Мы с подругой переглянулись и захихикали. Сейчас я ощущала себя гораздо увереннее в компании Антона. Он, ещё смеясь, тоже присел возле костра, протянул руки, чтобы погреть их. Я повторила за ними.
Я смотрела, как дерево прогорало, рассыпаясь углями. Земля согревается, приближая момент, когда мы достанем шкатулку, и всё решится. Закончится.
До сегодняшнего дня в моей жизни была только Нина. Но сейчас здесь Антон. Я гадала, останется ли он со мной. Или этого приключения ему будет достаточно?
Поднимаю глаза, тут же ловлю его ответный взгляд. Улыбаюсь и получаю улыбку в ответ.
Глубоко внутри теплится надежда, что Антон никуда не исчезнет.
Парень тушит оставшиеся угольки снегом. Затем принимается за работу. Мы с Ниной светили фонариками с разных сторон.
Несмотря на подогрев земли, она всё равно сопротивлялась. Но Антон не жаловался, он снова и снова вонзал лопату в твёрдую почву. Пока в какой-то момент не раздался металлический лязг.
— Нашли! — Нина подпрыгнула на месте. Сосед подкапнул изделие, вытаскивая его из земли.
Он протянул его мне. Мои руки дрогнули, когда ледяная шкатулка обожгла адским холодом. Нина заметила и тут же забрала её своими руками, облачёнными в перчатки.
— Стоп, — подруга с сомнением уставилась на шкатулку. — Это не то, что мы закопали.
Антон чертыхается. Я посветила на предмет в её руках. Она права.
— Мы закапывала обычную шкатулку.
— Зелёную, — припоминаю я. — Резную.
— Да-да, — кивает Нина. — Она не закрывалась. А это больше на мини-сейф похожа. — Подруга поворачивает её к нам с другой стороны. — Нужен пароль и ключ.
— Пароль у нас есть.
Я поддакиваю:
— Пять. Восемь. Три.
Нина вводит код. Затем смотрит на нас:
- А ключ?
Я растерянно хмурю брови.
— Мы что-то упустили? — спрашивает меня Антон. Его плечи поникли. — Может, мы неправильно что-то поняли, или…
Он расстроился. Загадок больше никаких не было, подсказок тоже.
— Ключик должен быть маленьким, — говорит Нина, рассматривая замочную скважину. — Как думаешь, твоя бабушка обидится, если мы просто вскроем его.
— Я могу попытаться, — Антон забирает шкатулку у Нины, смотрит на меня: — Если ты не против.
Ощущение, что я что-то упускаю, вернулось. Я сжала кулаки, словно это поможет мне вспомнить. От волнения дотрагиваюсь до груди, чтобы потеребить подвеску, которую мне подарила бабушка. Но сейчас зима, и я не могу до неё добраться.
— Ключ, — воздух вышибает из моих лёгких. — Ключ! — вскрикиваю я, ошарашив ребят.
Расстёгиваю куртку, вытаскиваю подвеску из-под вязаной туники.
— Точно, блин! — вторит Нина. Один Антон ничего не понимает. — Ключ у неё на шее!
Парень тут же шагнул ко мне. Я сняла цепочку, поднесла ключ к шкатулке. Он идеально подошёл. Я провернула ключ, и замок щёлкнул.
От волнения желудок сжался. Я откинула крышку.
Три головы зависли над сокровищем, которое для меня приготовила бабушка.
Глава 11
POV Антон
Мой взгляд прыгает с предмета на предмет с тех пор, как Лена аккуратно раскрыла целлофановый пакет, спрятанный в шкатулку-сейф.
Пластмассовый игрушечный стетоскоп, два сцепленных плетёных браслета, вырезанное из журнала изображение какого-то парня, маленькая куколка на коньках, брелок с гитарой и ещё какие-то мелочи.
Лена с тоской погладила статоскоп, а Нина достала куколку и залюбовалась ею.
Я же стою и ничего не понимаю. Приходится озвучить свои мысли:
— Что это?
Голубые глаза обращаются ко мне:
— Это то, что мы спрятали в наш секретик. — Заметив, что я сдвинул брови, она продолжает: — Что-то вроде капсулы времени. Мы собрали дорогие нам вещи и закопали. — Лена поднимает пластиковый медицинский прибор. — Видишь? Это моя мечта.
— Ты учишься в медицинском, — вспоминаю я. Девушка удивлённо хлопает прелестными глазками, а я решаю признаться: — Я спрашивал у наших соседок.
Лена открывает рот, чтобы что-то сказать, но её перебивает подруга, не слушавшая наш разговор. Она слишком увлечённо теребила куклу.
— Даже не верится, что прошло уже столько лет, — Нина с грустью вздыхает. — Почему Агата Соломоновна не предупредила меня?
Лена сочувственно смотрит на подругу.
— Ты же знаешь, бабушка никогда не выдавала тайн будущего. Она только подталкивала на путь.
— Тогда она могла и меня подтолкнуть в другую сторону.
— Но ты ведь так любила фигурное катание.
Я почувствовал себя лишним. Они говорили о том, чего я знать попросту не мог.
Девушки замечают это.
— Я каталась, — поясняет Нина, трясся куклой, у которой вместо туфелек надеты коньки. — Собиралась стать чемпионкой. Травма. Теперь учусь на тренера.
Я сделал глубокий вдох, не зная, что сказать. Такие истории всегда отзываются в сердце грустью. Нина убрала игрушку в сумку, затем выдавила из себя улыбку, потянулась за скрещенными браслетами.
— По крайней мере, мы продолжаем дружить, — в её голосе слышатся нотки нежности. Лена широко улыбается подруге. Та же протягивает мне браслеты, замечаю что-то странное. Подношу ближе к глазам. На одном красиво вплетено Ленок, а на другом — Нинок.
Усмехаюсь.
— Так нас называла бабуля.
Это очень трогательно. Я бы очень хотел познакомиться с этой старушкой. Думаю, она бы мне понравилась.
Я опускаю браслеты обратно в шкатулку.
— А это что? — указываю на вырезку из журнала.
— Это Тейлор Лотнер, — прыскает Лена. Вскидываю брови: мне это имя ни о чём не сказало, хотя морда у него знакомая. Подруга же шикает на неё. — Нина собиралась за него замуж.
Лена хихикает, а Нина закатывает глаза.
— Подумаешь, насмотрелась Сумерек! — Она фыркает. — Да все тогда с ума сходили по этому волку. Я не одна такая! До сих пор считаю, что он куда более сексуальный, чем бледный кровопивец.
Я засмеялся, наконец, въехав. Хмыкаю. Девчонки!
— Тебе он тоже нравился? — спрашиваю у лесной нимфы с глазами цвета лазурной волны.
— Она тащилась от вампира, — бросает подруга, с таким
