— Ну вот, Рэчел, положи это себе на лоб, шишки не будет. Я подогрею воды, чтобы промыть коленки. Лори, накрой ее чем-нибудь, пусть полежит, успокоится, у нее при падении был небольшой шок.
— Да, пойду принесу плед из спальни.
Кейду очень захотелось дотронуться до нее. Когда она порывисто встала, халат слегка распахнулся, и перед ним мелькнули стройные бедра и белоснежная кожа на груди. Отвернувшись, он ухитрился улыбнуться Рэчел.
— Коленки, наверное, болят? — Он подмигнул девочке, и она в ответ слабо улыбнулась.
Потом он пошел и поставил чайник, налил кипятка в миску, подождал, пока вода немного остынет. Когда он мыл руки, за спиной неожиданно раздался голос Лори:
— Я смотрю, ты прекрасно знаешь, что делать в таких случаях.
Он взглянул на нее, но выражение ее лица было непроницаемым.
— Я окончил медицинские курсы в Ванкувере прежде, чем отправиться странствовать. Решил, что это может пригодиться в жизни. Поможешь отнести воду?
Хотя Кейд делал все очень осторожно и ловко, девочке явно было больно, когда он смывал грязь с ободранных коленей. Но она терпела изо всех сил, и в сердце Кейда поселилось неизведанное до сих пор чувство трепетного восторга перед мужеством ребенка. Он подал ей лекарство и нежно сказал:
— Вот, Рэчел, выпей это. Извини, что причинил тебе боль, но ты молодец.
Рэчел слабо улыбнулась ему в ответ.
— Спасибо, я видела, что ты старался изо всех сил.
Лори подоткнула одеяло.
— Может быть, ты немного поспишь, дорогая? Привести Марвина?
— Да, пожалуйста, — ответила Рэчел и поплотнее закуталась в одеяло.
Марвин оказался огромным перекормленным котом, он моментально устроился в ногах у Рэчел и заурчал так громко, что его вполне можно было принять за двигатель неотремонтированной машины.
— Мне надо позвонить Сэму, — сказал Кейд, — он, наверное, волнуется, куда я запропастился.
— Да, конечно, телефон в моей комнате, — ответила Лори. — Это налево от холла. Приготовить кофе?
— Да, если не трудно.
Ее комната оказалась значительно меньше, чем комната девочек. Он присел на кровать, взял в руки телефон, стоящий на прикроватной тумбочке, и с облегчением заметил отсутствие на ней фотографии Рея.
Сэм быстро взял трубку. Кейд начал ему объяснять:
— Извини, я задерживаюсь. Моя знакомая… ее дочь упала, мне пришлось отвезти девочку домой. Приеду через полчаса.
— Не торопись, приятель. Делай все, как надо, — ответил ему Сэм.
Матрац на кровати Лори был мягким, в воздухе витал ее запах. Кейд с трудом заставил себя подняться и пойти на кухню. Заглянув по дороге к Рэчел, он увидел, что она и кот спокойно спят.
— Какая Рэчел хорошая девочка, — сказал он, войдя на кухню, где его ждала Лори.
— Значит, кое-что хорошее я все же сделала?
— Видимо, да.
— Спасибо, — саркастическим тоном произнесла Лори, ставя на маленький стол кофейник, сливки, сахар, кружки и тарелку с домашним печеньем. Кейд заметил, что на ее щеках играл румянец движения были порывистыми, она нервно кусала губу.
— Ну вот, теперь ты все знаешь, — наконец сказала она, усевшись напротив него.
— Знаю что, Лори?
— Все обо мне.
— Каждый раз, когда я с тобой встречаюсь, я понимаю, что знаю тебя все меньше и меньше.
— Ты знаешь, что я разведена, теперь узнал о моей бедности.
— Это я понял еще раньше. Я все-таки еще немного соображаю.
— Я никогда в этом не сомневалась. Поэтому у меня не было ни малейшего желании пускать тебя в свою квартиру.
— То есть ты бы предпочла, чтобы я оставил Рэчел лежать на тротуаре?
— Конечно, нет! — вскричала она. — Господи, я все говорю не так.
Почему-то ее рассерженный вид заставил Кейда улыбнуться.
— Ну так попробуй еще разок. Скажи: «Спасибо, Кейд, за то, что ты привез Рэчел домой и сработал ее коленки». Для начала годится.
— Не смейся надо мной. И потом, я сама могла бы обработать ее коленки, ишь раскомандовался: давай аптечку, я поставлю воду, промою коленки!
— Лори, что это ты взбеленилась?
— Кейд, ты не глупый и далеко не наивный. Во-первых, я ненавижу, когда мужчины пытаются вмешиваться в мою жизнь. Во-вторых, ты последний, кому бы мне хотелось показать, как я теперь живу.
— Значит, ты опустилась вниз по социальной лестнице и страшно переживаешь.
— Да, я опустилась, а ты поднялся.
— Знаешь, я много лет ненавидел тебя и твоего отца и чувствовал себя перед вами беспомощным щенком. А за последние пару недель понял, что теперь ненависти нет.
— Это почему вдруг?
— Потому что ты изменилась, — прямо ответил он. — Изменилась в лучшую сторону.
— Да, я ужасно обошлась с тобой десять лет назад. Это из-за меня ты тогда потерял работу. Вообще большие деньги портят людей. Я смотрела свысока на всех вас деревенских. — В ее глазах заблестели слезы. — Я была настоящей дрянью, Кейд.
— Да, — согласился он. — Была.
Она взглянула на него с неожиданной усмешкой.
— Ну уж не надо так быстро соглашаться со мной.
— Ты была молода, училась в привилегированных школах, твои родители были снобами и богачами. Ты не могла быть другой. Будем считать это в порядке вещей.
— Но ты действительно думаешь, что я изменилась, Кейд?
— О да, — медленно произнес он. — Разве мы с тобой могли бы разговаривать так десять лет назад?
— Вряд ли.
— Я даже не называю тебя Лорейн. Лори подходит тебе гораздо больше. И дело не в том, где ты теперь живешь. Все гораздо серьезней.
В ее глазах снова появились слезы.
— Мне правда очень жаль, что я так поступила с тобой. А за некоторые вещи просто стыдно.
— Я очень долго ждал, чтобы услышать эти слова от тебя. Но знаешь что? Теперь ты прощена.
Она посмотрела на него с неуверенной улыбкой и сразу стала похожа на Рэчел.
— Спасибо.
— Я понимаю, как тебе трудно извиняться.
— Я давно должна была это сделать, но просто хотела держать тебя подальше, не могла идти ни на какое сближение. Я на самом деле очень благодарна тебе за Рэчел.
Она порывисто поднялась, халат распахнулся, и перед Кейдом вновь мелькнула обнаженная грудь. Наверное, она накинула халат на голое тело, подумал он, и от этой мысли у него мгновенно пересохло в горле, а сердце сковал первозданный голод. Никогда ничего подобного он не испытывал к какой-нибудь другой женщине. У него появилось ощущение, что он никогда не успокоится, пока не уложит ее в постель.
Взглянув на Лори, он увидел, что она смотрит на него широко раскрытыми от ужаса глазами. Он понял, что она догадалась по его лицу, какие чувства рождает в нем ее присутствие.
