Селена беспомощно смотрела, как капитан Штицхен катился к своей погибели.
– Роб! – Селена побежала вниз.
Пытавшийся похить её на пристани упал в воду, подняв брызги, а Роберт словно тряпичная кукла распластался на земле.
– Роб! – упала на колени Селена и приложила пальцы к его шее, проверяя пульс.
Слабый, но всё-таки был. Значит, капитан ещё живой.
– Роб, пожалуйста, – прошептала девушка, – ты не можешь вот так взять и умереть.
Но что она могла сделать, когда у его виска расползалось пятно багряной крови? Селена посмотрела на цветок в дрожащих руках. Три человека в её городке, поражённом точкой невозврата. Три шанса на жизнь.
Селена решительно оторвала один лепесток и поднесла к губам капитана.
– Пожалуйста…
Ничего не происходило. Размеренно плескалась река, а солнце уже почти спряталось за сочной листвой леса. Вечерело, готовились опуститься сумерки, окрашивая день в прохладную южную ночь.
– Пожалуйста… – горькая слеза упала на лицо капитана, и его веки затрепетали. – Роб? – Селена положила цветок на землю и аккуратно приподняла голову мужчины. – Всё получилось, правда? Всё получилось?
Роберт что-то пробормотал пересохшими губами, а Селена, полная чувств, обрушила на него поцелуй. Ещё никогда в жизни ни одного мужчину не целовала она так. Роб опешил, но не отстранился. Его ладонь легла на затылок несносной дамочки, пальцы заплутали в её светлых волосах, которые так по-сумасшедшему пахли весной.
Селена разорвала поцелуй, жадно хватая воздух, но капитан снова притянул её к себе.
Он тоже так раньше не целовал. Казалось, что этот долгий, необычайно сладкий поцелуй, распаляющий их неистовым пламенем, был последним в жизни, словно только здесь и сейчас они смогут насытиться им и больше никогда не испытают ничего подобного.
– Селена! – голос Лиама был словно из другой реальности, он разрезал их только что созданный мирок. – Селена, тебе нужно это увидеть! – он замолчал.
Пара отстранилась, испуганно глядя друг другу в глаза. Его тёмные, терпкие, словно крепкий виски, опьяняющий и сбивающий с ног, и её – два ярких изумруда, как тропический лес, согревающие и надежно укрывающие от непогоды.
– Идём, – Роб осторожно поднялся, чуть шатаясь, и подал руку своей пассажирке.
Селена подхватила стебель с двумя лепестками и, став на носочки, попыталась оттереть кровь с лица капитана рукавом свой мокрой рубашки. Эта близость сводила с ума. Там, наверху, ждал такой родной и знакомый Лиам, а она здесь с чужаком теряет голову и мечтает снова его целовать – всю оставшуюся жизнь.
Молча они вернусь в гробницу и обомлели: вся она была усыпана голубыми цветами, они сияли, заполняя каждый клочок волшебством. Каменное лицо богини будто смягчилось, она смотрела уже не строго, а словно мать на своих любимых детей.
– Здесь хватит на весь город! – Селена сорвала ещё один цветок и закружилась на месте, ведомая счастьем. – На три города! – по её лицу заструились слёзы радости.
Девушка бросилась срывать цветы, затем поняла, что их некуда сложить, и побежала к пароходу. Упав на колени в каюте, она принялась быстро опустошать самый большой чемодан, в который были сложены книги и альбомы Лиама.
– Я помогу, – Солсбери незаметно вошёл и сел рядом.
Его голос был слишком тихим, и Селена внимательно посмотрела на мужчину, ища в его грустных глазах причину.
– Я прочитал всё до конца. Там было про жертву, – он аккуратно сложил карандаши рядом с собой. – «Богиня явит все свои богатства, когда будет принесена жертва своих добрых желаний во имя истиной любви».
Селена застыла с книгой в руках. Она мечтала вылечить свою семью, но пожертвовала волшебный лепесток для исцеления Роба. Капитан Штицхен – её истинная любовь?
– Селена, – Лиам осторожно забрал книгу, – я дочитал последнее предложение, и эти цветы… Всё вспыхнуло, вокруг яркий голубой свет, и эти цветы расцвели за секунду. Я вышел тебя позвать и увидел… – он замолчал, но всё и так было понятно. – Селена, неужели ты меня не любишь?
Боль, тяжёлая и тягучая легла на её сердце. Что сказать? Как объясниться?
– Лиам, – Селена взяла его за руки и заглянула в глаза, утопая в печали, – прости. Ты самый светлый человек на свете, но, прости, я тебя не люблю. И думаю, ты меня не любишь тоже, просто нам казалось правильным сделать вот так. Ты столько для меня сделал добра, а я сейчас уничтожаю весь этот свет. Прости. Я никогда не искуплю свою вину перед тобой, но если мы оставим всё как есть, я навсегда останусь несчастной.
– Кажется, я должен пойти и набить ему морду, – пробормотал Лиам.
– Это только моя вина. Прости.
– Не нужно просить прощения, Селена, – Лиам поднялся и увлёк за собой девушку. – Я искренне желаю тебе счастья, пусть оно и будет не со мной.
– Спасибо, – шепнула Селена и крепко обняла его в последний раз.
Лиам Солсбери был как отчий дом. Но все однажды вырастают и улетают к своей собственной жизни.
========== Точка невозврата ==========
Комментарий к Точка невозврата
***
Вскоре Селена и Лиам вернулись обратно в Англию. Всю дорогу они преимущественно молчали, обсуждая лишь совсем уж важные моменты.
Лиам не держал зла, однако всё его сердце заполнили тоска и печаль.
А Селена всё думала о капитане, с которым даже не успела толком попрощаться, спеша к самолёту. Её пальцы тянулись к губам, на которых, казалось, всё ещё хранился его крепкий поцелуй, что начисто вышиб почву из-под ног и перевернул налаженную жизнь на голову.
Родной городишко встретил их привычной непогодой. Ливень заливал дороги и мостовые, так и норовил забраться холодными каплями за ворот одежды и облизнуть холодным языком ветра.
– И это июнь, – Лиам поймал в ладонь пару капель и отряхнул руку от неприятной влаги.
Селена молча кивнула. Ей хотелось поскорее добраться домой и увидеть, как её родные сбрасывают с себя пелену болезни и снова улыбаются, вкушая жизнь. Она самоотверженно тащила чемодан, заполненный волшебными цветами, и не обращала внимания на происходящее вокруг.
Следующие недели провинциальная больница полнилась людьми. Дети, старики, богатые, бедные – они шли со всех сторон, прослышав о девушке, что лечит точку невозврата одним лишь лепестком растения. Людская череда не уменьшалась, становилась лишь больше, и Селена уже совсем позабыла, что такое еда и отдых. Пару часов на сон – и она снова готова была помогать.
– Милая, – отец девушки, который первым на этой земле вкусил чудо и выздоровел, поставил перед ней кружку сладкого чая, – ты совсем себя изведёшь. Хоть бы выпей.
Он смотрел добрыми ясными глазами, а отеческая, слегка беспокойная улыбка затерялась в пышных седых усах.
Селена отхлебнула чай и блаженно закрыла глаза, под которыми пролегли тёмные тени усталости. Осталось ещё чуть-чуть – она посмотрела на раскрытый чемодан с цветами, их оставалось совсем немного, но уже почти весь провинциальный город, раскинувшийся недалеко от столицы, пришёл в себя, сбросив тяжëлое одеяло точки невозврата.
По улицам уже бегали дети, разбрызгивая лужи, старики стали прогуливаться в парке, который за время болезни совсем увял, остальные направили свои силы на восстановление ткацкой фабрики, которая раньше приносила всем доход.
Жизнь налаживалась, и это нельзя было не заметить.
Но несмотря на всё это, Лиам подолгу сидел в своей комнате под потолком старого особняка семьи Солсбери и рисовал. Его пальцы выводили гробницу, богиню, бурную реку, пароход, что разлучил его с Селеной, и цветы, один из которых стоял в стакане на его столе.
Рисование изгоняло боль.
Быстрые штрихи карандашом, уверенные мазки краски – новая картина была готова и прислонена к стене. Богиня Адамант, не каменная, настоящая, смотрела с холста, прижимая к груди небесного цвета букет.
Лиам прошёлся по комнате, скрипя деревянными половицами, и размял затëкшую спину. Выглянув в окно, Солсбери обнаружил, что день уже в самом разгаре, а за работу он сел, когда только начали опускаться сумерки.
