выглядит собака?
— Ну… Маг была как я, серая с белым, она оленегонная лайка.
— Собака как волк?
— Нет, Магнолия одна-единственная, кто пошла со мной. Другого волка она просто убьёт.
— За что?!
— За то, что он — волк.
— А как же?..
— Она полюбила меня, я — её, тут нечего объяснять
— А где она?
— Дома осталась, ушёл я один. Мне тоже домой захотелось, к брату.
— А вы с папой однолетки?
— Нет, мой брат второсезонник, я тогда с мамкой остался, помогал ей воспитывать малышей
— А когда ты оставил свою маму?
— Когда мне исполнилось три весны.
— Дядя Зейн, а что такое гон?
— А это ты узнаешь позже, когда подрастёшь!
Однажды папа принёс волчатам полузадушенного зайца и сказал:
— Ешьте.
Джек недоверчиво спросил:
— А как есть? Он живой.
— Убей и ешь.
— Я не буду, я не умею убивать.
— Я кому сказал!
Вмешался Зейн:
— Расти, я помогу, ты не правильно его учишь. Джек, посмотри на зайца, ты должен заставить его пошевелиться, а потом делай то, что тебе подскажет твоё сердечко.
— Ладно… Эй, заяц, вставай.
Заяц очнулся и, увидев вокруг себя волков, собрал свои мышцы в ком и ка-ак припустится бежать.
Джека так и рвануло за ним, ноги сами понесли его. Быстро догнав зайца, Джек схватил его за шею и, не зная, что с ним делать, отпустил косого. Ошалелый заяц снова пустился в бегство, а Джек, поймав обескураженный взгляд дяди, понял, что поступил не так.
Зайца надо было держать.
Поняв свою ошибку, Джек тут же постарался исправить её. Он взял в галоп, обогнав Зану, пошёл махами, догнал зайца и случайно схватил его за горло.
Помня, что отпускать нельзя, волчонок сильнее сжал челюсти, потекло что-то тёплое и солоноватое, да это же кровь! Изумленный Джек разжал челюсти и посмотрел на зайца.
Тот был мёртв.
Неужели он убил его? Это же его первая добыча! Он посмотрел на окруживших его волков: Лакки смотрела с грустью и любовью, Расти смотрел с мрачным удовлетворением, Зана и Дасти с завистью.
А Зейн смотрел с задумчивым одобрением. Потом он улыбнулся и пробурчал:
— Сроду не видел, чтоб молодой волк так быстро взял горелого зайца, вы подумайте, а! Наш добряк такого зайца взял! Джек, поди сюда, отныне ты Быстроногий Джек. И запомни, всегда хватай жертву за горло.
Время шло, с севера на юг потянулись длинные вереницы птиц. Трава пожелтела, облетели кусты. По утрам появлялся туман и оседал обильной росой. Особенно красивы были паутины, усыпанные серебристыми капельками росы, они казались жемчужными ожерельями.
А однажды Джек увидел нечто поразительное. Он спал в норе — тревожным, неспокойным сном. Наконец Джек проснулся и, подняв голову, увидел, что мамы в норе нет, рядом с ним спали только Дасти и Зана.
Джек прислушался: снаружи доносился тихий шорох, как будто на землю падали тысячи и тысячи крылышек мотыльков. Джек поднялся и пошёл к выходу. В первый миг он ничего не увидел, вокруг него была белая мгла. Белые воздушные хлопья мягко осели на спину, плечи и голову Джека.
Подняв мордочку вверх, Джек увидел необычайно высокое небо, такое небо он не видел никогда. Чёрная бездна усыпанная сияющими точками, а прямо над головой висел круглый лик полной луны. А вокруг было белое безмолвие.
Вдруг Джек вздрогнул — прямо из белой стены шагнули волки, он не сразу сообразил, что это его мама, папа и Зейн.
— Что это? — чуть дыша, спросил Джек.
— Снег, — сказал Зейн. — Настала зима… — и он, к удивлению Джека, вдруг запрокинул голову и завыл. Это был странный, неповторимый вой, в нём слышалась тоска и мольба к чему-то недостижимому.
Немного выждав, к вою Зейна присоединились голоса Лакки и Расти.
Джек слушал как зачарованный, и тут ему пригрезилось: он бежал, куда-то бежал вместе со стаей. Освещённый голубой луной, он бежал просто потому, что хотелось бежать, а рядом с ним бежала белая волчица!
Из горла Джека вырвался вой, тонкий, неокрепший его голосок слился с голосами старших волков. Это была первая зима Джека.
Спустя несколько дней, когда зима полностью укрепилась, волчата играли в снегу, но внезапно Джек прекратил игру и прислушался — откуда-то из-за холмов доносился вой. Позади Джека бесшумно выросли Расти и Зейн. Расти пробормотал:
— Это Тусс, плохо слышно… — Расти послал ответный вой.
Невидимый Тусс провыл снова, и Зейн произнёс два слова:
— Карибу пошли.
— Куда? — машинально спросил Джек.
— На зимние пастбища, — ответил Зейн.
— А мы пойдём?
— Нет, зайцев и мышей нам хватит.
Здесь их перебил Расти:
— Эй… Тусс передаёт, что эта зима началась без Арма.
Зейн фыркнул и оскалился, Джек вздрогнул от «улыбки» дяди.
— Значит, подох, старый сыч. А кто там у них новый вожак?
— Тусс говорит — Кобо, Малыш Кобо, помнишь его, Зейн?
— А то! Я всегда говорил, что Кобо когда-нибудь утрёт нос Арму. Царствие ему небесное.
— Ещё Тусс передаёт, что волки собираются в стаи.
— Ну, это не для нас, у нас мать с младенцами, в стаи нам не собраться в этот сезон. У нас задачка посложнее: сохранить малышей до следующей весны. Если они увидят весну… Это будет большим счастьем.
Джек слушал очень внимательно, а когда дядя договорил, спросил:
— А что, мы можем не пережить зиму? Но мы же крепкие.
Зейн ответил очень мягко:
— Ах, Джеки, для нас, волков, зима самое тяжёлое время, именно зимой волки погибают чаще, и немногие волчата встречают свою вторую весну. Мы постараемся, чтобы ты, Зана и Дасти увидели свою вторую весну, это наш главный долг перед Природой — сохранить своё потомство, и когда-нибудь это станет и твоим долгом, Джек.
Зима отступала, все волки, и старые и молодые, чувствовали это.
Зимой им приходилось туго. На охоту уходили отец и мать, но того, что они приносили, было мало даже одному волчонку, не говоря уж о трёх.
Джек, как самый сильный, безжалостно отбирал последние куски у Заны и Дасти, те слабо сопротивлялись.
И однажды Джек подобрал кусок мяса у носа Дасти безо всякого протеста с его стороны, это насторожило Джека, и он внимательно всмотрелся в Дасти.
Глаза Дасти были пусты и ничего не выражали, Джек попятился и наткнулся на дядю. Волчонок испуганно проскулил:
— Ой, что с ним? Дядя, мне страшно…
— Будет ещё страшнее, если ты так и будешь отбирать у брата последние кусочки, эдак ты просто убьёшь
