class="p1">— Мисс Уэйс? — Глубокий голос Маверика и его властный тон сразу напоминали собеседнику, что он федеральный агент. — Выпьете что-нибудь?
О да. После того, что она пережила сегодня, ей просто требуется выпить.
— Да.
Пэйтон заказала «пино-нуар», а Маверик ограничился кофе. Всегда на службе. Всегда собран и готов к действию. Ожидая, когда официантка принесет вино, она ерзала на стуле, теребила сумочку и поправляла волосы. Сейчас ей как никогда была нужна доза «жидкой храбрости». Когда перед ней наконец поставили бокал, Пэйтон залпом осушила половину и вздохнула.
— Что происходит? — спросил Маверик.
Пэйтон провела пальцем по кромке бокала.
— Я хочу вам кое-что рассказать. Но у меня есть условие.
Он поднял бровь.
— Не могу ничего обещать, пока все не услышу.
Пэйтон встала.
— Тогда разговор окончен.
Маверик поймал ее за руку и тоже встал.
— Пэйтон. Прошу вас, сядьте. Я вижу, что вы до смерти напуганы. И хочу вам помочь.
Несколько секунд она боролась с собой, затем коротко кивнула и опустилась на стул. Помолчала, отпила еще глоток вина. Лиам терпеливо ждал.
— Я хочу, чтобы мою мать охраняли, — наконец выговорила она. — Двадцать четыре часа в сутки. Вот мое условие.
Это было совсем не то, что ожидал услышать Лиам.
— Ваша мать в опасности?
Пэйтон кивнула.
— Сегодня ее чуть не убили. Сейчас она в больнице.
— Я не совсем понимаю. Кому нужно ее убивать и за что?
— За то, что я говорила с вами.
Голос Пэйтон дрогнул, а глаза налились слезами.
— Вам угрожали? — ужаснулся Лиам.
Она снова кивнула. Лиам осторожно накрыл ее руку своей ладонью. Ее пальцы были холодными — еще один признак сильного стресса.
— Так. Почему бы вам не начать с самого начала? Кто именно вам угрожал и по какой причине?
Пэйтон смахнула слезу.
— Если честно, я не знаю, что именно произошло в ту ночь с Глорией Инман и кто поджег больницу.
— Тогда о чем речь?
— У меня есть кое-какие подозрения. Но хочу заявить, что я никого не покрывала — во всяком случае, специально.
Лиам сжал ее руку.
— Просто расскажите все, как сможете.
Она глубоко, прерывисто вздохнула.
— Как я говорила раньше, мистер Инман привез жену в больницу с сердечным приступом. Мистер Инман был совершенно потерян, он почти не владел собой. Мы немедленно приступили к реанимации. Следуя протоколу и указаниям доктора Батлера, я вколола Глории эпинефрин, чтобы снова запустить сердце. Мы попробовали искусственное дыхание и массаж, потом дефибриллятор, но все было напрасно.
— Но вы решили, что что-то пошло не так, — напомнил Лиам. — Почему?
— Не могу сказать точно. — Пэйтон задумалась. — Но доктор Батлер был определенно встревожен. Я видела это по его глазам. Когда я спросила, в чем дело, он повел себя странно. А потом показал мне журнал, куда заносится каждое наше действие и каждый примененный препарат. — Она немного помедлила. — И там значилось, что я взяла с тележки морфин и ввела его Глории Инман. Но я не давала ей морфин и не брала его, — с нажимом закончила она.
Лиам нахмурился.
— Но в журнале было ваше имя?
— У каждой медсестры есть индивидуальный код, который используется для доступа к тележке. Помимо оборудования, в ней имеются все лекарства для неотложной помощи пациенту. Это часть нашей системы. Позволяет избежать ошибок или путаницы. Доктор Батлер не давал указаний насчет морфина. Но в журнале был записан именно мой код доступа — то есть взяла его я.
Лиам поразмыслил над новой информацией. Чертов Батлер соврал!
— И когда вы обратили на это его внимание, что он сказал?
— Сказал, что я могу утверждать и доказывать все, что угодно, но, согласно записям, это сделала я. Поэтому мне лучше помалкивать, а он проведет расследование и узнает, кто и зачем воспользовался моим кодом.
— Он так и поступил?
— Когда я спросила его об этом в следующий раз, он заявил, что если я не хочу потерять репутацию и работу, то должна держать рот на замке.
— И все? Он ничего не объяснил?
Пэйтон покачала головой.
— Я хотела пойти к директору больницы, рассказать ему об инциденте, но мне позвонили. Сказали, что я должна молчать, или моя мать закончит как Глория Инман.
Лиам почувствовал, как в нем закипает злость. Теоретически Пэйтон может и лгать насчет угрозы, но страх в ее глазах более чем реален. А формулировка предполагает, что смерть Глории Инман все же была насильственной.
— Что было потом?
— Через неделю — и через пару дней после того, как меня допросил ваш отец, — в больнице случился пожар. Не знаю, есть ли здесь какая-то связь, но моя мать в то время как раз лежала в больнице, и она чуть не умерла. — Пэйтон поколебалась и добавила: — У меня такое странное чувство, какая-то внутренняя уверенность, что тот человек, который звонил мне, был там и наблюдал. Что это было очередным предупреждением.
— Вы считаете, это был доктор Батлер?
Пэйтон сжала виски.
— Честное слово — я не знаю. Голос был изменен. Звучал почти как голос робота. Я хотела пойти в полицию, но… если бы я получила волчий билет, то не смогла бы заботиться о маме. Поэтому я перевела ее в «Золотые сады», чтобы неотлучно находиться при ней.
— За эти пять лет вам поступали другие угрозы?
Она поморщилась.
— Нет. До того дня, как вы привезли меня в управление шерифа. Когда я вернулась домой, увидела, что в квартире кто-то побывал. Замок был сломан. И мне оставили записку. Вернее, копию той самой записи в журнале.
Лиам скрипнул зубами.
— А затем в коттедже мамы произошла утечка газа.
— И вы не думаете, что это была случайность.
— Во-первых, мама никогда не включает газовый камин. И потом… — Пэйтон вытащила из сумочки телефон и пододвинула его Лиаму. — Вот. Мне прислали это сообщение.
Лиам прочитал эсэмэс и похолодел. Если все, что рассказала Пэйтон, — правда и ее подставили, то и она, и ее мать находятся в большой опасности.
Пэйтон надеялась, что она не ошиблась, обратившись к агенту Маверику. Что еще ей оставалось? Она пыталась справиться с ситуацией самостоятельно, и все равно мама едва избежала смерти.
Ей была нужна помощь.
Маверик прочистил горло.
— То, что вы открылись мне, — ключ к вашей безопасности и безопасности вашей матери. Отчет о вскрытии тела Глории Инман был уничтожен пожаром. Я собираюсь эксгумировать тело и провести повторную экспертизу.
— А мистер Инман в курсе? — спросила Пэйтон.
— Да. Отсюда предположение — ему нечего скрывать.
— Тот, кто угрожал мне, следит за мной, — заметила она. — Ему известно, что
