Я большой, она всегда говорила, что катается на слоне.
Так, оказывается, он слон. Добрый был медведь, Шерхан был кот потому что тигр, в Злой – слон. Нет. Совсем не похож.
– А что потом?
– А что потом, потом она переехала в новый дом, в новый район, и у неё новый папа Дилан. У Ксюхи с Диланом сын. Маленький такой пацан, смешной. Видимся мы не часто, но раз в месяц я забираю её по возможности ко мне на два-три дня. Однажды она была у меня неделю. Чуть с ума не сошёл, – он рассмеялся, – Я в теме по части платьев и заколок, мы смотрим мультики, а ещё весной она влюбилась.
Он замолчал.
– Я плохой отец, Малая. Я очень редко появлялся дома. Был как выходной папа, даже когда мы жили вместе. Я не смог ей объяснить тогда, почему ей надо уехать. Почему теперь она живет с Диланом, а не со мной. Я не смог оставить её себе, потому что я не готов нести ответственность 24 часа в сутки. Я не знаю, чем она живёт и всё ли у неё хорошо. Нет, я, конечно, интересуюсь, она мне говорит что-то типа «да, па, всё хорошо», но я не знаю, насколько это соответствует действительности. Все мои знания о ней поверхностные, я не вникаю в её интересы. В её проблемы. Я так, просто для вида, папа. А ей уже десять.
– Что бы ты хотел изменить?
– Ничего. Я ничего бы не стал менять. Я оставил бы всё, как есть.
– Знаешь, я вдруг вспомнила нашу с Добрым игру «покатай меня, большая черепаха», когда я к нему на спину залазила, – глухим голосом сказала я, опустив глаза, – А ещё он на шее меня катал. Как в детстве папа на параде, тогда папа еще к веточке шарики привязывал, чтобы мне удобнее держать их было.
– Вставай, – скомандовал он.
– Что?
– Ну, давай, – он стянул меня с кровати, и сел на край, развернувшись ко мне спиной, – Залезай, только аккуратно. Ну чего стоишь? Let’s go на мою шею, будем играть в детство и в парад.
Это показалось мне забавным. И я залезла! Я сидела у Сани на шее, а он расхаживал по номеру с деловым видом, а я как генерал отдавала команды, потом он стал приседать на одной ноге, а я орала как резаная от страха. Смех взахлеб, крики, и другие странные звуки. Три часа ночи. К нам постучали соседи из другого номера. А мы ржали, представив, что они о нас думают и чем, по их мнению, мы тут занимаемся.
Потом Злой включил «Терминатор 3. Восстание машин», и мы бурно обсуждали, почему не надо было снимать этот фильм. Под конец фильма я отключилась. Проснулась от того, что Саша аккуратно перекладывает меня под одеяло и укрывает им, и снова провалилась в сон.
Проснулась утром я от того, что не могу дышать. Злой обнял меня своей огромной тяжёлой рукой, и я не могла пошевелиться. Мы спали так всю ночь. Через день Сашка уехал.
А я продолжила жить, просыпаясь каждое утро под Linkin Park, работая над книгой, репетируя с Shaman и играя «Numb» на гитаре Доброго. Всего лишь изредка я вспоминала нашу выходку в отеле, его сильную шею, широкие плечи и жилистые руки. И мои смешанные чувства внутри, от того, что я сижу на его плечах, болтая ногами.
Всё внутри вопило о том, что надо оттолкнуть его. Это опасно. Но тоска по Доброму, Шерхану и тому времени, когда мы были вместе, шептала мне, что ничего страшного нет в том, что мне хочется быть рядом со Злым. И наше времяпрепровождение не может закончится плохо. Все конфликты улажена, претензии удовлетворены и нам обоим ничего не грозит.
Через неделю после отъезда Злой позвонил мне в Скайпе.
Я была ещё в пижаме с облаком на голове, успела только умыться и почистить зубы.
Добрая, я тут решил, – он сидел за стойкой на кухне, ковырял ложкой что-то похожее на йогурт судя по упаковке.
И тебе здравствуй, Злой.
Не перебивай меня. Я решил прокачать твой английский, – он кивнул головой.
– Зачем?
– Владеешь в совершенстве? – усмехнулся он.
– Саня, нах4р надо.
– Тебе хватает твоего уровня?
– Если честно, английский у меня убогий, – призналась я.
– Ну я и говорю. Прокачиваем.
– Каким образом?
– Мы будем созваниваться и разговаривать как обычно, только на английской.
– Ok.
– That’s lit! 8
– Hey, what do you mean? 9
Так мы начали наше регулярное общение. Он мог позвонить мне из Лондона, а через три дня уже из Ванкувера. Ещё через неделю это мог быть Стокгольм. А через две недели – Сингапур.
К концу первого месяца наших уроков я не выдержала и спросила.
– Саша, в твоей компании настолько плохи дела?
– Малая, с чего ты взяла, – он недоуменно уставился на меня.
– Компании уже больше семь лет. А ты по-прежнему как человек мира, постоянно в командировках.
– Не-а, это другое.
– Объясни.
– Тут две причины, Малая.
– Добрая я.
– Хорошо, Добрая. Во-первых, я не умею делегировать. Тех, на кого я мог положиться и кому я доверял как себе, уже нет. Я никому не верю, и постоянно сомневаюсь, может ли кто-то сделать лучше, чем это сделаю я, – он замолчал.
– А вторая причина?
– Как ты заметила, у меня нет семьи. Мне нечего делать дома. Я только предусматриваю в графике одну неделю дома, чтобы забрать Крис.
– Когда ты был в отпуске в последний раз?
– Отпуск? А что это такое?
Надо было спасать этого трудоголика, и для себя я отметила, что как только я твёрдо буду стоять на ногах и буду стабильна, я поеду в отпуск и возьму с собой Сашку.
– А куда бы тебе хотелось поехать?
– Не знаю, я много где был. Может, Мексика?
Значит, решено. Следующий отпуск я проведу в Мексике, надо изучить информацию, куда там можно податься и что можно посмотреть.
Мы созванивались пару раз в неделю, и к концу третьего месяца я уже более-менее сносно могла изъясняться и понимать речь. Самое сложное было игнорировать русскую речь, но Саня был непреклонен, он не ответил ни на один мой вопрос, заданный на русском.
Примерно через полтора месяца занятий, я как обычно уселась перед ноутбуком, прикинула разницу во времени, и позвонила в Скайп.
Мне ответили почти сразу, и когда загрузилась камера, я увидела девчонку, которая грызла
