— А для родителей? — неожиданно для самой себя спросила Рейчел.
На секунду глаза Дугласа стали очень грустными.
— Они умерли, когда я еще учился в школе, — ответил он.
Глаза его стали печальными.
Рейчел порывисто взяла его за руку. Ей все время казалось, что Дуглас несет в себе не только трагедию утраты жены, что-то еще гнетет его. Ей вдруг очень захотелось познакомить его со своей матерью и отчимом.
— Извини.
Дуглас ничего не ответил.
— Как ты думаешь, что лучше подарить Деборе? — неожиданно произнес он.
Рейчел была даже немного задета столь резким переходом.
— Откуда мне знать. Я ведь никогда ее не видела.
Подошла официантка. Она принесла яичницу с беконом для Дугласа и фруктовый салат с хлебцами для Рейчел.
— Деборе тридцать пять лет, она симпатичная круглолицая толстушка, всецело преданная Фреду и детям, — произнес Дуглас, когда девушка, расставив на столе блюда, отошла.
Рейчел попыталась представить себе его сестру, но у нее ничего не получилось.
— А у них есть собственные дети?
— Нет, — ответил Дуглас, с аппетитом отправляя в рот первую порцию отлично зажаренной яичницы.
Рейчел выловила маринованную вишенку из салата и рассеянно принялась ее пережевывать.
— Это печально, — сказала она.
— Такое нередко случается, — отозвался Дуглас.
Рейчел решилась заглянуть ему прямо в глаза.
— Думаю, Дебора была бы очень огорчена, если бы ей пришлось вернуть тебе девочек, — предположила она.
Он посмотрел на нее долгим оценивающим взглядом.
— Я бы никогда не поступил так ни с ней, ни с дочерьми, — твердо произнес он. В его голосе не слышалось ни тени колебания. Он был уверен в своих словах.
После этой фразы над столом нависло некоторое напряжение. Но когда они вышли на улицу, оно мгновенно улетучилось: оба погрузились в веселую предпраздничную атмосферу. Они накупили девочкам множество игрушек.
Рейчел давно не пребывала в таком безоблачно-радостном расположении духа. Глаза ее буквально сияли от счастья, когда они наконец принялись укладывать подарки на заднее сиденье машины.
После магазина игрушек они решили зайти в большой и дорогой магазин, где, после некоторых раздумий и колебаний, купили Деборе дорогие духи и пену для ванн, а ее мужу — свитер.
Перекусив через пару часов в небольшой закусочной, забитой оживленными детьми и их не менее возбужденными родителями, они решили, что пора возвращаться домой. К этому моменту Рейчел чувствовала себя уже очень усталой.
— Ты зайдешь? — спросила она, стоя перед дверью своей квартиры. Несмотря на все сказанное Дугласом относительно того, что им следует еще подождать, она все утро тешила себя тайными фантазиями.
— Не сегодня, — покачал головой Дуглас. — Мне надо съездить повидаться с детьми.
Рейчел немного задело, что он не хочет взять ее с собой, однако она умело скрыла свои чувства. В конце концов, у нее не было абсолютно никаких прав на то, чтобы обижаться.
— Ну что ж, тогда попрощайся со мной, — нежно произнесла она.
Он поцеловал ее, сначала очень осторожно, а затем властно, позволив сладостным мечтам снова овладеть ее сознанием. Рейчел пришлось даже ухватиться за ручку двери, чтобы не упасть.
— На следующей неделе меня не будет в городе, — предупредил он, оторвавшись от ее губ. — Можно, я позвоню тебе?
Можно ли? Да она с ума сойдет, если он этого не сделает.
— Конечно, — проговорила она таким тоном, будто ей было абсолютно все равно — позвонит он или нет, поскольку ее собственная жизнь очень насыщенна и интересна.
Дуглас подождал, пока она открывала квартиру. Захлопнув за собой дверь, она услышала его удаляющиеся шаги.
Положив на полку сумочку, Рейчел сняла пальто и туфли. Предстоящая неделя зияла перед ней, как пропасть.
Не глядя на разбросанные по дивану подарки Брюса, Рейчел наклонилась, чтобы погладить Томаса, затем прошла в спальню, быстро разделась и легла в оставшуюся неубранной постель. Все те часы, которые она недоспала в прошедшую ночь, свинцовой тяжестью навалились на ее веки.
Проснулась она от телефонного звонка, когда уже было совсем темно. Томас уютно примостился рядом.
Нащупав на прикроватной тумбочке телефон, она сняла трубку.
— Алло, — зевая, сказала Рейчел.
— Это я, — бодро возвестила Патриция. — Как ты, дорогая?
Рейчел снова зевнула.
— Я очень устала и хочу есть.
— Отлично, — энергично одобрила Патриция, привыкшая поддерживать в окружающих бодрость духа. — Поднимайся и приезжай к нам. Я накормлю тебя отличным домашним ужином — пальчики оближешь.
Рейчел хихикнула и вытянулась на постели, протирая глаза. Тем самым она побеспокоила спящего Томаса, и он обиженно соскочил на пол.
— Мамочка, в твоем предложении есть один слабый пункт — пальчики облизывать негигиенично.
Патриция рассмеялась.
— В общем, садись в машину и приезжай. Или, может, мне прислать за тобой Кевина, чтобы ты не бродила одна в темноте по автомобильной стоянке?
— Там же есть сторож, мама, — заметила Рейчел, усаживаясь на кровати. — Я приеду сама. Только приму душ, чтобы совсем проснуться.
Надев джинсы, кроссовки и свитер, Рейчел затянула волосы в хвостик и поехала к родителям, которые жили на другом конце города. Всю дорогу она предпринимала героические усилия, чтобы не думать о Дугласе и о том, что он не захотел брать ее к своим родным.
Дверь открыла мать, стройная красивая женщина с выкрашенными хной волосами средней длины и умело нанесенным макияжем. В своем зеленом спортивном костюме Патриция выглядела довольно молодо. Она тепло обняла и расцеловала дочь.
