Не может!
Жерар опустился на корточки рядом с ней.
— Но есть способ не допустить этого.
— Вы имеете в виду убийство? — спросила она, с ужасом глядя на него.
— Разве он не пытается уничтожить вас? Вы вернетесь в Англию, и все будут говорить, что вы не сумели удержать мужчину. В том числе и ваш отец.
Бьянке вспомнились постоянные насмешки отца. Он говорил, что, попробовав Николь, Клэй не захочет иметь с ней дела. И если она вернется обесчещенной, он ей это непременно припомнит.
— Но каким образом? — прошептала она. — И когда?
В глазах Жерара появился странный блеск.
— Скоро. Все должно произойти очень скоро. Чтобы Клэй не узнал о наших планах.
Неожиданно внимание Бьянки привлекло какое-то движение.
— Николь! — выдохнула она и зажала рот рукой.
Жерар быстро повернулся. За его спиной стояла Адель, наполовину скрытая ветвями кустарника. Николь пришлось долго убеждать мать, что гулять в рощице за домом безопасно. И сейчас Адель уже в третий раз отважилась прогуляться одна.
Шагнув к жене, Жерар схватил ее за руку и изо всех сил сжал ее.
— Что ты слышала?
— Убийство. — Она смотрела на него округлившимися от ужаса глазами.
Жерар ударил ее по щеке.
— Да! Убийство! Тебя убьют. Ты меня понимаешь? Если ты обмолвишься об этом хоть словом. А Николь и близнецов я отправлю на гильотину. Запомни это! — Он оттолкнул ее прочь.
Адель упала на колени, но быстро поднялась и помчалась к дому.
Жерар поправил галстук и повернулся к Бьянке. Вне себя от страха, она стояла, прислонившись к дереву.
— Что с вами? — сердито спросил он.
— Я никогда не видела вас таким, — прошептала Бьянка.
— Просто я защищаю вас, женщину, которую люблю! — Заметив, что Бьянка насторожилась, он продолжил: — Я должен был позаботиться о том, чтобы она не рассказала об услышанном.
— Она расскажет. Обязательно расскажет.
— Нет! Не расскажет после того, что я ей сказал. Она душевнобольная. Разве вы не заметили?
— Кто она? Она очень похожа на Николь.
— Это ее мать, — сказал он и добавил: — Встретимся завтра в час дня на том месте, где мы устраивали пикник. Там и обсудим, что делать дальше.
— Вы принесете ленч? — с надеждой в голосе спросила Бьянка.
— Разумеется. А теперь уходите, пока вас никто не заметил. Не хочу, чтобы нас видели вместе. Пока не хочу, — добавил он и, взяв ее за руку, повернул в направлении причала.
Когда Николь вернулась с мельницы, Джейни встретила ее у двери с озабоченным выражением лица.
— У твоей матушки сильный приступ. Никто не может ее успокоить.
Раздался душераздирающий крик, угрожая снести крышу с маленького домика, и Николь помчалась наверх.
— Мама! — сказала Николь и попыталась обнять мать. Миловидное лицо Адель было до неузнаваемости искажено гримасой.
— Дети! — пронзительно кричала Адель, размахивая руками. — Их головы! Их убьют, убьют! Повсюду кровь!
— Мама, прошу тебя, успокойся. Ты в безопасности! — Николь, как и Адель, говорила по-французски.
Джейни стояла на лестничной площадке.
— Кажется, она беспокоится о близнецах. Она ведь об этом говорит?
— Я тоже так думаю. Она говорит о детях. Но возможно, имеет в виду моих кузенов.
— Я так не думаю. Несколько минут назад она вбежала в дом и попыталась спрятать близнецов в чулане под лестницей.
— Надеюсь, дети не испугались?
Джейни пожала плечами:
— Они к ней привыкли. Они сидели в чулане и вышли оттуда, лишь когда я увела ее наверх.
— Он убьет их! — кричала Адель. — Я его раньше не знала. Толстая леди тоже может их убить.
— А теперь о чем она говорит? — спросила Джейни.
— Так, всякую чушь. Не принесешь ли лауданума? Она успокоится и заснет.
Когда Джейни ушла, Николь продолжила попытки успокоить Адель, но та неистовствовала. Она говорила об убийстве, гильотине и толстой женщине. Когда Адель упомянула имя Клэйтона, Николь насторожилась:
