благоговением.
У Беллы не было возможности расспросить Лахлана насчет его плана, и она удивилась, когда, покинув восточную башню, он повел ее мимо казарм, где спали английские солдаты, прямиком в замковую церковь. Она вопросительно потянула его за рукав, но Лахлан покачал головой: мол, не волнуйся! – а потом через заднюю дверь провел ее внутрь маленькой церкви. Там стояла глубокая тишина, возле алтаря мерцали несколько свечей – наверное, остались после вечерней службы.
– Зачем мы здесь? – шепнула Белла, почувствовав, что можно говорить.
– Я привел одну особу, которая хочет с тобой увидеться. – Внезапно на его лице появилась тревога. – Выслушай, любимая, ее. Я подожду здесь.
Кровь отлила от лица Беллы. Господи! Неужели? Нет, это невозможно…
Лахлан открыл дверь в ризницу, и там, в центре помещения, где хранились облачения священника, она увидела дочь.
Ноги у Беллы подкосились, но Лахлан успел ее подхватить.
– Джоан! – Вот и все, на что она оказалась способна после долгих трех разлуки.
Красивая девушка – нет, молодая женщина – неуверенно оглянулась.
– Здравствуй, мама.
Овладев собой, Белла обернулась к Лахлану. В глазах ее блестели слезы. Он преподнес ей величайший в мире дар: вернул дочь. Ее сердце сжалось от любви и нежности.
– Благодарю.
Лахлан кивнул.
– Ты готова? – взволнованно воскликнула Белла, бросаясь к дочери, но будто наткнулась на преграду.
Джоан поспешно отступила на шаг, давая понять, что отвергает ее, и это было как удар в сердце.
Не надо торопить ее: прошло слишком много времени, – но как же ей хотелось заключить дочь в объятия! Скрыв обиду, Белла спросила:
– Ты успела собрать все, что тебе понадобится?
Поверх ее головы Джоан и Лахлан обменялись взглядами, и он покачал головой:
– Я буду ждать снаружи.
И прежде чем Белла успела догадаться, что бы это могло значить, они остались наедине с Джоан.
– Я не поеду, – проговорила девушка.
Сердце Беллы перестало биться, ум отказывался принимать действительность, она знала, что не хочет этого слышать.
– Понимаю, прошло три года. Знаю, что ты могла подумать, будто я тебя бросила…
Но Джоан не стала слушать ее объяснения:
– Мне известно, что ты хотела взять меня с собой, я не виню тебя в том, что произошло: ты сделала то, что было должно, во что ты верила. Я никогда не осуждала тебя за это.
Сердце Беллы упало. Кто эта спокойная рассудительная молодая женщина? Эта незнакомка? Где та девочка, которая забиралась к маме в постель, чтобы послушать сказку, бежала за утешением, если случалось расцарапать коленку? Где Джоан, которой она была нужна?
– Тогда почему?.. – задыхаясь, выдавила Белла. – Почему ты не хочешь уехать со мной?
Джоан положила руку на маленький столик, словно боялась, что ноги не выдержат. Только это ее и выдало: значит, разговор был труден и для нее. Лицо же оставалось спокойным и невозмутимым. Она все решила.
– Теперь мое место в Англии, вместе с двоюродными сестрами и дядей.
Сердце Беллы разрывалось от горя.
– Но это же может быть опасно!
Джоан скептически повела бровью, совсем как взрослая, умудренная жизнью женщина, и Беллу снова резануло по сердцу.
– Опаснее, чем в Шотландии? Не думаю. Макруайри рассказал, чем они тебе угрожали, но, уверяю, опасность не угрожала мне ни разу. Король Эдуард мне благоволит. Думаю… – Ее голос чуть дрогнул. – Думаю, он стыдится того, что сделал с тобой его отец. Сэр Хью тоже любит меня, даже обещал вскоре подыскать мужа: влиятельного человека, который поможет мне заявить свои права на наследство и титул.
Белла была поражена, не верила своим ушам. Дело-то, в общем, обычное, но…
– Ты хочешь замуж? Но тебе всего четырнадцать!
– Ну, не прямо сейчас, в будущем… Я просто пытаюсь тебе объяснить, почему не могу уехать с тобой, то есть почему не поеду. Ты выбрала свой путь, мама, а я должна выбрать свой.
Что-то здесь было не так. Или, может, Белла пыталась себя убедить в этом.
– Но…
За спиной у нее открылась дверь, и вошел Лахлан.
– Прости, Белла, нам пора. Скоро смена караула.
Ноги не повиновались ей. Все эти годы одно давало ей силы бороться: ожидание минуты, когда она вновь обретет дочь. Белла даже представить не могла, что Джоан откажется с ней ехать.
– Моя жизнь здесь, мама, – тихо повторила девушка.
Белла почувствовала, как задрожали ее плечи, ноги подкашивались. Силы покидали ее, но Лахлан был рядом.
Белла оперлась о его руку, и он удержал ее. Видит Бог, ей нужна сейчас крепкая опора.
– Что ж, если ты этого хочешь…
– Да, – грустно кивнула Джоан.
Как ни хотела она казаться равнодушной, но выдала себя. Белла видела, как стиснуты ее руки, как напряжены плечи. Она держалась как натянутая струна.
– Можно, я буду тебе писать?
Джоан опустила глаза, избегая взгляда матери. Впервые за время разговора она напомнила Белле девочку, которой когда-то была.
– Нет, будет лучше, если ты не станешь этого делать.
Ком встал у Беллы в горле.
– Понимаю…
Действительно, для девушки будет лучше, если все поверят, что они друг другу чужие. Видя, что мать страдает, Джоан поспешила добавить:
– Может быть, когда закончится война…
Белла кивнула, заставив себя улыбнуться.
– Тогда я буду молиться, чтобы она закончилась поскорее.
Джоан нерешительно улыбнулась в ответ.
– И я тоже.
Они молчали, пока не вмешался Лахлан, мягко напомнив:
– Прости, Бел, но нам пора.
– Но… – Белла осеклась, стараясь не расплакаться, и судорожно вздохнула, не подавая виду, что сердце ее страдает. – До свидания, Джо!
Так она звала ее в детстве.
Джоан подняла глаза и, казалось, с трудом выдавила ответ:
– До свидания, мама.
Было что-то в ее голосе… И что-то в глубине глаз подсказало Белле, что Джоан вовсе ей не чужая, как хотела бы казаться, дочь по-прежнему с ней. Годы разлуки стояли между ними, но она по-прежнему с ней!
И Белла не выдержала: подбежала к дочери и сжала в объятиях. На мгновение Джоан словно оттаяла, но очень быстро опомнилась и отстранилась. Белла погладила ее по плечу и попросила:
– Поклянись, что при малейшей опасности ты пошлешь за мной!
Джоан кивнула.
– Да, обещаю.
Белла отстегнула с плаща брошь и подала дочери.
– Возьми вот это.
Джоан с изумлением узнала знаменитую брошь Макдуффов.
– Я не могу…
Она попыталась вернуть брошь матери, но Белла отвела ее руку.
– Прошу, возьми. Я хочу, чтобы она была у тебя как напоминание, из какой ты семьи.
Джоан кивнула, и Белла заметила, как заблестели у нее глаза, когда она беспомощно посмотрела на Лахлана. Тот же поспешил увести Беллу прочь. Опять мир вокруг нее погрузился во тьму: ведь дочь она так и не обрела.
Очень не скоро
