я больше похожа на мать, чем я думаю, – задумчиво произнесла Беатрис.
Когда же она перестанет спрашивать себя, что ей нужно для счастья?
Подобно своей матери, она знала, чего хотела; и отказывалась от своих интересов, чтобы ублажить мужчину.
– О, Беа! Ты знаешь, что это не так!
Отведя взгляд от сестры, Беатрис взглянула на куст жасмина, на ветвях которого уже набухали почки.
– У меня будет ребенок. – Она произнесла эти слова будничным тоном, каким говорят о простых вещах, но все равно не смогла поверить в реальность случившегося. – Мне надо сообщить об этом Данте.
Лицо Майи смягчилось, когда она увидела, что Беатрис ищет в своей сумочке телефон.
– Не спеши, сначала приди в себя, – посоветовала Майя, стараясь скрыть беспокойство за ободряющей улыбкой.
Беатрис, прикусив губу, покачала головой.
– Может быть, мне не надо говорить ему об этом? – с надеждой спросила она, взглянув на сестру. И тотчас же надежда превратилась в чувство вины, когда она увидела в глазах сестры сочувствие. – То есть я не это имела в виду. Я хотела сказать, что все сразу же изменится. Этот ребенок будет наследником трона. – Такую непомерную ответственность возлагали на ребенка, когда он еще не родился. – У Данте было тяжелое детство, а теперь этот ребенок будет брошен в этот мир…
– У Данте было тяжелое детство, потому что его родители были эгоистами, любившими только себя. А у этого ребенка будешь ты.
– Если я вообще вернусь во дворец. – Сердцем она чувствовала, что никаких «если» быть не должно. – Я не хочу быть выставленной оттуда, словно я какая‑то…
– Не надо мне это говорить, Беа, – прервала ее Майя. – Скажи ему. Он знает что‑нибудь о нашей матери и ЭКО?
Беатрис покачала головой.
– Мне кажется, будто это было вчера.
Сестры взглянули друг на друга. Обе они вспомнили о том, какой тяжелый период пережили в детстве. Их мать пыталась забеременеть с помощью ЭКО, потому что отчим настаивал на этом. Он хотел иметь собственного ребенка и нормальную, как он говорил, семью.
Девочки наблюдали, как с каждым месяцем мать теряла свое здоровье, потому что попытки забеременеть ей не удавались. А муж постоянно винил ее в том, что она не способна родить ему ребенка. Он говорил ей, что, если бы она больше отдыхала, если бы была больше мотивирована, если бы она была здоровее, не такая толстая, не такая худая… если бы… если бы… Список обвинений был бесконечен.
Когда их врач отказался проводить очередную процедуру, сославшись на ухудшившееся здоровье матери, они обратились в другую клинику.
– Я всегда считала, что никогда не пойду этой дорогой… – вдруг сказала Майя. – Но ты помнишь Прю?
– Прю, которая вышла замуж за футболиста, твою школьную подругу?
– Да, они с Джейком родили близнецов с помощью ЭКО. Никогда не видела более счастливой пары.
– Но ведь это совсем другое. Прю и ее футболист хотели ребенка, потому что они любили друг друга… – Беатрис почувствовала, что ее глаза наполнились слезами. – Это не было обязанностью. Тогда я ушла сама, по своей собственной воле, но через некоторое время Данте сам бы выставил меня ради женщины с более надежной репродуктивной системой.
– Он просто подлец, – твердо сказала Майя.
– Он отец моего ребенка.
Майя поморщилась.
– Прости…
– Да нет, ничего. – Беатрис прижала руки к своему еще плоскому животу. Паника все еще сжимала ее сердце, но уже уступала место какому‑то ощущению определенности. – Ты, наверное, думаешь, что я сошла с ума, но я действительно хочу этого ребенка.
Майя улыбнулась.
– Я не считаю тебя сумасшедшей, ни в коем случае, я думаю, что ты… Я думаю, что ты будешь чудесной матерью, а я стану прекрасной тетей. – Глаза ее расширились. – С такой матерью, как ты, и с таким отцом, как Данте, этот ребенок будет чудом природы!
– Боюсь, его высочество сейчас…
– Недоступен? – с сарказмом спросила Беатрис. Ей хотелось убить того, кто ей отвечал.
Когда Беатрис, набравшись мужества, все‑таки позвонила Данте, ей стало плохо, физически плохо. Но Данте не взял трубку. Он был недоступен. Ее звонок был кому‑то переадресован, и в трубке послышался женский голос: «Офис его высочества, кронпринца». Этот голос был таким высокомерным, что Беатрис мгновенно невзлюбила его обладательницу.
В течение следующих нескольких часов она поняла, что муж избегает ее. Беатрис звонила по нескольким номерам, но никто не брал трубку, а сообщения возвращались недоставленными.
И единственный номер, который отвечал, был именно этот.
– Его высочество не принимает звонков, но я могу передать ему сообщение.
– Да, вы мне уже говорили об этом, – прервала ее Беатрис.
Она уже в пятый раз пыталась дозвониться до Данте, и в пятый раз эта безликая персона предлагала ей передать ему сообщение.
– Но, может быть, вы желаете связаться с адвокатами его высочества… У вас есть телефон адвокатской фирмы? Я могу…
Прищурив глаза, Беатрис откровенно сказала, что ей следовало бы сделать, и в ответ услышала шокированный вздох. Да, гордиться было нечем, но терпение ее лопнуло.
Краем глаза Беатрис увидела Майю, делавшую ей какие‑то знаки. Сестра беззвучно пыталась донести до нее какую‑то информацию.
Проигнорировав эти знаки, Беатрис улыбнулась. Она не восторгалась собой, но это было облегчение – вывалить все, что она думает, этой непробиваемой секретарше.
– Собственно говоря, у меня вопросов к нему нет. Я просто хотела сообщить ему новость.
– Я могу передать ему любую информацию.
– Это личная информация. Секретная.
– Я его личный секретарь.
– В таком случае… – Почему бы нет? Беатрис глотнула воздуха. – Пожалуйста, передайте моему мужу… – Она подчеркнуто произнесла это слово. – Передайте моему мужу, что скоро он станет отцом. Я думаю, ему будет интересно об этом узнать. Вам все понятно? – как можно любезнее спросила Беатрис и услышала, как секретарша поперхнулась в трубку. Беатрис посчитала это подтверждением. – Ну спасибо вам за вашу помощь. Я вас обязательно упомяну, когда буду разговаривать с мужем.
Беатрис завершила разговор. Сердце ее бешено билось, когда, сжав трубку побелевшими пальцами, она взглянула на сестру.
Майя округлила глаза.
– Ты действуешь совсем не по плану.
– Да, не по плану. Я не смогла сдержаться.
– Я думаю, что ответ последует незамедлительно, – пробормотала Майя, а Беатрис между тем продолжала смотреть на телефон, который она сжимала в руке так, будто это была неразорвавшаяся бомба.
– И что теперь мне делать?
Только в три часа ночи Беатрис удалось наконец‑то уснуть, и поэтому она не сразу очнулась, когда раздался звонок в дверь. Она подумала,
