— Кто, я?
— А ты когда-нибудь смотришься в зеркало?
— Только когда бреюсь.
— А разве, не замечаешь, как женщины от семнадцати до семидесяти смотрят на тебя?
— Ты издеваешься надо мной?
— Нет! Хотя, знаешь, мне самой не верится, что я смогла произнести такое. О твоей сексуальности.
— Значит, ты берешь эти слова назад?
— Нет. Но мне следовало использовать другое слово.
— Например, какое?
Она нахмурилась.
— Ну, например, привлекательный. — Она бросила на него быстрый взгляд, в котором была паника. — Я всегда слишком много разговариваю, когда нервничаю.
— Тебе совершенно не из-за чего нервничать, — с нажимом ответил он.
— Да нет, даже не нервничаю, я в ужасе.
— Из-за меня или из-за нашего свидания?
— А разве это можно разделить?
Он молча посмотрел на нее. Лори Картрайт, которая в девятнадцать лет могла похвастаться завидным самообладанием, сейчас признавалась в том, что страшится их свидания.
Она нервно теребила сумочку, и Кейд заметил, что ногти у нее накрашены розовым перламутровым лаком.
— Может быть, нам удастся начать все сначала?
Она не ответила, натянуто рассмеялась и сказала:
— Я на самом деле что-то проголодалась. Может быть, нам все-таки стоит заказать пиццу?
— Может быть, — ответил он и вышел из машины.
Итак, Лори находила его сексуальным и привлекательным. Ему очень нравилось думать об этом снова и снова.
Открыв входную дверь квартиры, он пропустил ее вперед и помог снять пальто, при этом стараясь даже не коснуться ее. Он почувствовал, что тоже нервничает.
— Я разожгу камин и приготовлю тебе что-нибудь выпить, а ты пока располагайся. Ты предпочитаешь какое-нибудь вино или коктейль?
Лори стояла посреди комнаты и удивленно оглядывалась. Мебель была обита синим бархатом, на полу лежал индийский ковер в бежево-синих тонах, на светлых стенах две картины с австралийским пейзажем. Лори даже не смогла сдержать возгласа удивления.
— Но как у тебя красиво! — Потом тут же поправилась: — Господи, ну почему я в твоем присутствии говорю все не так? Извини, Кейд, я просто не ожидала… Ну вот, еще хуже!
— А что ты ожидала? Встроенный бар, постеры с мотоциклами и телевизор размером с комнату?
Она торопливо подошла к нему и тронула его за рукав шелковой тайской рубашки.
— Я не хотела обидеть тебя, Кейд, извини! — А сама тем временем продолжала оглядываться вокруг.
Дубовые стеллажи с книгами, стереоаппаратура, старинный сундук, используемый в качестве кофейного столика, на нем в медной вазе желтые хризантемы.
— Я просто представить себе не могла, какая у тебя может быть обстановка.
Она была так близко, что Кейд уловил запах ее шампуня и, что более опасно, запах кожи. Ее волосы золотились в отблесках пламени камина, огоньки плясали в глазах. Желание овладело им, он почувствовал, что теряет самообладание. Оторвав взгляд от ее лица, он уставился в камин. Его никто не вынуждал обещать ей, что она будет с ним в полной безопасности.
— Приготовить тебе что-нибудь выпить? — Голос внезапно охрип, предательски выдавая его состояние
Лори всегда была умной женщиной. Поняв, что с ним происходит, она отшатнулась, в глазах появилась настороженность. Но потом она сделала глубокий вдох и ответила как можно спокойнее:
— Я думаю, нам обоим не помешало бы выпить. Я бы предпочла белое вино. И, Кейд, расскажи мне о себе. Ты ведь тоже очень изменился.
Бесконечно благодарный ей за то, что она поняла его и не стала притворяться, он пробормотал:
— Я сейчас вернусь, а ты пока оглядись…
На кухне Кейд вынул из холодильника блюдо с копченой лососиной и налил два бокала шабли. Вернувшись, он застал Лори у книжных полок, с интересом разглядывавшую его любимые книги.
— Большинство книг я покупал во время путешествий. Я всегда знал, что когда-нибудь вернусь домой. Сначала отправлял их матери, а здесь впервые удалось собрать все вместе.
Она взяла в руки фигурку Будды.
— А это откуда?
Ее интерес был искренним, и Кейд, постепенно расслабившись, начал рассказывать ей о своих странствиях. Они выпили вина, закусили рыбой с ржаным хлебом. Подбросив в камин дров, он рассказал ей смешную историю о своей первой встрече с ламой, потом — о горах южного Чили, которые покорили его своей красотой.
— Именно там я впервые прочитал стихи Неруды, — сказал он.
— Я смотрю, у тебя тут есть книга на испанском языке.
— Да, я выучил его настолько, чтобы свободно читать.
— На верхней полке у тебя книги о музыке, о природе, а вон там учебники по бухгалтерии. Ты всем этим интересуешься всерьез?
— Я и так слишком разболтался, — отрезал он.
— Кейд, мне очень интересно, пожалуйста, ответь.
Лори больше не казалась испуганной, и он продолжал:
— Ну, я учился везде, где только мог. Вот, например, как-то на Рождество судьба закинула меня в Сидней. Мне было совершенно нечего делать, и я пошел на оперу «Мессия» в местном театре. И это меня так захватило, что я стал настоящим фанатом Оперы. Бухгалтерию я изучал в Сиэтле. А что касается природы, она меня интересовала везде, где мне удалось побывать.
— Вот поэтому ты так изменился, — задумчиво произнесла она.
— Когда я впервые увидел твою фотографию, то подумал, что не изменился вовсе, — заметил он с улыбкой.
— Нет, ты изменился и сильно, — настаивала Лори. — Теперь ты производишь впечатление человека, прекрасно понимающего, кто он и что он, человека, знающего себе цену. — Она резко остановилась. — Ну вот, я снова говорю слишком много.
Она еще раз оглядела комнату, украшенную удивительным набором различных вещей, собранных с явной любовью, каждая из которых имела собственную историю. Настоящая комната путешественника.
— Я завидую тебе, что ты так много путешествовал.
— А разве вы с Реем не путешествовали?
— Очень мало. У нас ведь были дети.
Кейд встал, чтобы отнести пустое блюдо на кухню, хотя на самом деле — чтобы подавить в себе желание дотронуться до нее.
— Может быть, нам перейти на кухню? Я хочу приготовить жаркое, — предложил он.
Лори послушно последовала за ним.
— Ну, теперь ты рассказывай, — попросил Кейд, доставая из холодильника заранее приготовленные ингредиенты. — Как поживают твои родители?
— Я не видела отца больше года, с матерью тоже встречаюсь довольно редко, — как-то чересчур торопливо ответила Лори. — А из чего будет жаркое?
— Из цыплят. Но почему вы теперь так редко видитесь?
— Тебе обязательно нужно это знать?
