что это сон. Но звонок оказался реальным.
Кто‑то – и нетрудно было догадаться кто, – не отнимал руку от звонка, наполняя квартиру музыкальным фрагментом из оперы Россини – любимого композитора квартирной хозяйки.
Когда Беатрис натягивала поверх ночной рубашки халат, явилась Майя.
– И как он так быстро добрался сюда?
Беатрис пожала плечами.
– Может, мне выйти и сказать, чтобы он пришел позже?
– Будто это поможет… – Проведя рукой по взлохмаченным волосам, Беатрис попыталась успокоиться. – Нет, нет… Со мной все будет в порядке. – Еще раз сделав глубокий вдох, она потуже затянула пояс халата.
Лицо Майи выражало сомнение.
– Ну, как скажешь. Я буду в своей спальне, если тебе понадоблюсь.
– Спасибо.
Беатрис улыбнулась, но едва заметила, как сестра ее ушла. Она думала лишь о том человеке, который стоял за дверью.
С трудом переведя дыхание, она повернула дверную ручку. После этого привычного действия она обычно видела общий коридор с потертым ковром, прикрывавшим старый паркетный пол, и доску объявлений. Но сегодня сквозь дверь она могла видеть лишь Данте, который заслонил собой все вокруг.
Оттолкнувшись от стены, он встал перед ней во весь свой рост. На нем был черный костюм. Но не безукоризненно выглаженный, как обычно. Костюм был помятый, а ворот белой рубашки небрежно расстегнут. Однако Беатрис едва обратила внимание на все эти детали. Она видела или скорее чувствовала все те эмоции, которые кипели в нем.
– Ты переехала. – Данте старался держать себя в руках, но, когда он смотрел на нее, весь его самоконтроль, словно мокрый канат, ускользал сквозь пальцы. – И никто не сказал мне об этом.
Данте пересек Атлантику, чтобы добраться сюда. Ведь известие, которое он получил, буквально перевернуло его жизнь.
Но вид ее голубых заплаканных глаз не вызвал в нем жалости. От этого он еще больше горячился. Данте был очень зол.
– Твои соседи, похоже, перепугались. Мне пришлось отправить к ним своих охранников, чтобы те заверили их, что я не опасен.
А ему, между прочим, пришлось изрядно понервничать, когда он искал ее адрес. Пришлось подключать спецслужбы.
– Что ты здесь делаешь? – Ее взгляд был укоризненным, и Данте возмущенно хмыкнул.
– Ты это серьезно?
– Зачем ты приехал сюда? В этом нет никакой необходимости. Просто ответил бы, что ты получил информацию.
– Но я уже здесь.
– Уверена, что все в этом доме знают об этом. Думаю, следует сообщить соседям, что завтра ты уезжаешь.
– Я не уеду, и мы оба знаем об этом. Может быть, ты впустишь меня или мы будем беседовать на пороге? – Он пронзил ее холодным взглядом. – Или ты хочешь, чтобы сюда набежали папарацци? Итак, давай делись новостями. О, пардон, я забыл, ты уже поделилась.
Интересно, скольким людям она уже сказала об этом до него.
Беатрис саркастически сжала губы.
– Говори потише, и будь разумнее.
– Полагаю, мне повезло, что ты не отправила мне сообщение.
Впрочем, вспомнив о том, какой он испытал шок, услышав эту новость от своей секретарши, Данте решил, что сообщение было бы предпочтительней.
Скинув цепочку с двери, Беатрис посторонилась, скрестив руки на груди. Данте вошел в холл, который в объявлении был описан как просторный обеденный зал. Это было небольшое преувеличение, но сейчас этот холл вызывал у Беатрис ощущение клаустрофобии.
– Я пыталась связаться с тобой.
– Плохо старалась.
Беатрис сжала губы.
– Тот номер, который есть у меня, был недоступен. И я решила, что ты специально переадресовывал мои звонки своей роботоподобной секретарше.
– Она прекрасная секретарша.
«Но я мог бы уволить ее», – нахмурив брови, подумал Данте, вспомнив тот момент.
Тогда, испытав шок, он попросил ее повторить то, что она сказала. Она повторила, сказав те же слова, но вопросов у него только прибавилось.
«Она сказала, что она беременна? – воскликнул он. – Ты называешь мою жену лгуньей?»
– И очень ответственная, – добавил Данте.
– Да, конечно, я не сомневаюсь в том, что она сказала только то, что ей было велено. Ведь именно ты велел ей сказать, что мы будем общаться только через адвокатов.
– Это была твоя идея, – мрачно напомнил он ей.
– Я так и знала, что виноватой буду я.
И вдруг Беатрис почувствовала, что у нее больше нет сил бороться. Она незаметно сморгнула слезы, навернувшиеся на глаза.
– С тобой все в порядке? – спросил Данте.
Собравшись с силами, Беатрис ответила воинственно:
– Я беременна, но не больна.
Данте тихо перевел дыхание.
– Значит, это правда?
– Ну нет, конечно. Я просто пошутила.
– Прости, но ты сказала глупость.
Беатрис закрыла глаза и тут же почувствовала, как Данте взял ее за руку.
– Да, глупость. – Она открыла глаза и покачала головой. Голос ее дрожал, когда она прямо взглянула ему в лицо.
– Тебе лучше присесть.
– Мне надо лечь в постель. Ведь я была в постели. – Колени ее подгибались, и она была благодарна Данте за то, что он поддерживал ее. Беатрис кивнула на дверь прямо за его спиной. – Там гостиная, – сказала она, боясь, что он пойдет в соседнюю дверь, где была ее спальня. – Будь осторожен. Там стоят коробки, которые мы еще не распаковали.
Лавируя между коробок, Данте бережно довел ее до дивана.
– Значит, ты была у доктора? – спросил он, присев перед ней на корточки. Внимательно взглянув на ее бледное лицо, он почувствовал угрызения совести. Она выглядела так, будто всю неделю плакала. Может быть, так оно и было. Она была такой хрупкой, что он боялся дотронуться до нее. Ему казалось, что она могла разбиться.
Беатрис кивнула.
– Да, все верно. Ошибки нет.
Данте отметил, что сквозь охватившее его чувство вины пробилось какое‑то новое чувство. Чувство собственника, защитника.
Она покачала головой, потому что слезы вновь навернулись ей на глаза. Может, он на это надеялся? И хотел бы, чтобы это была ошибка, над которой они вместе посмеялись бы? Она не могла винить его за это.
– Ты сделала УЗИ?
– Пока нет… Что ты делаешь?
Данте поднес телефон к уху.
– Хочу сделать распоряжения.
– Данте, сейчас половина третьего ночи. – Он покачал головой, будто это была какая‑то ерунда. – Я знаю, в твоем мире ты можешь потребовать что угодно в любое время дня и ночи, и люди помчатся исполнять твое приказание, но в моем мире мы ходим к врачам днем, и сначала надо записаться на прием.
– Записаться?
– Если ты хочешь что‑то сделать, принеси мне чашку чаю. С имбирем. Это помогает от тошноты. Кухня там. – Беатрис кивнула в сторону арки в конце комнаты, которая вела в кухню. – Заварка в шкафу на нижней полке, справа.
Беатрис закрыла глаза. Она слишком устала, чтобы
