Вопросы маленького волка - Таня Белозерцева

Первый осознанный вопрос волчонок задал маме:

— Мама, а что это там — круглое, светлое?

— Это выход из норы.

— А… Можно в выходизноры?

— Джек! Так не говорят! Надо говорить «выйти из норы».

— Выйти из норы… Можно?

— Нет, нельзя!

— Нель-зя? А что это такое?

— Это значит — сиди и не высовывайся, понял? А…

Вдруг потемнело, в нору сунулась огромная седая волчья голова; Джек решил, что это папа и обрадовался, но мама почему-то разозлилась и грозно прорычала:

— Гр-р-р-р-р! Пошёл отсюда!!!

— Лакки, но позволь…

— Вон отсюда!!! — завизжала Лакки, волк убрался, а Джек… Ну конечно же спросил:

— Мам, ты что? Это же папа…

— Цыц! Это не папа.

— Как?! А кто… А где папа?

— Папа на охоте.

— Ты, мам, напутала! Как папа может быть на охоте, если он только что здесь был?

— Ты меня понял? Это был не папа. Слышишь, Джек… Джек?

А Джек размышлял вслух:

— Не, ма… Кто это был? Папа или не папа, если не папа, то где же тогда папа? А…

Лакки наступила ему на голову, с ужасом думая, когда же он замолчит.

Зана и Дасти решили, что мама играет с Джеком и с гвалтом накинулись на них.

Джек вцепился в лапу, которая наступила ему на голову, Дасти повис на мамином ухе, а Зана делала всё, что только возможно, лишь бы оставить маму без хвоста.

Бедная Лакки, она терпела до тех пор, пока не пришёл Расти.

Да-а… Расти невольно отвернул морду, пряча улыбку, уж больно жалкий вид имела Лакки.

Лакки, задрав голову и собрав последние капли достоинства, промаршировала к мужу и… остановилась — рядом с Расти стоял пришелец.

Она развернулась и юркнула в нору и тут же вылетела обратно с криком: «Где Джек?!!» И застыла как вкопанная, Джек стоял перед незнакомцем и думал о том, что надо будет вырасти таким же большим и красивым, как этот волк.

И тут заговорил Расти:

— Спокойно, Лакки, дорогая, это Зейн, он будет жить с нами. Зейн, прошу к норе, приляг.

Зейн шагнул к норе, но дорогу преградила вконец возмущенная Лакки:

— Ку-уда! А ну пошёл прочь отсюда!

Волк взмолился:

— Ну, Лакки, ну позволь…

И опять заговорил Расти:

— Лакки, любовь моя, ты недостойно себя ведёшь, мне крайне стыдно за тебя перед Зейном, я сказал, он будет жить с нами.

— Но у меня дети… — проскулила Лакки.

— Тем лучше, дорогая, Зейн любит детей, ему будет хорошо с детьми, а детям с ним.

Джек не выдержал:

— Папа, па, кто он? Он с нами будет, да? А играть с ним можно, да?

— Да, малыш, он будет жить с нами и играть с тобой. Он мой брат и твой дядя, дядя Зейн.

— Дядя Зейн, — глубокомысленно повторил волчонок.

Джек довольно долго приглядывался к старому Зейну и наконец решил, что Зейн — дядя мировой, не кусается.

Спустя несколько дней после знакомства Джек решился порасспрашивать дядю.

Он осмотрелся: Зана и Дасти спали, а Зейн лежал, лениво щуря глаза на солнце. Ну что ж, можно, но какой вопрос ему задать? Может, как самочувствие? Да? Или нет?..

— Дядюшка Зейн?

— Что тебе, Джек?

— Э… Как с-самочувствие?

— Х-х-хорошее.

Волчонок задумчиво смотрел на седую морду дяди Зейна и неожиданно для самого себя спросил:

— Что делает папа на охоте?

— П-папа? Кхм, убивает, а почему ты спрашиваешь?

— Это… его, м-м-м, добыча не похожа на утку, которую ты добыл недавно…

— Ах! Папа вам полупереваренное мясо таскает!

— У-у-у… Как это?

— Ну как? Он кушает на месте, потом с полным брюхом идёт домой и отваливает вам полупереваренное содержимое своего желудка, так легче, понимаешь, чем тащить целую тушку. Папа ведь далеко ходит.

— Дядя! Но ведь здесь полно дичи!

— А мы, волки, не охотимся возле дома, для этого существуют охотничьи территории.

— Дядя, дядя! А как… А почему мама такая жадная?

— Что?

— Ну мама, она к папе лезет за пищей, нам не хватает, а мама ещё и отбирает у нас.

Старый волк рассмеялся.

— Ах, Джеки! Мама же вас молоком кормит и ей нужны силы, вот она и выпрашивает у отца.

— Вот и шла бы на охоту вместе с папой!

— Ну нет, Джек, не говори так! Мама на вас надышаться не может, как же она может вас оставить одних.

— Но мы не одни, мы с тобой!

— А я вам не мамка!

— Ну нянька, разве нет?

— Может, и нянька, а мать есть мать, и её долг — охранять и обихаживать вас, сорванцов. Вот подрастёте малость, и мама пойдёт на охоту.

Волчонок подумал и спросил:

— А что же мы едим?

— Гм, мясо, преимущественно мышей, полевок, леммингов, зайцев, куропаток. Реже карибу, не брезгуем и жуками, их личинками, птичьи яйца, ягоды кустарниковые, ну вроде это всё…

— Дядя Зейн, я как-то слышал от мамы слова «одинокий волк», это кто?

— Это я. Видишь ли, Джек, твои папа с мамой составляют пару, а я нет, для меня не нашлось волчицы.

— А как получилось, что ты один?

— Когда у меня настал первый гон, я проиграл его, оказался слаб и волчицы сочли меня недостойным, а во время второго гона меня поймали и…

— Кто поймал?

— Я не знаю, кто меня словил, вроде медведи, на задних лапах ходят, но, хвостом клянусь, это были не медведи.

Так вот, поймали меня и засунули в… А вот куда, я не смогу объяснить, сам не знаю, что это было… В общем, меня зачем-то пустили в стадо незнакомых оленей.

Их было ух как много! Целый лес рогов. Я ничего не понял, но местные волки объяснили мне, что маралы слишком расплодились, сожрали всю траву и стали дохнуть с голоду, спешно завезли нас, волков, для равновесия какого-то.

Мы поработали годика два, и вот однажды прибегает собака и говорит нам: «Ну, братцы, славно поработали! Маралов столько, сколько полагается, и все здоровые!»

А я в собаку эту по уши, красивая она…

Короче, драпал я с ней, надоело мне маралов жрать, побегал я с собачкой той и давай бог ноги, ушёл на родину, месяца три шёл. Шёл, шёл и пришёл — сюда.

Не заведя семью, я прибился к своему младшему брату, твоему отцу.

— Вот это история! А как звали ту собаку?

— Магнолия.

— Как