Томас-врач и Томас-спасатель ему нравилась, но что-то в этой Томас-маме привлекло Кристиана на совершенно другом уровне.
Она поставила малыша на пол и отпустила, только когда убедилась — он твердо стоит на ногах.
— Ну вот, иди, Тайлер.
Малыш зашагал к елке.
— Ка!
Кристиан смотрел, как Линн идет за ним, готовая подхватить, если он начнет падать. Его собственная сестра, Бриана, так же смотрела за его племянницей. Сейчас Бриана беременна, должна родить в начале января. Ее муж, Джефф, шутя говорил: хорошо бы ребенок родился до тридцать первого декабря. Тогда придется платить меньше налогов за этот год.
— Ка — значит «коробка», — перевела Кенделл. — Тайлер любит коробки.
Из соседней комнаты раздался звонок таймера печки. Дети, включая Тайлера, радостно зашумели. Кристиан посмотрел в карие глаза Томас, и что-то дрогнуло у него внутри.
— Что это вы готовите? — спросил он.
— Специальный рождественский пирог, — объявил Остин.
— Я знаю его как «Ноев ковчег», — пояснила Линн.
Остин сложил ладони, потом развел в стороны:
— Представьте себе огромный шоколадный кекс со сливочным кремом, только лучше.
Кристиан засмеялся:
— Лучше, чем шоколадный кекс? Это, наверное, действительно нечто необыкновенное.
— Только нельзя передержать его в духовке, — сказала Линн и показала на Тайлера. — Ты можешь понести его, Велтон?
— Не беспокойся, — сказал Кристиан.
Кивнув, Линн убежала на кухню. Остин и Кенделл бросились за ней.
— Пошли и мы, малыш, — сказал Кристиан, беря Тайлера на руки. Тайлер задергал ножками, стараясь освободиться. — Извини, старина. Пойдем посмотрим пирог.
Стереоприемник на кухне играл прекрасную музыку, но детский смех почти заглушал ее. Линн взбила еще сливок.
Ей нравилось присматривать за этими детьми. Двое старших напоминали ей Ника. Кенделл унаследовала его бесстрашие, Остин был копией отца и обладал таким же чувством юмора.
Кристиан сел за кухонный стол и посадил Тайлера себе на колени.
Он поймал ее взгляд:
— Теперь я понимаю, почему ты любишь смотреть за детьми.
Сердце Линн сжалось.
— С ними весело.
Остин, держа ложку как микрофон, исполнил «Хоровод под рождественской елкой». Кенделл села за стол и занялась намазыванием начинки на шоколадный пирог. Тайлер облизывал ложку, покрытую сливочным кремом.
Линн стало тепло, как от чашки горячего шоколада после похода в горы. Она думала — Велтон непременно учинит тут хаос, а все сложилось как-то… по-семейному.
— Ты молодец, Кенделл. — Кристиан умел обращаться с детьми. Даже маленький Тайлер, кажется, влюбился в веселого пожарного. — Но ты помнишь, что сказала Линн? Клади начинку на полдюйма от края.
Кенделл набрала еще взбитых сливок и положила на пирог:
— Так, Кристиан?
— Точно так, — сказал Кристиан с улыбкой, которая могла бы растопить самый мощный ледник.
Линн вздохнула и отвернулась. Остин облизал ложку от крема, точь-в-точь как Тайлер.
Кристиан засмеялся:
— Остин, милый, оставь немного крема для пирога.
— А шоколадная глазурь готова? — спросила Кенделл с выражением нетерпеливого ожидания на лице.
— Мы ее сделаем, когда свернем рулет, а потом поставим остужаться в холодильник, — объяснила Линн. — Не забывай, нам еще надо пообедать.
— Обед, — сказал Тайлер и попробовал угостить Кристана кремом со своей ложки, но не попал ему в рот, а размазал крем по всему лицу.
Линн фыркнула.
Кристиан усмехнулся, блеснув белыми зубами:
— Спасибо, маленький бесенок.
— Се, — сказал Тайлер.
Кристиан опять засмеялся:
— Спасибо, больше не надо.
— Вы похожи на снеговика, — сказал Остин, морща нос.
— Или на Санта-Клауса, — добавила Кенделл. — Сливочный крем похож на белую бороду.
Линн оценила невозмутимое поведение Кристиана в этой ситуации. Она взяла несколько бумажных салфеток и протянула ему.
— Санта-Клаус, можно мы скажем, что хотим получить на Рождество? — с хитрым видом спросил Остин.
— Конечно, — ответил Кристиан, — если сперва Санте дадут еще салфеток.
Линн взяла бумажное полотенце:
— Держи Тайлера, а я тебе помогу.
— Спасибо, — сказал Кристиан, подняв на нее взгляд.
— Я еще ничего не сделала.
— Важно желание.
Кристиан дал Тайлеру ключи от машины, чтобы его ручонки были заняты во время процедуры очищения от крема.
Линн оторвала несколько кусков бумажного полотенца:
— Я быстро.
— Не спеши, — сказал Кристиан хрипло, и дрожь прошла по ее спине.
Когда она поднесла полотенце к его лицу, ее сердце заколотилось. Странная реакция. Она не раз вытирала лицо ребятам со станции. Правда, сейчас это не кровь, а крем…
— Ну вот, почти готово.
Их взгляды встретились.
— Ты оставила крем у его носа и под подбородком, — заметил Остин.
— Да, правда. — Линн отвела взгляд от его глаз. Выбросила полотенце в мусорный бак и взяла новое. — Тут еще много крема.
— Жаль, — заметил Кристиан. — Ему могло бы найтись лучшее применение.
Линн хотелось включить вентилятор. И когда только тут стало так жарко?
Жаль, Велтон с понедельника берет отпуск от романов.
«Стой! Ты же не хотела завязывать с ним роман!»
— Этот крем должен был быть в пироге, — сказала Кенделл.
— Ну вот. — Линн стерла последнюю каплю крема с его лица. — Все в порядке.
Кенделл опустила ложку в кастрюлю:
— Здесь хватит крема, чтобы доделать пирог.
Линн вытерла руки:
— Ты права, Кенделл. Пожалуйста, намажь оставшийся крем на пирог, а я пойду переодену Тайлера.
Кристиан встал с перемазанным кремом Тайлером на руках:
— Хочешь, я отнесу его наверх?
Линн протянула руки, и Тайлер тут же перебрался к ней.
— Спасибо, но не надо.
— Хорошо, тогда я присмотрю за этой парочкой.
Старшие дети весело закричали.
— Смотрю, у тебя уже есть клуб фанатов, — заметила Линн.
— Стойте! — Остин указал на дверь кухни. — Вы оба стоите под омелой!
Линн посмотрела вверх. Большая ветка омелы свисала с косяка кухонной двери.
Она поцеловала Тайлера в щеку:
— Рождественский поцелуй для моего любимого.
— А Кристиан? — спросил Остин.
— Да! — Его глаза лукаво заблестели. — Твой любимый пожарный ждет поцелуя под омелой.
Линн эта идея не нравилась хотя бы уже потому, что ей очень хотелось поцеловать Кристиана.
— Вы должны поцеловаться! — настаивал Остин. — Это традиция.
