Аликом! Это просто идеал мужчины! Я бы очень хотела, чтобы у меня был такой же муж, — доверчиво смотрит она на меня своими огромными глазами оленёнка, и мне становится страшно.
Она ведь совсем не знает, что скрывается за нашим прекрасным и роскошным фасадом! И она не должна знать об этом!
Мало того, что мой мир весь рухнул ещё пять лет назад?! Я хочу, чтобы Маша жила в защитном коконе, не зная о всей грязи и мерзости этого мира.
— Ты всего не знаешь, Маша, — пытаюсь я подобрать слова. — Не бывает идеальных людей. У всех есть недостатки, поверь, — глажу я её по волосам с грустной улыбкой. Но конечно же, ты встретишь обязательно своего принца. Только не сейчас. Тебе ведь всего тринадцать…
— А раньше и в двенадцать лет выходили замуж, — вдруг приподнимается в своей постели Маша.
— Глупая, тебе ещё расти и расти, — убеждаю я её. — Учиться в школе, потом — в институте, встречаться с мальчиками ровесниками, ходить с ними в кино и музеи…
— Фу, ровесники, — сморщившись, тянет Маша. — Что в них хорошего? Я решила, что буду сразу встречаться с мужчинами постарше. Как ты, — с невинным видом смотрит она на меня. — Ты ведь нашла своего идеального мужа, и он намного старше, на двадцать пять лет!
И мне нечего ей ответить.
Но я не выбирала такую жизнь. Это он выбрал и купил меня. Как вещь.
Только я не хочу всё это выливать на свою сестрёнку, которая ещё ребёнок, и должна думать о розовых единорогах и платьях.
А не о том, что делают взрослые властные мужчины с маленькими девочками…
— Ну хорошо, Маша, у тебя ещё вся жизнь впереди, чтобы найти своего принца, — примирительно отвечаю я. — И моя жизнь на пример и не идеал, поверь, — добавляю я с грустной улыбкой.
— Нет, твой Алик — просто идеал! — упрямо повторяет Маша, и я, чтобы больше не продолжать этот разговор, целую её на ночь и выхожу из комнаты.
Чёрт! Чёрт! Чёрт!
Этот монстр сумел пролезть в душу и к моей сестрёнке!
Пустил там свои отравленные корни!
Надо с этим что-то делать.
Но что?!
Чем дольше она здесь, рядом с ним, тем сильнее она запутывается в его липкий порочный сетях.
Что же мне делать?!
Дни проходят за днями, я чувствую себя, словно застрявшей в ловушке, как бабочка в сладком сиропе.
И хотя со стороны всё выглядит просто чудесно, меня не покидает постоянное тянущее чувство чего-то ужасного и неминуемого, что скоро случится.
Чтобы немного развеяться, я прошу в один и дней Егора подвезти меня до моей студии пилатеса, в которой я не была сто лет. Тем более мне так хочется побыть рядом с ним.
Просто рядом. Наедине.
ОТ него всегда исходят такая уверенность и спокойствие, что мне просто хочется посидеть рядом с ним, словно укутанной в тёплый плед.
— По-моему, у вас всё идёт неплохо, — пытливо смотрит на меня Егор, выруливая на дорогу.
— У нас всё всегда идеально, — выдавливаю я из себя улыбку. — Ты же знаешь сам, у нас просто идеальная семья.
— Ну да, сестрёнка, это правда, — хмыкает Егор сам себе под нос, и меня почему-то бесит это его слово «сестрёнка», которое он произносит с такой издёвкой.
Он ничем не лучше своего старшего брата! Просто в нём больше светскости и лоска, он хорошо образован, но если копнуть поглубже, наверняка под его глянцевой оболочкой скрываются те же самые тёмные страшные демоны, что и в душе его брата — моего мужа.
— Кстати, а почему я тебя ни разу не видела с девушкой? — поворачиваюсь я к нему и смотрю с издёвкой в его красивое порочное лицо. — Или тебе не нравятся девушки в принципе?
— Просто не хочу тратить на них время. Впустую, — вдруг отворачивается Егор от дороги с долго смотрит мне в глаза, от чего мне становится немного не по себе.
— Что значит впустую? — бормочу я, застигнутая врасплох.
Я ведь просто хотела поддеть его.
— Впустую — это значит, что мне никто не нравится. Какой тогда смысл тратить моё драгоценное время на свидания? — снова смотрит он на меня, объясняет как маленькой неразумной девочке.
— Сколько тебе лет? Тридцать? — пытаюсь вспомнить я. — И что ты хочешь сказать, что за тридцать лет ты не встретил никого, кто тебе бы смог понравиться? — не отстаю я от него.
— Ну почему же. Встретил. Несколько лет назад. Когда вернулся из-за границы, чтобы работать на брата, — рассказывает Егор и смотрит перед собой на дорогу, и моё сердце сжимается в груди.
Не знаю, почему.
Я ведь тоже прекрасно помню тот момент, когда впервые увидела его. И как тогда у меня бешено заколотилось сердце, когда я увидела перед собой словно иную личину моего мужа.
Более молодую. Более красивую. И более нежную.
Как мне тогда показалось.
Потому что он подошёл тогда ко мне и мягко сказал:
— Ну что же, очень рад наконец-то познакомиться с тобой вживую, сестрёнка, — я протянула для рукопожатия руку, но он вместо этого просто взял и прижал меня к своей груди.
И я тогда в первый раз услышала, как под тонкой батистовой рубашкой бьётся его сердце.
Тёплое и родное.
И я до сих пор слышу его биение, когда не могу подолгу заснуть по ночам рядом со своим чудовищным мужем.
Потому что я знаю, что где-т бьётся тёплое родное сердце…
Но сейчас я отгоняю от себя эти воспоминания, как назойливых ночных мотыльков, бьющихся о керосиновую лампу. Не хватало мне ещё скатываться в сентиментальные сопли!
И я как ни в чём ни бывало продолжаю начатый разговор:
— Так в итоге, что же случилось с той самой? — насмешливо спрашиваю я. — Она тебя бросила?
— Нет, мы с ней никогда не встречались, — просто отвечает Егор. — Она оказалась несвободной, понимаешь? — всё ещё смотрит он перед собой, и я чувствую, как глухо ухает моё сердце куда-то в район моих пяток.
О чём он вообще говорит?!
Но я никогда не решусь
