Велтону.
Линн посмотрела на рекламный листок, который только что приклеила к витрине. Она была не права. Не насчет рождественского волшебства — его не существует, а насчет праздника, который он предложил.
Эта мечта становилась реальностью. Помощь многих рук сделала трудную работу легкой. Взрослые и дети, торговцы и домохозяйки — помогали все. Люди вдруг увидели — они могут что-то изменить, если потрудятся вместе.
Несмотря на снег и сосульки, приближение праздника чувствовалось сильнее с каждым днем. Гирлянды белых лампочек были в Худ-Хемлете делом обычным, но прикрепленные к ним разноцветные фигурки и рождественские елочки — чем-то новым. Украшенные витрины магазинов тоже. Столько труда! Столько любви к своему городу и друг к другу!
Линн держала сверток с рекламными листками осторожно, чтобы они не помялись.
Снег скрипел под чьими-то башмаками. Кто-то шел и насвистывал. Велтон! Точно так же он насвистывал на станции.
Он успел сменить форму пожарного на джинсы, синюю куртку и зимние ботинки. В этой одежде Велтон выглядел так, словно сошел со страниц спортивного журнала.
Кристиан улыбнулся ей, и от этой убийственной улыбки у Линн перехватило дыхание. Ей нравилось, когда Велтон улыбался. Может, слишком нравилось…
Он остановился около нее. Его глаза весело блестели.
— Разве мы не провели ночь вместе?
Ее шею обдало жаром. А лицо? Не выдало ли оно ее?
— Да. Ты, я и еще семь человек.
— Знаешь, мы так часто встречаемся, что о нас начинают говорить.
— Пять дней подряд.
— Ты считала?
Ох! Линн было с ним приятно, но она не хотела, чтобы у него создалось неверное впечатление.
— Да, считала. Хотела понять, как скоро я смогу заняться тем, чем обычно занимаюсь в свободные дни.
— Покататься на лыжах?
— И полазить по горам, — добавила она жалобно. — Я ведь даже не успела украсить свою елку.
— Осталось еще восемь дней.
— Значит, ты тоже считал.
— Да, но по другой причине. — Что он имеет в виду? — Плохо, что мы не пошли сегодня кататься на лыжах, — продолжал он.
— Но твоя задумка требует некоторой работы. Ты должен был понимать, что работать мы можем только в свободные дни.
— На самом деле я просто не думал над этой стороной проекта.
Линн засмеялась:
— Так я и знала!
Он кивнул в сторону витрины универмага:
— Так это и есть рекламный листок?
— Тим Морено сделал их для меня в магазине сноубордов. Мистер Фримен предложил повесить листок на витрине его магазина. — Она прочитала текст: — «Добро пожаловать в Худ-Хемлет за рождественским волшебством, старинной традицией и веселым праздником в маленьком городке».
— Зои сделала замечательный дизайн, — заметил Велтон. — Мне нравится снимок Мейн-стрит, который она взяла за основу. Это твой?
Линн было приятно, что он запомнил фотографии на ее стенах.
— Я его сделала во время церемонии зажигания огней после Дня благодарения. Свежий снег, белые огни и огромный остролист напомнили мне Рождество.
— Ты совсем не сухарь, если речь не идет о…
— Давай оставим рождественское волшебство в покое, ладно? — Линн протянула ему половину пачки. — Их надо распространить.
Он тряхнул листком:
— Список вырос.
— Многие присоединились к нам после собрания. Карли спросила, может ли она помочь.
— Рождественские гимны, катание на санях и на собачьих упряжках, выступления сноубордистов, конкурс снежных скульптур.
Линн кивнула:
— Не забывай о базаре сувениров, украшении пирожных, рисовании открыток, дегустации пива и вина и молчаливом аукционе в пользу сбора детских игрушек. — И у нас на все было только несколько дней! Неплохо…
— Признайся, на тебя это произвело впечатление.
— Да, произвело.
— Я так и знал.
Она надеялась — Велтон не знал больше ничего. Ее каждый день тянуло к нему все сильнее. Лучше уйти от него сейчас.
— Возьми на себя ту сторону улицы. Я возьму эту.
Линн сделала два шага в сторону кондитерской, где продавали лучший в городе шоколад.
Он тронул ее за плечо:
— Подожди!
— Что?
— Куда спешить? У нас целый день впереди. Давай выпьем по чашке кофе. — Велтон опустил руку. — Хочу обсудить кое-что касательно обеда.
— Мы сегодня должны очень многое сделать. Листки надо отправить и во все соседние города. А вечер у меня занят.
— Свидание?
Она нахмурилась:
— Я обещала побыть с детьми.
— Я знаю, что такое присматривать за чужими детьми, — сердито сказал Кристиан. — Чьи это дети?
Биологическим отцом Остина и Кенделл был Ник, но Гаррет усыновил их.
— Ханны и Гаррета Виллингхем.
— Ну ладно, — сказал Кристиан после долгого молчания. — Давай разделимся, чтобы побыстрее распространить листки. И когда сможешь, позвони Ханне и спроси, можно ли мне побыть с детьми вместе с тобой.
Она удивленно посмотрела на него:
— Ты же не серьезно?
Его глаза потемнели.
— Почему ты так думаешь?
— Ты не похож на няню.
— А кто похож?
— Ну, например, Мэри Поппинс.
Он состроил гримасу:
— Нам надо обсудить обед. Это важно. Кроме того, я уже сидел с детьми.
— С какими детьми?
— С племянницей. Я нравлюсь детям. Спроси Оуэна. А когда дети лягут спать, мы сможем заняться своими делами.
— Ну, не знаю…
— У нас осталось только восемь дней. Чем дольше мы будем тянуть…
— Все происходит так быстро…
— Спроси Ханну, — повторил он.
— Дети будут рассчитывать, что ты с ними поиграешь.
— Позвони ей.
Он, кажется, говорит искренне.
— Не говори, что я тебя не предупреждала.
— Я предупрежден на сто процентов.
Она слишком много думает о Велтоне. И в неправильном направлении. Надо остановиться. Немедленно!
— Я уверена, у тебя много дел. Например, разбить несколько сердец до второго понедельника декабря. Так что забудь о сопредседательстве. Ты запустил машину. Сделал мечту реальностью. Хватит с тебя! Я сама доделаю остальное.
Его глаза сощурились и потемнели.
— Ты и так отвечаешь за сбор и раздачу игрушек.
Линн хотела понять, что происходит.
— У тебя есть еще причины брать на себя такие заботы?
— То есть? — не понял он.
— Ты изменился с тех пор, как тебя спасли. Не то чтобы раньше ты не был мил, но теперь ты сворачиваешь горы ради игрушек и нашей работы. — «И ради меня».
— Просто хочу вернуть долг.
Она рассердилась:
— Я уже говорила тебе — это не обязательно.
— Для меня — обязательно!
