Два моих друга влипли, не хотел быть следующим, – Саня подкурил сигарету и затянулся, – Я увидел тебя только тогда в лесу. Ты меня не бросила. Ты ревела, вытирала сопли, чтобы я не видел, и тащила меня по этому грёбанному снегу. Сколько я тогда весил, килограмм сто – сто двадцать? А когда песню орать начала, было и смешно, и сильно одновременно. Девочка-бульдозер. И на рысь орала так, будто зубами готова была ей глотку перегрызть. Упрямая, сильная, смелая. Тогда я понял, что мы с тобой одной крови. Мы оба волчары, я стал уважать тебя как равную себе. Тогда я понял, что, если случиться Армагедон, ты встанешь со мной спина к спине и будешь огрызаться до последнего.
– Да пошёл ты. Сказки мне рассказываешь.
– Погнали в бар. Не в клуб – в бар, с другими танцами. Ты же любишь танцевать.
– Я? Неее, не моя тема. Вообще. Я не умею. Так, немного ручкой, немного ножкой, – я повела плечами и рассмеялась.
– Я научу.
– Что надеть-то? Что обычно там девочки в такие места надевают?
– Девочки не знаю, а вот мы можешь не заморачиваться. Или вот! Надень шорты!
– Сань, так не лето же уже. Да и нет их у меня.
– Погнали тогда, сейчас будут.
И мы купили мне комбинезон с шортами. Крутой, конечно, но вот совсем не мой стиль, я так не одевалась, мне казалось, что в нём я буду выглядеть как девушка из эскорта. Когда же я увидела себя в зеркале перед выходом, аж присвистнула. Образ был шикарный, мои опасения не оправдались.
Так мы оказались «Барио Латино». Бар был расположен в танцевальном центре, и каждую пятницу студенты танцевального центра отдыхали здесь и практиковались.
Вот этого я точно не ожидала от Злого. Я могла представить его где угодно – вставляющим капу на татами, готовящемуся к прыжку с парашютом, со снаряжением альпиниста, покоряющего горную вершину, да на рыбалке, в конце концов. Хотя на рыбалке – с трудом. Он и караоке для меня были как атомный взрыв. А потом танцпол в клубе, это вообще сбой в матрице. Но вот Саня и латина! Да ну на4! Это было слишком.
Он взял нам два коктейля, чтобы, по его словам, я не напрягалась. Напрягалась – это не совсем точное слово, передающее мое состояние. Мне сложно было объяснить, что тот ещё Буратино, и танцевать в паре латиноамериканский танец для меня – это нонсенс. Я была в ужасе.
– Твою мать, Саня. Что будет следующее? Ты сыграешь мне на виолончели?
– Ну, не совсем. На фортепиано.
– Что?
– Повелась! – он рассмеялся и подкурил сигарету, – Не играю ни на чём.
– Серьезно, почему мы здесь?
– Тут музыка расслабляет. Ксюха таскала меня в одно такое место в Ванкувере. Я даже на пяти уроках был, – он опять рассмеялся, – Вот как ты себе это представляешь? Я же слон. Все ноги оттоптал ей. Но сама атмосфера мне нравится. Музыка, ребята танцуют.
И если мои глаза уже и так были на выкате, то после его рассуждений я вовсе походила на больную Базедовой болезнью.
– Ностальгия? По жене скучаешь?
– Я разведён. А тот клуб был единственным местом, где я не работал и где мне не пилили мозг.
После второго коктейля Саня вышел, а я с любопытством разглядывала танцующих. Все были расслаблены, никто не следил за движениями, люди отдыхали. На танцполе.
– Пошли, – он неожиданно вернулся и протянул мне руку.
Я замотала головой, на что он просто выдернул меня со стула. Заиграла музыка, её встретили с криками.
– Расслабься, я тебя держу. Основные движения – посмотри вокруг.
Позже я узнала у него, что это была бачата, именно эти пять уроков он не пропустил.
Сначала я испугалась. А потом мне стало так забавно и смешно. Вот этот хмурый слон сейчас будет танцевать. Я готова хорошо заплатить, чтобы только посмотреть на это со стороны. Рина, позорится – так до конца! Te Extrano /Extremo рыдали о прошедшей любви, а я быстро сориентировалась в основных движениях, и неожиданно стала получать удовольствие от процесса. У нас всё неплохо получалось, в какой-то момент я даже почувствовала мурашки по коже. Широкие плечи, мощная спина и сильные руки. И я, полностью ему доверившаяся, и следовала за ним. Очень тесный контакт. И я слышала, как грохочет его сердце. От музыки, от свободных движений, от близости вдоль позвоночника побежали электрические разряды. И решила обязательно повторить. Я обязательно приду сюда ещё раз. Когда мы вернулись за наш стол, глаза у меня сияли как звезды. Мы взяли еще по коктейлю.
Я открыла глаза. За окном было ещё темно, в прихожей горел свет. Медленно до меня доходило, что нахожусь не дома, а в чужой кровати. Без одежды. В кровати я была одна. Ночь. Обрывками память волнообразно доносила до меня воспоминания ощущений горячих пальцев на моей коже, требовательные жадные губы, дыхание в волосах. Меня пронзали электрические разряды, и перехватило дыхание.
Осознание случившегося выбило из легких последний воздух. Хотелось одновременно выть и нецензурно ругаться. Как так? Почему? Как это произошло? Но, самое страшное было то, что мне понравилось. Мне чертовски понравилось. Память флеш бэками кидала мне порции ощущений.
Я всматривалась в полумрак комнаты и вдруг увидела, его. Он стоял ко мне спиной, скрестив руки на груди, и смотрел в черноту окна. Я тут же завернулась в простыню, и буквально в два прыжка подлетела к нему. Я колотила кулаками его огромную спину, чуть слышно на выдохе кричала «На44я? Зачем ты это сделал? Зачем? Почему?». А он развернулся, притянул меня к себе и прижал к груди, обхватив меня огромными сильными руками. Я уткнулась в грудь носом и заплакала. Как я могла. Почему всё так?
– Успокоилась? Маленькая истеричка, – он рассмеялся.
Я продолжала всхлипывать, шмыгая носом, придерживая простынь одной рукой.
– Ты же хотела этого не меньше чем я. Не обманывай себя. Может, мне надо было встать и уйти, конечно. Но это точно был секс, а не изнасилование.
Пока он говорил, я начала вспоминать. Я первая поцеловала его. По-настоящему. Твою ж мать. Я ощущала себя шлюхой. Такой беспринципной портовой шалавой.
Злой взял меня за подбородок и поцеловал. Искры пламени опять захватили тело, и я начала дрожать. Мозг категорически отказывался воспринимать информацию. Буря эмоций кружила в водовороте мою сущность, и я не чувствовала ничего, кроме его дыхания, его губ, его пальцев, следующих вдоль спины. Я
