Тело Миранды жило той музыкой, которую она слышала. Она поняла, что больше никогда не будет прежней. Она как будто заново родилась.
Танец закончился. Официант извинился и отошел от нее, а метрдотель занял его место. Миранда опять отдалась магии музыки, покоряясь ее ритму, пока звуки не затихли, а она не осталась стоять в центре эстрады, раскрасневшаяся от удовольствия и поддерживаемая бурей аплодисментов.
Миранда пришла в себя, когда оказалась прижатой к широкой груди и еще более разгоряченному телу, чем ее собственное.
Марк. Она поняла это еще до того, как взглянула в его смуглое чувственное лицо.
Миранда вдохнула уже ставший знакомым запах мужского тела, и неведомые, пугающие ощущения наполнили ее…
Его загорелое лицо было совсем близко. Прикосновение его властного уверенного тела разрушило с таким трудом дающееся ей чувство самоконтроля.
Марк снова подул на ее ушко. Он держал ее в объятиях крепко, по-хозяйски. Казалось, все ее кости расплавились под воздействием томной, чувственной мелодии, и они с Марком слились в одно целое…
Она была словно мягкий воск в его руках. А он был полон жажды и голода, он готов был выпить ее до дна и не скрывал этого.
Миранда пыталась заговорить, но не смогла вымолвить ни слова, она все глубже погружалась в омут его гипнотических глаз, забыв обо всех тех людях, которые окружали их. Тепло их тел перемешалось, и пламя пульсировало в каждой клеточке. Костер желания охватывал их все сильнее и сильнее. Еще немного — и они сгорят дотла!
— Миранда! Я всю жизнь мечтал именно о такой женщине, — прошептал Марк ей на ухо. — Из тебя получится восхитительная невеста!
— Да? — удивленно откликнулась она. А она-то думала, что у него только одно на уме…
— Я уже сейчас могу представить себе платье, в которое ты будешь одета, — пел он ей. — Шелест шелка. Кружева повсюду. А под ними что-то такое пикантное…
— Прекрати смеяться надо мной, — резко оборвала его Миранда.
Ей показалось, что у него весьма специфическое чувство юмора. Совершенно непонятно, почему он вовсе не возражает против ее шокирующего поведения!
— А потом наша первая брачная ночь… — простонал он чуть слышно. — Миранда, Миранда! Я больше не в силах быть так близко от тебя и не сметь как следует тебя обнять. Давай улизнем отсюда? Тогда ты сможешь хорошенько рассмотреть все мои недостатки.
Она чуть было не сказала: «Да! да! да!»… К счастью, не в ее правилах было говорить, не подумав.
— Но мы ведь не можем этого сделать… — пролепетала она. — Это было бы не слишком вежливо…
— Рассматривать мои недостатки?
— Уйти!
Он рассмеялся.
— Вот уж не думал, что тебя может это волновать.
— Я просто подумала, что у тебя могут быть проблемы из-за этого. Ты наверняка не захочешь огорчать свою бабушку, — попыталась оправдаться Миранда.
— Мы могли бы пуститься в экскурсию по самым неизведанным местам. — Миранда понимала, что он говорит вовсе не о достопримечательностях Австралии. — Ты представить себе не можешь, сколько нового мы узнаем с тобой за эти несколько недель, что проведем вместе.
— Но я не смогу задержаться на такой долгий срок, — торопливо выпалила она, надеясь, что в ее голосе звучит хотя бы подобие сожаления. — Боюсь, что твоя бабушка…
— Какое нам дело до бабушки, — оборвал он ее. — Неужели ты не понимаешь, что делаешь со мной?
Миранда смотрела на него широко раскрытыми глазами, сама удивленная тем, что ей вовсе не хочется прекратить его сладострастные излияния. Его крепкая рука гладила ее бедра, пальцы другой ворошили ее волосы, а хриплый голос рисовал в мельчайших деталях то, что он собирается сделать с ней, как только они останутся наедине. Марк был заведен не на шутку.
Почему все идет вовсе не так, как она планировала? В довершение всего ее мозги совершенно раскисли в розовом любовном мареве. Перед Мирандой пронеслась вереница смутных волнующих образов, затуманивающих сознание. Она просто не могла придумать, как ей достойно выйти из этого положения.
— Исцеловать всю тебя, вдыхать аромат твоего тела… — возбужденно шептал Марк.
— Марк, подожди, — умоляюще прошептала она.
Марк как будто ее не слышал.
— И это лишь часть того, что я сделаю, как только мы уберемся отсюда, — продолжал он.
Они смотрели в глаза друг другу, не отрываясь, и Миранда была возбуждена и сама этим огнем страсти, пылающим вето глазах. Больше всего она хотела, чтобы он зацеловал ее до полусмерти.
Что же делать? Что делать? Все вовсе не так, как она планировала… Все просто ужасно, совершенно отвратительно, и непонятно, что же делать дальше.
Она в отчаянии прикрыла глаза, не зная, что делать. И тут же ее озарило, Чуть не плача от облегчения, она глубоко вздохнула, потрепала Марка по щеке дрожащей рукой и сказала с искренним сожалением;
— Немного сбавь обороты, парень. Об этом не может быть и речи.
В ответ он лишь издал низкий рык. Тяжело дыша, Миранда попыталась несколько увеличить расстояние между ними, упершись руками в его грудь. Ее пальцы кокетливо играли с распахнутым воротом его рубашки, пока она не почувствовала, как яростно бьется жилка на его шее.
Чувствуя головокружение, она с усилием постаралась вспомнить, что же хотела ему сказать.
Возьми себя в руки, Миранда, приказала она себе и убрала руки подальше от теплого соблазна его кожи.
— Почему об этом не может быть и речи? — едва слышно выдохнул Марк.
Он остановился прямо посредине танцплощадки, уже полной танцующими, взял руку Миранды и поднес ее к губам, обхватил ее указательный палец губами и легонько его пососал, не спуская при этом с нее глаз.
Тут он, конечно, несколько переигрывал, но этот его шаг был так же эффективен, как и все предыдущие. Миранда с трудом дышала, а уж говорить была просто не в состоянии.
Тем не менее она вышла из себя:
— Дедушка… — Внезапно она решила быть честной. — Марк, ты сводишь меня с ума. Но дедушка убьет меня на месте, если я пущу тебя в свою постель до того, как ты наденешь мне кольцо на палец.
Его лицо было непроницаемым.
— Никаких глупостей до свадьбы? — переспросил он сдавленным голосом.
Теперь Миранда точно знала, что у него было на уме. Ему вовсе не была нужна эта свадьба, а если она будет и дальше давить на него в том же направлении, это еще больше отвратит его от этой идеи.
— Что-то вроде того, — согласилась Миранда. — Бедной девушке приходится думать о своих интересах, — пожала она плечами, дрожа при этом словно осиновый лист.
