отвлекать. – Вероятно, догадавшись, что от меня больше ничего не добиться, Лиза сама поспешила завершить разговор.
– Спасибо тебе за заботу.
– Мне не за что. Ты главное сама – хвост пистолетом и поводок надолго не отпускай.
– Я буду очень стараться.
– Старайся, милая. В моих планах еще пару раз встретиться с тобой в роддоме. Твой благоверный все же редкий суперпроизводитель. Таких мужиков нужно ксерить и ксерить. А с другими Басманский ксериться не станет. Чипированный.
– Хотела бы я, чтобы это было так.
– А ты не хоти! Ты убедись! И потом с новым пузиком милости прошу ко мне.
При мысли о новой беременности, токсикозе и болях в спине я нервно сглотнула. Но возражать Лизе не решилась.
Спорить с ней, лучшим специалистом в области репродуктивной медицины, было самоубийством. Лиза с ходу могла привести не меньше десяти причин родить еще одного ребенка. А поводов для волнения у меня сейчас и без споров хватало.
– Все, обнимаю, – поставила я последнюю точку.
– И я тебя. Крепко, – на этот раз без наставлений закончила Лиза.
Словно после коротких гудков она все еще что-то может сказать, я несколько секунд продержала телефон возле уха. Засмотревшись в окно, совсем забыла о времени и своем остывшем чае. Но когда разморозилась, опять стало не до него. Теперь уже окончательно.
Эд все же дал о себе знать. Но не звонком, а сообщением.
У меня пальцы не слушались, когда открывала его. А сердце готово было вырваться из груди. Обычный разговор наверняка дался бы проще. Но когда Басманский выбирал простые пути?
Текст сообщения заставил упасть на ближайший стул. Я глазам не поверила, и только перечитав его три раза, поняла значение слов.
«Я готов дать тебе развод».
Этот мерзавец первым же предложением выбил у меня почву из-под ног. Жестоко, но профессионально.
«Рада, что ты так быстро принял решение».
Ответ я написала так быстро, словно он уже был готов, и оставалось лишь нажать на кнопку.
«Но у меня есть условие!» – Не успела я отдышаться, как пришло следом.
«Я не собираюсь лишать тебя детей».
От напряжения я, кажется, даже дышать перестала. Смотрела немигающим взглядом на экран. И ждала сильнее, чем признания в любви когда-то давно.
«Тебя в свое пользование. Три свидания. Три ночи вместе. Без побегов и споров».
«Басманский, ты обалдел? Хочешь купить развод за секс?»
У меня даже челюсть упала. Все же хорошо было, что мы не разговаривали. Сейчас я бы и двух слов произнести не смогла.
«Ты всегда была умной девочкой. Я в тебе не ошибся. Надеюсь, и не разочаруюсь».
Чудовище разило наповал своей наглостью. От злости телефон хотелось бросить в стену. Запустить в нее же парочку тарелок и ту самую чашку с чаем.
Но за стеной тихо смотрели мультфильмы мои дети, и я четко понимала, что запускать все это добро нужно не в стену. Совсем не в стену.
Глава 5. Муж мой – враг мой
Чем меньше у женщины свободы, тем лучше её нервная система.
Энциклопедия мужской мудрости
Лена
Я хотела убивать вечером. Мечтала придушить одного гада ночью. С отчаянием и злостью смотрела на свое осунувшееся бледное лицо утром.
Сон точно был бы полезнее ярости, но один коварный, беспринципный, эгоистичный тип не оставил мне выбора.
Никогда в жизни ни на кого я так не злилась как на собственного мужа. За несколько часов без сна из головы выветрились все глупые мысли о прощении, объятиях и поцелуях.
Мне больше не хотелось прижаться к сильной мужской груди. За ребрами ничего не ёкало, когда вспоминала Эда даже в самые наши счастливые минуты.
Этот подонок… этот уникальный суперпроизводитель Лизы… этот элитный мерзавец разбудил во мне такую злюку, что сама себя не узнавала.
Не знаю, как так вышло, но, похоже, все мои мысли читались на лице. Всегда шумные дети утром вели себя тише воды и ниже травы. Болтливая и любопытная няня упрямо отмалчивалась и лишь тревожно зыркала искоса. А воспитательница в саду только открыла рот, чтобы задать привычные утренние вопросы о сне, настроении и здоровье, как тут же сникла и без лишних расспросов повела мальчишек в группу.
Счастье Басманского, что его не оказалось рядом. Этот сукин сын даже не представлял, как ему повезло, что я заранее придумала идею с командировкой. За долгую ночь споров с собой от той спокойной меня, которая позволила увести в ресторан, а потом доставить удовольствие в отеле, ничего не осталось.
Я мечтала стереть эту сволочь в порошок, подвесить за его драгоценное достоинство или… развестись.
Мысли о разводе были самыми сладкими. Нутром я понимала, что стала жертвой опытного манипулятора и нельзя так остро реагировать на предложение о сексе за свободу. Но Басманский все же был слишком хорош в своем скотстве! Слишком качественно смог меня зацепить.
К обеду моя ярость достигла пика. Соня сладко спала в кроватке, а я, неспособная больше вариться в своих мыслях, позвонила её крестному.
Как ни удивительно для вечно занятого адвоката, Никита Лаевский ответил сразу же.
– Если ты разыскиваешь своего благоверного, то утром я вытолкал его в офис. Ищи там, – произнес он с непривычной усталостью в голосе.
– Я бы с удовольствием подыскала бы для него киллера, но не его самого.
Тон Лаевского немного сбил мой боевой настрой, но цель звонка я помнила отлично.
– Если он еще неделю проживет в моей квартире, я буду готов стать спонсором.
– Значит, он все это время обитает у тебя?
– Сказал, что ты его отправила. – Никита откашлялся. – За это, пожалуй, я благодарить тебя не стану.
На миг представив моего мужа на гостевом диване в квартире Лаевского я улыбнулась. Если Эд где-то и мог жить, то только у себя дома. В гостях и отелях ему вечно что-то мешало, постоянно чего-то не хватало, и он обязательно доносил это до общественности! Много раз!
Ныл как принцесса на горошине, не щадя чувств хозяев и горничных. Это была одна из причин, почему мы никогда не селились в одном и том же отеле на отдыхе, и никогда не оставались с ночевкой у друзей.
– Сочувствую, – вырвалось у меня со вздохом. – Тогда ты, наверное, поможешь мне избавиться от этого мерзавца?
– Развестись хочешь? –
