Охранники махнули руками и помчались вслед за Лаурой.
По контракту они должны были охранять ее при любых обстоятельствах. Какое бы философское настроение ни напало на их хозяина Грега Бенито на тот момент.
Когда Лаура приехала на причал, Александр стоял около своего белого катера, сложив руки на груди, и смотрел на дорогу. Лаура затормозила недалеко от него и вышла из машины.
– А ты немного подросла, – сказал ей Александр.
Лаура улыбнулась. Несколько мгновений они смотрели друг на друга.
Потом Александр протянул Лауре руку и сказал:
– Пойдем?
Лаура кивнула, и ее маленькая ладонь снова потерялась в его большой руке.
И в это самое мгновение послышался шум подъезжающих машин и скрип тормозов. Лаура и Александр посмотрели на дорогу, ведущую из города к причалу. Аж клубы пыли поднимались от асфальта, с таким усердием охранники Лауры догоняли свою подопечную.
– А вот и наш эскорт, – сказал Александр.
– Ничего не поделаешь, – улыбнулась Лаура.
– Но я надеюсь, что они не будут ничего на этот раз взрывать, – сказал Александр.
– Смотря какие распоряжения они получили от Грега, – сказала Лаура.
Машины с охранниками въехали на причал и затормозили около Лауры и Александра. Охранники вышли из машин, облокотились о капоты и стали наблюдать за Лаурой и Александром.
– Все о’кей, – сказал Александр Лауре и помог ей зайти на катер.
– Извините, мальчики, – сказал Александр охранникам, – но на катере только два места.
– Ничего, – сказали ему охранники, – мы подождем здесь.
– Ну тогда всего хорошего, – сказал Александр.
Он отвязал катер от берега и завел мотор.
И через некоторое время охранникам Лауры, оставшимся на берегу, пришлось довольствоваться наблюдением только за маленькой белой точкой, растворяющейся в голубой дали.
Катер мчался все дальше и дальше, навстречу ветру и брызгам в лицо. Океан завораживал своим дыханием.
А детство, быстротечное детство, даже не простившись с Лаурой, исчезало насовсем где-то там, у горизонта.
Я прекрасно помню тот день, когда город потрясло известие о свидании Лауры и Александра. К нам как раз приехали наши дорогие родственники, и мы были несказанно рады этому событию.
Родители сказали мне, что я должна заниматься своим кузеном, и нас сразу же отправили погулять в сад, чтоб мы не слишком мешали взрослым сплетням.
– Ты знаешь, – сказал мне в саду мой семнадцатилетний кузен Чарли, – а тебя не зря назвали в честь твоей бабки Розмарин.
– Это почему? – так и быть, обратила я внимание на своего кузена Чарли.
– Ты становишься такой же прекрасной, как и она, – вдохновенно сказал он мне.
– И какое отношение это имеет к тебе лично? – спросила я его свысока, хотя он был выше меня на две головы.
Но моего кузена Чарли не так-то просто было чем-то смутить. Он был на целых два года старше меня и сам мог смутить своим поведением кого захочешь.
В нашем саду, например, было полно старинных обнаженных статуй. И мой кузен вальяжно обнял за талию одну из них.
И сделано это было с такой наглостью и небрежностью, что даже статуя, как мне показалось, была крайне смущена.
– Это имеет ко мне самое прямое отношение, – гнусаво сказал мне мой самоуверенный кузен, – ведь я женюсь на тебе года через три.
И он со знанием дела провел пальцем по животу обнаженной статуи. Чарли был уже совсем большой, почти взрослый, и ему просто полагалось так вызывающе себя вести.
– Да будет тебе известно, – сказала я ему тогда, – что мое сердце навек принадлежит другому.
– Но он наверняка не обращает на тебя никакого внимания, – улыбнулся мой несносный кузен Чарли.
– Еще как обращает, – сказала я и густо покраснела.
Я всегда чувствую, когда краснею.
– Ну, – спокойно сказал мой наглый кузен, – все равно тебе еще рано об этом думать, ты еще мало что в этом понимаешь.
– Это я-то мало что понимаю? – заорала я на своего несносного кузена, – да я с самого детства только о нем и думаю!
– С самого детства? – расхохотался мой дерзкий кузен Чарли, – ну тогда это тем более не серьезно.
И тогда я не вынесла больше этого разговора и ушла от своего противного кузена Чарли и его маленькой сестренки, которая во время всего разговора, как выяснилось, стояла за кустом позади нас и внимательно подслушивала каждое наше слово.
И большая тоска была у меня в сердце, и мне было совсем не до своих глупых кузенов.
Ведь мне было известно, что Александр вот уже целых два дня, как приехал в наш город после столь долгого своего отсутствия, а мне все еще не представился случай попасться ему на глаза.
Еще совсем маленькими девочками мы бегали на другой конец города только для того, чтобы лишний раз посмотреть на Александра.
И однажды мы попались на глаза самому сэру Валентино.
– О, Александр, – сказал сэр Валентино, указывая на нас пальцем, – выбирай невесту.
Мы были очень смущены, нам было лет по десять. Мы и самим себе не могли признаться в том, что ходим на этот конец города только для того, чтобы посмотреть на самого идеального молодого человека на земле.
И Александр сказал тогда сэру Валентино:
– Мне еще рано об этом думать, а им – тем более.
Но испорченный сэр Валентино так совершенно не считал.
– А я не сказал бы, что им еще рано об этом думать, – сказал сэр Валентино, – ты думаешь, что они тут делают? Я, например, больше чем уверен, что они не зря тащились сюда через весь город. Они пришли посмотреть на тебя.
Я готова была провалиться на месте от смущения.
– Мы просто проходили мимо! – вспыхнула я.
Сэр Валентино радостно закивал головой.
– Ну да, да, – сказал сэр Валентино, – так я вам и поверил, но ничего, я вас прекрасно понимаю, так как я в вашем возрасте тоже был таким же стеснительным.
– Думаю, это было лет двести тому назад, – сказала ему я.
Сэр Валентино расхохотался.
– Ну почему же лет двести, – сказал он, – вот доживешь до моих лет, тогда приходи, поговорим об относительности времени.
– Вряд ли я доживу до ваших лет, – сказала я.
И сэр Валентино опять расхохотался.
– А ты мне нравишься, – сказал он тогда, – вот эту и выбираем, – сказал он, повернувшись к Александру, – тем более что кого-либо красивее в нашем городе мы все равно не найдем.
Александр ничего не ответил.
Я поняла, что ему вся эта история с моей красотой была совершенно безразлична. И тогда я опять сильно покраснела.
– Решено, – сказал сэр Валентино, – как тебя зовут? – обратился он ко мне.
– Розмарин, – сказала я.
– Как-как? – растерянно переспросил сэр Валентино, – Розмари?
